— На этот раз, именно Мурза самый подходящий вариант. Я даже временным сотрудникам не могу поручить столь щекотливое дело. Дуся копать не умеет, а Антон слишком хилый и ленивый. Даже Алексей, будь он здесь, откажется — у него маникюр. А Мурза и силушкой не обижен, и в паре с тобой хорошо сработался. Возьмете Селивана для подмоги и…
— Чего? — домовой вынырнул из–за сейфа. — Я не могу, у меня радикулит.
Он резко согнулся и схватился за поясницу.
— Я пойду с вами, — выглянул Жора из будильника, — это касается непосредственно меня.
Призрака видели я и Селиван, поэтому пришлось переводить его слова для остальных.
— Вот и славно, — обрадовался шеф, — раз есть добровольцы.
Наверное, бесполезно было напоминать, что Георгий не является сотрудником, Михеич уже все решил.
А стажер, к моему удивлению не огорчился. Лишенный права голоса в бутылке обмена душ, он беззаботно согласился и пояснил:
— Это лучше, чем трусы на параде показывать.
В чем–то он был, конечно, прав, но только не в этот раз.
Глава 25. В гостях у Георгия
На следующее утро мы с Жорой отправились на кладбище разведать обстановку. Чтобы не тащиться пешком, решено было воспользоваться общественным автобусом. Тем более что в состоянии невидимости оплачивать проезд не требовалось. Мы уселись на свободные сиденья и развлекались тем, что смотрели в окно. Пассажиры постепенно заполняли салон, и скоро все сиденья, кроме наших, оказались заняты. Живые инстинктивно избегали контакта с потусторонним миром. Даже склочные бабки, нагруженные как караванные верблюды и истерящие на тему невоспитанной молодежи, деликатно молчали в тряпочку. Правда, нетрезвый с самого утра гражданин ненадолго присел на мои коленки. Я частично погрузилась в его мысли и оболочку. Пить он начал не так давно, когда овдовел, и ехал на могилу жены. Очень скоро он протрезвел и резво вскочил с места, хотя до конечного пункта оставалось несколько остановок.
— Что–нибудь знакомое увидел? — спросила я Жорика, глядящего в окно.
Он отрицательно помахал туманной головой. Город за стеклом не пробудил в нем никаких воспоминаний.
— Хозяин могилы, где скрыто мое тело, — сказал он, — прекрасно помнит всех своих родственников и прошедшую жизнь. И некоторые другие духи, с кем мне удавалось там поговорить.
— Как такое возможно? Ключница сказала, что потеря памяти неизбежна.
— Наверное, помнят те, кто пока не ушел в призрачное измерение.
— Почему тогда ты ничего не помнишь? — я изогнулась вопросительным знаком.
— Может, перед смертью я получил по голове как следует и все забыл, — Жора усмехнулся, — тогда копать и оживлять бесполезно.
— Кстати, а ты знаешь, когда примерно тебя закопали?
— Знаю. В августе будет два года, — охотно ответил Георгий, — восемнадцатого числа.
— Какое странное совпадение, — задумчиво пробормотала я. — Именно в этот день умерла Лидия Федоровна — моя бабушка. Боюсь, что мы не сможем тебя оживить.
— Почему?
— За два года от человека в земле остаются только кости. Или ты хочешь быть ожившим анатомическим пособием?
— Ничего подобного, — возразил Жора, — когда я навещал тело месяц назад, оно было в прекрасной форме. Только слегка подгнило в нескольких местах.
Трудно было поверить в правдивость его слов, но Жора продолжал настаивать, и я прекратила бесполезный спор. Автобус свернул в сторону городского кладбища, расположенного на небольшой возвышенности в двух километрах от последних кварталов. Место было выбрано с таким расчетом, чтобы в случае наводнения покойники не смогли утонуть=. К счастью, мелкая речушка, на берегу которой бывший поселок, а теперь город раскинул свои улицы, никогда не позволяла себе подобного безобразия.
Горстка людей покинула салон на конечной остановке, и мы поспешили за ними из автобуса. Последний приют утопал в зелени и цветущей акации. Перед воротами кладбища по обе стороны размещались небольшие кирпичные домики для персонала, обслуживающего территорию с могилами. В одном из них и проживал одноглазый сторож, причем на постоянной основе. Небольшая часовенка для отпевания, недавно построенная на благотворительные средства, стояла чуть дальше от ворот. У ее дверей толпились люди возле ожидающих очереди ритуальных машин для перевозки гробов. В будний день полным ходом проходили скорбные мероприятия по прощанию с усопшими.
Невидимые, мы скользнули в ворота. Даже дорожка из поваренной соли поперек входа нас ни на секунду не остановила. Подозреваю, что сторож таким образом пытался защититься от призраков. Наивный. Он не знает, что соль бесполезна, как и святая вода с молитвами.
В самом начале все могилы отличались роскошью и размахом. Позолоченные кованые оградки с замысловатыми узорами, массивные гранитные памятники с мраморными вставками и бронзовыми табличками. Лежащие здесь покойники стояли на верхушке социальной лестницы при жизни и продолжали доминировать и после окончания оной. Большинство могил покрывали тяжелые плиты, чтобы усопшие предки, не приведи Господь, не выбрались из дубовых гробов и не потребовали оставленные капиталы. Такое, конечно, никогда не случится. Но, на всякий случай, благодарная родня позаботилась и об этом. А иначе, зачем придавливать могильные холмики дополнительным грузом? Двух метров земли вполне достаточно, чтобы заживо погребенный не вылез, не то, что почивший в бозе.
Именно такой и была указанная Жорой могила. С гранитным памятником и тяжелой плитой. Никаких следов подкопа, конечно же, не наблюдалось. Более того, незаметно выкопать здесь яму и захоронить труп, было практически невозможно. На центральном проходе и в двух шагах от сторожки мог спрятать тело только фокусник или человек с магическими способностями.
Я приблизилась к оградке и прочла даты жизни и смерти. Судя по надписи, обитатель могилы окончил земное существование сорок лет назад. Ему давным–давно следовало переехать в призрачное измерение, но он упорно оставался здесь. Жора вступил на плиту и просочился вниз, но очень быстро вернулся. Вслед за ним из могилы высунулся владелец скорбного клочка земли.
Чем старше призраки, тем медленнее они передвигаются. А этот был на удивление подвижен, с учетом тех лет, что ему пришлось провести в бестелесном существовании.
— Стой, кому говорю? — он плыл за Жорой и ругался. — Плати за проживание, дармоед.
— Простите, — оправдывался мой спутник, — в следующий раз верну с процентами. Дайте отсрочку.
— А что будет, если он не заплатит? — вмешалась я.
Призрак обернулся на мой голос и замер.
— А ты еще кто? Новенькая? — он с интересом оглядел мою расплывающуюся фигуру. — Мы ведь раньше не встречались. Где тебя закопали?
— Нигде. Я еще живая, — я кивнула на Жору, — вот, в гости к нему пришла.
