К ужину в гости заглянул Котофей, принес румяный каравай и бутыль домашнего вина. А еще сплетни за прошедший день. Самым обсуждаемым в округе оказалось то, что разбойники из Дремучего леса добровольно сдались властям. Они утверждали, что в лесу появилось чудо–юдо банши, своими криками предвещающее смерть.
— Ты ведь проезжал по лесу сегодня? — спросил Баян у Мурзика, слегка захмелевшего от вина. — Видел ли кого–нибудь по пути?
— Кроме разбойников и ежика, там только пауки по деревьям развешаны, — ученик развел руками. — Мы…я никого не видел.
Я невидимкой сидела на подоконнике, и смотрела на темнеющий двор. Звезды вновь зажглись по расписанию, комары тупо тыкались в стекло, в надежде тоже покушать.
— Даже если и поселилось, в наших краях ему не выжить, — убежденно сказала Яга. — Вспомни, в позапрошлом году в Белолесье чудище поганое переехало. Говорили, что он отшельник, одиночка. Не любит привлекать внимание. А на деле выяснилось, что этот поганец полгектара аленькими цветочками засадил. Контрабандист оказался. Его потом вместе с этим гербарием и сожгли. Вот смеху было.
— Да–а–а, были времена, — Котофей посмотрел в окно и вскочил с места, — Ягуша, а кто это у тебя там?
Я тоже посмотрела на улицу, но никого не увидела. Зато заметила в стекле отражение кухни, обеденного стола, Яги с открытым ртом и удивленного ученика. Баян указывал прямо на меня, потому что я тоже отражалась и была похожа на клок тумана.
— Лови нелегала, — закричал Котофей и бросился вперед.
— Держи шпиона, — вторила бабуся.
Мурзик вскочил и случайно опрокинул бутыль с вином. Столь ужасная неловкость на время оттянула внимание на себя. Пока дружно спасали алкоголь, я успела скрыться в артефакте. Оставалось только гадать, почему я проявилась. Наверняка, дело было в законах этого мира. Жорик тоже попался лешему на глаза среди бела дня. Но с другой стороны, когда Яга варила приворотное зелье, она меня не видела, как и в начале сегодняшнего вечера. Возможно, я уплотнилась, потому что долго оставалась неподвижной. Как бы ни пришлось оставшееся время просидеть в бутылке. А кто этому олуху будет помогать?
Ядвига Константиновна бросилась в мастерскую с проверкой, Котофей выбежал на улицу, а Мурзик для проформы поднялся на чердак.
— Маша, это ты была? — спросил он вполголоса, когда вытащил бутылку из кармашка.
— Я. А ты тоже меня заметил?
— Смутно, — он задумался, — если честно, когда мы коня в первый раз увеличили, я и тогда тебя немножко видел. Ты сидела на камне и была похожа на тень.
— Правда? Почему мне не сказал?
— Да некогда было. То конь со своим отверстием, то ежик с узелком, то Георгий с причудами.
— Насыщенный получился день, — согласилась я.
Снизу ученика окликнула хозяйка, и он ответил, что уже собрался спать. На кухне еще чуть–чуть пошумели. Котофей даже затянул незамысловатую песню, а Яга вторила тоненьким голоском. Возможно, это было заклинание, отгоняющее духов. В общем, уснули мы далеко за полночь и то не сразу.
Тем тяжелее было проснуться под пение пунктуальных петухов. Мы договорились, что утром я надеваю тело, а стажер вернется в бутылку. Предстояло получить волшебный клубочек, и я опасалась, что хозяйка попытается обмануть наивного Мурза при расчете.
Ядвига уже гремела кастрюльками и мурлыкала бодрый марш. Одетая во вчерашний полосатый нераскрывшийся парашют, с начесом на голове, Яга лишь добавила к образу берет голубого цвета. Не знаю, откуда она его взяла, но смотрелось это немного неуместно. Ядвига Константиновна была похожа на пьяного десантника в Ильин день, который зачем–то нацепил парик.
