Группа командиров, склонившись над столом, вглядывалась в лежащую карту. Среди них двое выглядели несколько необычно – сухой, среднего роста, степенный и благообразный, со старорежимными седыми бакенбардами майор – командир противотанкового полка, и полковник – живчик-грузин, командир 107-й мотострелковой дивизии, гораздо более молодой, фонтанирующий энергией и кавказским темпераментом. Полковник Чанчибадзе был плоть от плоти советский командир, а вот Савельев успел еще побыть императорским офицером – штабс-капитаном-артиллеристом. Прошел Первую мировую. В гражданскую повоевал с обеих сторон, начав ее на стороне белых и закончив в составе Красной Армии командиром артиллерийской батареи. Когда война закончилась и пятимиллионную Красную Армию сократили в десять раз, места ему в ней не нашлось. Но он и не расстраивался. Навоевался уже по самое некуда. Пошел в школу учителем математики. Это ведь профильный предмет для кадрового артиллериста. Никто так не умеет хорошо и быстро считать в уме, как они. К тому же новая власть всерьез взялась за образование, и учителей катастрофически не хватало. В 41-м по возрасту он уже никак не подходил для призыва, но, когда немцы подошли к Москве, сам явился в военкомат и пошел добровольцем. Согласен был и простым бойцом, но в военкомате попался опытный командир, уже отвоевавший свое на фронте и оставивший там руку. Как он сам говорил, повезло – левую. Ручкой еще воевать мог, да и пистолетом с одной обоймой управлялся.
Так вот, он разобрался, с кем имеет дело, и бывший штабс-капитан конной артиллерии стал командиром противотанкового полка на конной тяге. Дело знакомое ему. Пусть и пушки другие. А вот враг гораздо опасней и сильнее – раньше ему танки на поле боя не встречались.
– Вы все же полагаете, Афанасий Аполлинариевич, что немцы повторят атаку через это поле?
– Именно, Порфирий Георгиевич! Сами видите, позиция у нас хорошая. Мы закрываем единственную в округе доступную дорогу, выводящую врага во фланг и тыл корпуса. Нас можно обойти с севера, но это время, а немцы, судя по всему, очень торопятся. Поэтому утром они ударят здесь же. Систему нашей обороны они уже поняли в ходе вчерашнего боя. Кардинально изменить позиции мы не в силах – значит, завтра они по всей науке ударят. Пройдутся артиллерией и потом продавят танками наш центр.
– Это вы, Афанасий Аполлинариевич, еще про авиацию забыли. Ох, скажу я вам, ощущеньице! Еще не бывали под бомбежкой? А именно вами и вашими пушками они и займутся.
– Ну что же! Будем делать, что должно – и пусть будет, что будет! Однако мы сегодня неплохо им всыпали! Как вы считаете?
– Больше двух десятков танков за бой – очень неплохой результат! Однако сколько у вас осталось пушек в полку?
– Половина. Из тридцати шести по штату. А у вас?
Ответил начальник артиллерии дивизии, грузный лысоватый подполковник.
– У меня шесть сорокапяток и семнадцать полковых. У пэтээрщиков потери незначительны. В матчасти, я имею в виду, но они, конечно, против «четверок» слабоваты.
– А что там у нас на юге за стрельба?
– Для немцев это необычно. Наверно, наши пытаются прорвать оборону.
– Думаю, вы правы. Ну, так что мы делать будем? Что тут можно придумать…
Через полтора часа, общими усилиями продумав несколько сюрпризов для немцев, они уже собирались разойтись по палаткам, когда вбежал взволнованный командир подразделения охраны штаба.
– Товарищ полковник! Разрешите обратиться?
– Ну, что там?
– Там… колонна подошла. Из нашего тыла. Все незнакомые – и люди, и машины, и пушки. Точно не из корпуса.
Не успели ему ответить, как в палатку вошел майор-артиллерист, представившийся командиром отдельного противотанкового дивизиона 166-й мотострелковой дивизии. Одет он был для командира странно – в ватник. Полный набор – штаны и куртка. А на груди странная конструкция с кармашками, из которых торчали длинные изогнутые магазины, тут же в ножнах крепился нож, в маленьких кармашках угадывались гранаты. Когда он принял положение «смирно» из-под локтя правой руки выглянул дырчатый кожух оружейного ствола неизвестной марки. Кроме этого на поясе в кобуре имелся ТТ. После его доклада настроение в палатке резко улучшилось. Во-первых, от известия, что немецкая пехота, закрывшая путь корпусу, ударом с тыла и поддержавшими его частями корпуса с фронта, практически разбита. Идет, как он выразился, зачистка их позиций, и утром кавкорпус продолжит движение к Издешковскому плацдарму. Во-вторых, его дивизион прибыл в помощь. Он же передал письменный приказ командира корпуса полковника Соколова, о том, что им необходимо держать позицию весь световой день, пока корпус и боевая группа 166-й МСД будут заниматься обеспечением прохода к плацдарму. Оставить позиции и выдвигаться вслед за корпусом приказывалось с наступлением темноты.
– А что за автомат у вас?
– ППС-43. Пистолет-пулемет Судаева, под патрон 7,62 на 25.
Майор снял с плеча автомат и, положив на стол, дал возможность осмотреть его.
– Не слышали даже.
– Его только начали выпускать. Очень технологичный автомат. Почти все операции – штамповка.
– А вот это?
Чанчибадзе указал на конструкцию на груди.
– Разгрузка. Очень удобно. Все под рукой. Плюс – какая-никакая защита.
– Интересно! А что у вас за пушки? – поинтересовался Савельев.
– Противотанковые, 85-мм, – ответил новичок.
– А! – огорченно протянул начальник артиллерии дивизии. – Зенитки. Вас хрен спрячешь. За оставшиеся часы окопаться не успеете, будете на поле боя торчать, как три тополя на Плющихе.
– Нет. Пушки Д-44. И они гораздо ниже пушки УСВ. Три батареи по шесть орудий. Вы не могли бы ввести меня в курс сложившейся обстановки?
– Не слышал о таких системах. По обстановке – пожалуйста!
Начальник штаба дивизии развернул вновь уже свернутую карту и довел до майора информацию о событиях предыдущего дня, положению войск на данный момент и основные мысли о перспективах дня грядущего.
– Спасибо! – поблагодарил майор, выслушав информацию и оторвавшись от карты, – Я так понял, основные позиции проходят по западным склонам высот?
– Верно. Хотя их высотами назвать трудно.
– И тем не менее местность не равнинная. Мне необходимо провести рекогносцировку на местности. Выделите сопровождающего.
– Идти по снегу далековато.
– Ничего, я доеду.
– Может, и мне место найдется в вашем авто? – поинтересовался Савельев.
– Найдется. И не только вам – места всем хватит, если есть желание.
– Отчего же! – поддержал комдив. – Поехали! Заодно глянем, что у вас за пушки такие, что мой начарт даже не слышал.
Когда все вышли из палатки, поняли, что тут было на что взглянуть. Ночь, конечно, но ночь лунная, плюс снег – видимости хватало. Неподалеку чернела длинная колонна тентованных грузовиков с пушками на прицепе. Машины – большие трехмостовые грузовики, не испытывающие особых проблем при движении даже по глубокому снегу. У машин, завидев командиров и побросав папиросы, построились расчеты. Все как один одеты так же, как и командир. Отличить было невозможно.
