— Ладно, — сказал главный после небольшой паузы, — я на обед. С тех пор, как Мегера Петровна переехала в шкаф, домашние обеды стали гораздо вкуснее. Прости, Мария, что в ущерб тебе я наслаждаюсь теперь покоем.
— Ничего страшного, Илья Михеевич. Я и в коробке себя прекрасно чувствую, — и домовому, — Селиван, переведи.
— А что я родителям скажу по поводу ночного клуба? — жалобно спросил ученик.
— Это я беру на себя, можешь не переживать, — ответил с порога Михеич.
Остаток дня прошел спокойно, если не считать криков из соседнего офиса. Кажется, скандалили у психолога. Ничего удивительного, вдруг, у него тоже есть своя Мегера Петровна.
Дуся даже ходила посмотреть, но так толком и не выяснила. Может, недовольный клиент требовал возврата даром потраченных денег, или, что более вероятно, его родственники требовали прекратить пропаганду алкогольной продукции.
После того, как все стихло, психолог пришел сам. Заглянул в кабинет к шефу и, молча, показал бутылку коньяка. Михеич намек понял и объявил окончание рабочего дня.
Мы с Селиваном по сложившейся традиции расположились на подоконнике, чтобы полюбоваться предстоящим зрелищем. Даже Жора, чуть позже, присоединился к нам, когда голоса выпивающих стали громче, а речи откровеннее.
— Давай, колись, — прямолинейный шеф вылил остатки питья по бокалам, — что там у тебя сегодня стряслось?
Александр Сергеевич, одетый в теплую вельветовую куртку и ботинки с высокой шнуровкой, словно ждал этого вопроса. Точнее, именно за этим он и пришел. Михеич, или не замечал, что превратился в жилетку соседа, или намеренно провоцировал гостя на откровенность.
— Сегодня, — сокрушенно поведал психолог, — впервые за два года мой прекрасный, мой совершенный метод не сработал.
Он печально опустил голову и смотрел в пол, всем видом демонстрируя вселенскую усталость.
— Саня, не расстраивайся ты так, — подбодрил его Михеич.
— И, главное, кто? Дружбан бывший. Я к нему со всей душой, без очереди его принял, цену в два раза занизил. А он? — психолог продолжал жаловаться.
— Что, он? — полюбопытствовал шеф.
— Он с бабой своей пришел, начал чушь городить, что они телами перепутались. Что он теперь Галя, а не Вася. Просил помочь, а когда я посоветовал традиционное средство, — Александр Сергеевич щелкнул по бокалу, — с кулаками на меня набросился. Орать начал, что все случилось из–за этой дряни, и он больше не пьет.
— А ты?
— А что, я? Послал его.
— К другому психологу?
— Нет. Просто послал.
Они замолчали и, не сговариваясь, одновременно выпили коньяк.
— Я ведь, можно сказать, благодаря Ваську таким стал, — доверительно понизил голос Александр. — Мы два года назад днюху его отмечали. Набухались так, что себя потеряли. Я проснулся вообще непонятно где. Места незнакомые, морды тоже. Сначала думал, что автостопом на юга махнул. Оказалось, что меня в другое измерение занесло.
— Надо же, как интересно, — Михеич перевернул пустой бокал, вытряхнул на ладонь последние капли и, зачем–то, лизнул руку.
— Чтобы как–то выжить, я начал лекции читать о положительном влиянии алкоголя на утомленную психику. Просто, тогда похмельем сильно страдал, ничего другого в голову не лезло, — психолог слегка улыбнулся воспоминаниям. — А когда вернулся домой, понял, что этим можно зарабатывать на жизнь.
Они посидели еще немного, порассуждали о былых временах и тепло простились, довольные друг другом.
По сложившейся традиции после употребления алкоголя шеф ночевал в агентстве. В последние дни подобные мероприятия участились, что говорило о росте числа друзей Михеича.
Утром секретарша пришла ровно к открытию. Она робко заглянула в кабинет, убедилась, что шеф прочно угнездился в начальственном кресле и падать не планирует, и переступила порог. К тому времени мы с домовым уже проснулись. Меня разбудил голодный Фаня. Даже сквозь стенки сейфа, где хранилась бутылка, доносился его недовольный рев. Пришлось будить Селивана, чтобы спросить у него совета. Теперь про слона знали трое, если не брать в расчет Изольду. Селиван думал недолго.
— Самый простой способ избавиться от слона, это отдать его в зоопарк, — с умным видом сказал он.
— И как ты предлагаешь его вытащить из бутылки? — мне на самом деле было любопытно.
— Найди создателя артефакта и попроси его. Он, наверняка, знает способ.
Неплохая мысль, кстати говоря. На досуге надо будет заняться этим вопросом. А пока пришлось лезть в сейф и кормить страдальца. Хорошо еще, что Михеич не применял охранные чары, и я спокойно протиснулась в замочную скважину.
Мурза пришел вместе с Алексеем. Деятельная половина Антохи появилась очень вовремя. Впереди предстояло много работы.
Шеф обвел команду мутным взором, провел ладонью по небритому лицу и потребовал чашку кофе.
Глава 19. Наряды для Мурзика
Пока Дуся готовила ему напиток, к «Диогену» подъехал небольшой грузовичок. Низенький коренастый водитель прошел прямиком в кабинет и положил перед Михеичем стопку сопроводительных документов. Главный, морщась от головной боли, просмотрел, подписал, где надо и вернул бумаги назад. После этого водитель, он же грузчик в одном лице, выкатил из кузова стойку с одеждой и сгрузил две большие коробки.
Мурзик вызвался помогать. Вдвоем они перенесли коробки в кабинет и туда же закатили стойку. Секретарша оценивающе потрогала ткань и заглянула в одну из коробок, где оказалось несколько пар обуви на выбор. Одежда для мероприятия прибыла.
В предвкушении негаданных перемен стажер тихо застонал, как стукнутый поленом по голове злодейкой судьбой. Я поспешила его успокоить:
— Мурзик, не волнуйся ни о чем. Я позабочусь о твоем теле, как о собственном.
Он только головой покачал, наверное, вспомнил и ночевку в дереве, и посиделки с Котофеем.
Секретарша уже вовсю выбирала наряды. Она снимала с плечиков платья и прикладывала к себе, но размер был рассчитан только на крупного Мурза. Поэтому Дуся хмурилась все больше и больше.
Шеф достал из сейфа бутылку обмена и для начала предложил нам поменяться местами. Обреченный ученик сделал робкий глоток и скользнул в бутылку, которую затем предусмотрительный шеф спрятал под стол.
Я расправила плечи, потянулась, привычно размещаясь в знакомой оболочке. Секретарша уже выбрала одно платье, сильно декольтированное спереди и отрезанное снизу. Этакое платье–подросток. Цвет мне тоже не понравился, красный, как у новенькой пожарной машины. Да еще эти рюши и ненужные оборки. Но Михеич кивнул, и пришлось надевать это безобразие.
Когда я вернулась из соседней комнаты, где царил стойкий перегар, заинтересованные зрители встретили меня охами и вздохами. Согласно обвисшей впереди ткани, грудью, прилагавшейся к этому размеру, можно было потрясти не только на танцполе. К сожалению, Мурзик подобного роскошества не имел, зато был укомплектован двумя не очень ровными ногами повышенной шерстистости. Даже Селиван понял, что образ никуда не годится.
