Интересно, что в мире Босха не важны характеры. Мы легко вспомним сына из «Возвращения блудного сына» Рембрандта. Знатоки живописи вспомнят его отца и старшего брата. Нам легко представить себе девушек Кранаха и Боттичелли. Но герой Босха – какой он? Никакой. Как и позже у Брейгеля, это взгляд на человечество в массе. Мы видим мир. Он огромен, сложен, изящен. Человек в нем наслаждается или перемалывается фантастическими механизмами. Но он никак не влияет на происходящее.
Если посмотреть на правую створку алтаря «Сад земных наслаждений», сможете ли вы выделить на ней главного персонажа? Положительного героя – то есть того, кому автор призывает сочувствовать, кого ставит в пример? Кажется, фаллический ухонож, приставучая свинья-монахиня и грех обжорства, глотающий пердящего птицами грешника, для художника равнозначны.
Современный художник
Брейгель – это художник, который теряет в иллюстрациях почти все. В книгах его картины кажутся плоскими, лишенными воздуха. В действительности это крупные полотна, с глубиной пространства, детальной проработкой и богатым цветом, который фотография съедает. Брейгель работал на ценителя. Если популярные тогда маньеристы, подражавшие итальянцам, брали сложным ракурсом красивого обнаженного тела, то картины Брейгеля покупали для того, чтобы разглядывать детали современной фламандской жизни. Оптика, предложенная мастером, и дорогие краски превращали будни в притчи
.
Что бы на них не происходило, мы всегда чуть сверху. Это взгляд Бога на мир.
Информации про частную жизнь Брейгеля мало. Известно, что он, переодевшись, ходил с товарищем на крестьянские праздники. Кстати, путешествуя в молодости, в Риме он работал с миниатюристом хорватского происхождения Джулио Кловио – большим другом Эль Греко. Также в начале карьеры Брейгель подделывал гравюры Босха. Возможно, это было требованием издателя.
Гравюры Брейгеля злые. Если бы их публиковал сегодня современный автор, люди подозревали бы, что он недобрый и, возможно, вымещает что-то личное. Странно, что мизантропию и Босха, и Брейгеля почти не замечают. Так как это музейные вещи, мы слышим, что «художник выносит приговор человечеству», «демонстрирует пороки общества». Это благословение, что можно выразить презрение к ближним, создавая или созерцая произведения искусства. Выразить и на некоторое время освободиться.
Про «Сороку на виселице» Карель ван Мандер пишет, что «он завещал жене картину с сорокой на виселице. Сорока означает сплетников, которых он хотел бы увидеть повешенными». В «Избиении младенцев» видят намек на захватчиков. Герцог Альба, терроризировавший Нидерланды, был генералиссимусом войск императора Филиппа II
. Период присутствия в Нидерландах этого выродка, которого в энциклопедиях называют великим воином (и первое не противоречит второму), – это реальная постоянная физическая угроза жизни каждого фламандца. Заняв ту часть Нидерландов, которая не поддерживала Вильгельма Оранского (его символом в живописи будет апельсин), герцог просто резал богатых и забирал их состояния. Потом потребовал со всех граждан одну десятую часть их имущества.
Открыто выступать против было слишком опасно. Брейгель вполне мог, как диссиденты позднего советского времени, выражаться иносказательно.
Брейгель. Избиение младенцев в Вифлееме
Перед нами фламандская деревня, на которую нападают испанские солдаты. В зрительном центре картины перед группой всадников мы видим старца в черном. Абсолютно кинематографичный образ. Перед нами сухой, зацикленный на извлечении прибыли методом насилия фанатик, каким и был герцог. Это сам Ирод? Или просто начальник части воинства? Не важно. Страшно здесь все: и яма с ледяной водой на переднем плане, и всадники, преследующие матерей, и благородный синьор в шляпе с перьями, разъясняющий простому народу что-то благочестивое (в левой части картины, слева от вламывающихся в окна солдат).
Брейгель. Избиение младенцев в Вифлееме (1565–1567)
Нередко приходится слышать: «Брейгель – художник-загадка», «В чем секрет его живописи?» Зачем красоте секрет?
Тем более странно сейчас, когда тема медитации, чувственного мышления достаточно популярна, получать от людей вопросы в жанре: «Вы можете доказать, что это великий художник? Докажите! Где формула?».
О вкусах не спорят. Их уточняют. Анализировать композицию, цвет и свет без сравнения с другими картинами можно. Качество – нет.
А еще в полотнах Брейгеля людям нравится самодостаточность.
В копилку психически здоровых гениев
В северной Европе была приятная традиция. Закончив обучение, будущий художник должен был странствовать, добывая пропитание профессиональным трудом. Лукас Кранах объехал Германию, побывал в Палестине и, возможно, потёр где-то в пути философский камень, потому что со временем стал настолько богат и влиятелен, что избирался бургомистром Виттенберга. За его счет издал свой перевод Библии Мартин Лютер.
Изредка смелые зрители решаются спросить, почему у Кранаха все такие некрасивые. На самом деле у каждого художника своя система изображения человека. Кто-то как будто выплавляет персонажей из металла (Козимо Тура) или растягивает плоских гуманоидов (Модильяни). Даже реалисты договариваются с изображаемым пространством. Живые люди, по меткому замечанию Пикассо, не маленькие и не плоские.
Кранах. Автопортрет (1550)
Кранах. Портрет Сибиллы Клевской (1526, ей 14, художнику 54)
Кранах. Венера и Амур (1509)
Другое дело, что персонажи Кранаха сначала пугают, а потом нравятся, если нравятся вообще. Это здоровые животные и это хищники. Девушки – а художник часто изображал куртизанок, потрошивших стариков и крестьян – холодные высокомерные сучки, твердо стоящие на своих красивых ногах.
Особенно удаются художнику Венеры – языческие богини секса – той запретной власти, которую пыталась узурпировать католическая церковь. Они не милы. Это крупные, хладнокровные дамы, которые не пытаются нам понравиться.
Ходят слухи, что в седые годы Кранах пережил роман с юной Сибиллой Клевской. Змеиная красота супруги курфюрста Саксонии действительно совпадала с эстетическим идеалом художника.
