Приглушенное ковром, падение подноса осталось незамеченным для окружающих. Но звуковое сопровождение разгневанного Макакия и испугавшейся Евдокии нестройным дуэтом поведало соседям, что в «Диогене» жизнь бьет ключом. И ключ этот, скорее всего, разводной.
Шеф еще раз покинул насиженное место и громко попросил тишины. Причем, так грамотно и нецензурно оформил просьбу, что замолчали все. Даже чирикающие воробьи за окном.
— Я сейчас все объясню, — уже тише пообещал Михеич. — Мурзик пошутил, никакое тело мы не теряли. Оно здесь, вот в этом шкафу. Это та девушка, что вы просили отыскать.
Главный высокомерно улыбнулся карманнику и продолжал выдумывать на ходу:
— Зовут ее Джорджия, или проще Жора. Но вам она могла сказать другое имя.
— Точно, — перебил его Акакий, — она сказала, что ее зовут Изольда.
— Вот видите, я был прав, — развел руками шеф.
— Это еще ничего не доказывает, ты нам факты гони, начальник, — вмешался качок Вениамин.
— Вот–вот, — поддержал его карманник, — кто ее укокошил и за что?
— Это отдельная информация и она стоит денег, — уклонился от ответа мой начальник. — Предпочитаете наличными или в кредит?
— Это не так важно, — покачал головой Макакий, — где тут связь с могилой отца?
— Я к этому и веду. Когда мои сотрудники ее нашли, она уже была убита. Там замешаны наркотики и силовые структуры, так что я не могу сильно освещать этот вопрос. Тело закопали на кладбище, по чистейшему совпадению на месте упокоения вашего батюшки.
Тут история выглядела достоверной с большой натяжкой, но слушатели проглотили и это.
— Вы даже покажете нам ее, чтобы мы смогли убедиться? — спросил карманник.
— Ну что вы, — возразил шеф, — не покажем. Мы вам ее отдадим. Видите, даже в коробку упаковали. Вам какой ленточкой перевязать? Красной или синей?
Шеф подошел к шкафу и гостеприимно распахнул дверцы. В прорези на коробке виднелись выпученные глаза, что подтверждало наличие тела.
— А говорила, что лапки продает, — позлорадствовал качок.
— Зачем нам труп? — возразил Слава. — За это и посадить могут. Еще повесят на нас ее убийство.
— Вы не должны отказываться, — воспротивился шеф, — мои люди тоже рисковали, чтобы ее сюда привезти. Я выполнил свою работу, так что забирайте тело и делайте с ним все, что хотите.
— Ладно, начальник, не кипятись, — примирительно начал главный карманник. — Давай поступим по–другому. Мы тебе заплатим, а ты вернешь ее туда, откуда взял.
— Возражаю, — вскинулся Макакий, — я не позволю снова тревожить покой отца.
Знал бы он, что его папа все еще не обрел долгожданного покоя. И виноват в этом сам наследник, выбравший неправильную стезю. Лишенная голоса, я не выполнила обещание, данное старому призраку, но в будущем, сделаю это обязательно.
— Хорошо, — Илья Михеевич кивнул и обратился к карманнику, — предлагаю вариант, который устроит всех собравшихся. Вы за свой счет поправите могилу, а мы, так и быть, избавимся от трупа.
Когда посетители ушли, шеф сурово отчитал стажера за проявленную инициативу и потребовал доклада о прошлой ночи. Мурзик подробно рассказал, даже не забыл упомянуть про инцидент с таксистом. А потом добавил, что мне известен способ поиска и возвращения сбежавшего Георгия. Дуся закончила отчищать ковер и предложила для разнообразия поменяться со мной местами. Она налила в бутылку теплый чай и отпила из горлышка.
Если внутри стажера я успела обжиться, то Дусины телеса казались тесными и неудобными. Грудь рвалась из узкой блузки так, что скрипели пуговицы. А короткая юбка с трудом прикрывала девичью честь или то, что от нее осталось. Ума не приложу, как ей удалось вытереть чай с ковра, и не выйти за рамки приличия. При малейшем наклоне юбка задиралась до запредельных высот, наглядно демонстрируя термин «ноги от ушей».
Неприятные посетители на этом не закончились. О чем попытался сообщить просочившийся сквозь стену Селиван. Но не успел. Дверь резко распахнулась, и в кабинет вошел полицейский, представившийся старшим лейтенантом Коневым. Бессонное дежурство оставило на его физиономии темные круги под блеклыми рыбьими глазами и благородную бледность аристократа. Впрочем, рябое вытянутое как у лошади лицо на благородство рассчитывать никак не могло. Максимум, на братское милосердие и сострадание.
Конев сверкнул корочкой и сел в предложенное кресло, не успевшее остыть от седалища Макакия Ананасыча. Два ночных звонка, вдовца и таксиста, привели его к порогу «Диогена» не хуже носков Ядвиги Константиновны.
— Вчера ночью в отделение поступил звонок от неизвестного лица, который сообщил, что на кладбище пасется белая лошадь, — полицейский поморщился, вспоминая тот неприятный разговор, — а утром сторож обнаружил, что одна из могил подверглась осквернению.
— Как это касается моего скромного агентства? — любезно улыбнулся шеф. — Или вы пришли спросить совета? Припоминаю, что полгода назад мы уже поймали одного вандала.
— Ни в коем случае, — отчеканил старлей. — После полуночи был еще один звонок от водителя такси. Он утверждал, что подвозил очень странного пассажира с лопатой. И этот неустановленный пока гражданин назвал ваш адрес.
— Дуся, сделайте нам кофе, — попросил шеф.
Все это время я усердно протирала дверцы шкафа и не сразу сообразила, что он обращается ко мне. Последние чашки покоились в корзинке для мусора, поэтому я побежала в соседнее кафе. Антона в офисе не было, а Мурзик прятался под столом. Когда вошел Конев, стажер наклонился за упавшими бумагами и благоразумно предпочел пока не высовываться. А он не так безнадежен, как казалось.
Когда я вернулась, представитель власти уже уходил.
— Раз пострадавший забрал заявление, — чуть мягче чеканил он, — у меня больше нет вопросов. Всего доброго.
Он козырнул и покинул кабинет.
Мурза вынырнул из–под стола и аккуратно положил собранные листочки. Фикус на подоконнике голосом Селивана поинтересовался, что он пропустил. Не вдаваясь в подробности, стажер коротко ответил:
— Жора превратился в зомби и теперь разгуливает по городу неизвестно где. Но Маша знает, как его найти.
— Знаю, — я поставила на стол кофе в бумажных стаканчиках.
— Погодите, — запротестовал Селиван, — ты же сказал, что Маша знает. Или ты не Дуся?
Я и забыла, что теперь обитаю в теле секретарши.
— Верно. Я — Маша, — успокоила я его. — А Дуся в бутылке обмена.
— Давайте ближе к делу, — призвал к порядку Михеич.
Он слегка успокоился и перестал кидаться в сотрудников колючими взглядами. Зря я сомневалась в начальнике. Даже вспоминать неловко. Шеф бы никогда не отдал меня на растерзание преступникам.
— Илья Михеевич, а если бы они захотели меня забрать? — любопытство не давало покоя.