— Утречко, — воскликнула она, едва я спустилась по лестнице, — доброе, Мурчик. Как головушка, не болит? Или опохмелиться желаешь?
— Нет–нет, я за рулем, — я вспомнила, что сегодня моя очередь управлять богатырским конем. — А вы в столицу собрались? Не опоздаете?
— Что ты, показ на обеденное время запланирован. Я как раз успею управиться.
Если честно, голова побаливала. Так много спиртного в последнее время в моем рационе не было никогда. То, что тело было гораздо крепче и выносливей, не спасало от последствий ежедневного кутежа. Даже колодезная вода почти не принесла облегчения. Умывшись, я вернулась в дом.
— Мне бы награду получить, — напомнила я о долге Яге, — за доставку зелья.
— Как же, помню, — ответила хозяйка, — но, тут такое дело…
Старушка отвела глаза, и у меня зародились нехорошие предчувствия.
— Короче говоря, нет у меня клубочков, — призналась она. — Но ты не переживай.
— Как это нет? — я повысила голос.
— Кончились все, — бабка развела руками, — на носки ушли. Вот.
Старушка подняла ногу и продемонстрировала вязаное изделие.
— Если хочешь, так забирай, — она сняла один носок и бросила мне.
Машинально я поймала подарок.
— И как им пользоваться? — недоуменно спросила я, держа носок двумя пальцами.
— Точно также. Говори, куда тебе надобно и ступай за ним.
— Хорошо, я попробую.
Вместе мы вышли во двор. Я подтянула лямки на рюкзаке и повесила его на плечо. Богатырский конь со вчерашнего вечера отлеживался в одном из карманов в виде свистульки. Пока я собиралась прогуляться пешком, а там, видно будет.
Продиктовав носку адрес, я положила его на дорожку. Он встрепенулся и резво заскакал в сторону ворот. Яга из–под руки смотрела с крыльца, как мы бодро, практически в ногу, шагаем со двора. Однако рано я радовалась, у самой калитки носок остановился и замер. Никакие уговоры и пинки ни к чему не привели. Проводник отказывался покидать родной дом.
Ядвига Константиновна подошла ближе.
— Зря стараешься, — сказала она, глядя на мои усилия, — не пойдет он без пары.
— Тогда, дайте мне второй, — хотелось высказать все, что накопилось, но я держала себя в руках.
— Не могу. По прейскуранту за услугу один носок полагается. Вот, ежели ты еще службу сослужишь…, — она не закончила мысль.
— Вы что, издеваетесь? — мой крик распугал подлетающих дракончиков.
Они дружно развернулись, легли на крыло и исчезли за деревьями, даже не потрудившись стрельнуть по тарелочке.
— Нисколечко, — улыбнулась бабка, — обсудим условия?
И мы обсудили. Ядвига Константиновна хотела, чтобы Мурзик принял участие в показе труселей.
— Делов–то, — увещевала она. — Показ организован в форме парада. Надо будет пройтись по главной улице и все. Наденешь любую модель, какую захочешь. А если еще на коне возглавишь шествие, я тебе бонусом набор трусов–неделек подарю.
Стажер в бутылке уперся — не участник я в вашем гей–параде и тело не дам. Пришлось спрятать артефакт подальше. Но он не унимался, продолжал возмущаться, и когда я труселя выбирала, и когда по улицам в Козьих Копытцах на коне ехала. Одним словом, вообще не оценил, что я весь позор на себя приняла. И что к концу показа за нами по улице внушительная толпа девиц бежала. Чуть Ядвигу Константиновну в клочья не порвали, когда она вознамерилась вместе со мной придворному художнику позировать для портрета. А потом я до глубокой ночи автографы раздавала, даже переодеться времени не было. И, кстати. Теперь, я знаю, для чего карманы были нужны. Мне туда столько серебрушек насовали, даже парочка золотых перепала.
