– Вилия! – открыто глядя в побелевшие от гнева глаза подруги и наставницы, с нажимом произнесла Ильда, – замри. И выслушай меня, прошу. Он неправ… но не во всем. Но вина в этом не только его. Я могу сейчас все объяснить и доказать… но не буду. Скажу главное… у меня сердце пело, когда я смотрела на вас там, в храме. Это было так правильно…что вы нашли в себе силы переступить через все обиды, через годы боли и разлуки… и нашли счастье. Мы все его видели, ощущали, оно сияло в ваших глазах… согревало вашими улыбками, соединенными руками… И плод этого союза, этого тепла, этого счастья… уже есть… он растет, идет к вам… умоляю, не лишайте его ни отца, ни матери. Я только вчера проводила малыша, впервые за четыре года увидевшего отца… у меня до сих пор слезы наворачиваются при воспоминании об их встрече… Анви показывал нам в зеркале.
Она горько всхлипнула, и лишь в этот момент заметила, что как в кокон спрятана в объятья любимых рук.
– Прости, родная… я погорячился… – Таубен сорвался с места, схватил притихшую жену в охапку и стремительно понес прочь.
– Пора немного размять ноги, – отстраненно буркнул лэрд Грозби, подал руку вытирающей слезы жене и увел ее из столовой.
Остальные исчезли молча, и через некоторое время, оглянувшись, Ильда обнаружила, что они с мужем остались в комнате вдвоем. Даже слуги не заглядывали с предложениями десерта или горячего взвара.
– Как ты думаешь, – виновато шмыгнула носом герцогиня, – он что-нибудь поймет?
– Не волнуйся, счастье мое, – уверенно пообещал Дарвел, – еще как поймет. Я сам ему объясню… как нужно разговаривать с любимыми женщинами. Честно сказать… даже представить не могу, что бы ты могла сказать в его оправдание.
– Многое, – нежно улыбалась любимому Ильда, – но не в оправдание, а в пояснение их стычек. Он ведь привык всеми командовать, все держать под присмотром, всех проверять… и Вилия, хотя и деликатнее и мягче, тоже глава. И тоже привыкла что все делают так, как она решит. Но однажды мы с ней заблудились, и каждая тянула в свою сторону, считая свой выбор верным. Мы спорили… она пыталась переубедить, приказать… но я настояла и оказалась права. Тогда Вилия и дала мне право сказать «замри» если увижу, что она идет не туда.
– Да… нелегко им будет ужиться, – подумав, признал герцог, – но я хотел спросить о другом… ты ведь тоже почувствуешь…
– Конечно… – она обвила руками его шею, даря быстрый поцелуй, – даже не сомневайся. Ты узнаешь первым и не при всех. Но должна сказать тебе честно, когда это случится зависит не от меня и не от тебя.
– Как это… а от кого?
– Сейчас объясню… мы уже поговорили об этом… и решили, что нашим детям лучше всего расти вместе. Но Анвиез пока считает Лиату слишком молодой, хотя сама она очень хочет ребенка. – Ильда виновато глянула на мужа и тихонько вздохнула. – вот мы с Корой и ждем пока она его убедит.
– Как это ждете… – начал было Дар и сразу смолк, сообразив, как похож в этот миг на растерявшегося Таубена. Хотя прекрасно знает, что знахарки могут распоряжаться своим телом по собственному усмотрению.
– Значит, Вилия хотела этого ребенка, – пришло к нему запоздалое понимание.
– Очень. Ей ведь не двадцать. И детей она просто обожает… потому я и напомнила ей про Роби. Хотя это и нечестный способ… но не смогла придумать, как иначе остановить их ссору.
– Главное – остановила, – вынес вердикт ее муж и задумчиво осведомился, – а чем мы будем сегодня заниматься?
– Магией, – вспомнила Ильда, – у нас же сейчас урок! Анвиез, наверное, уже ждет.
Однако их учитель в этот момент решал неожиданно возникшую задачку. Не сложную, но достаточно деликатную.
– Звездочка моя, – осторожно спросил он, доставив жену в их общие комнаты, принадлежавшие прежде ей одной, – а почему ты спрашивала Ильду? Вернее, я хотел понять, почему ты вообще об этом задумалась? И разве я сам не мог тебе объяснить?
– Прости, – отодвинув книгу, улыбнулась ему жена, – но такие вопросы мне удобнее выяснять с ней. Хотя я ничего не спрашивала… просто мы тогда говорили о детях.
– С кем? – не понял магистр.
– С сестрами. Ирджин мечтает о сыне. Нет, прямо не говорит… вообще молчит, но мы заметили, как он смотрит на малышей. Думаю, Дарвел тоже не отказался бы… – Лиата смущенно усмехнулась и неожиданно сообщила, – но никто не знает, что мы уже решили воспитывать детей вместе.
– Странно… – помолчав, удрученно сообщил магистр, – я всегда считал себя сообразительным. Но сейчас понимаю, насколько глубоко ошибался.
– Нет! Не говори так! – Лиата мгновенно оказалась у него на коленях, прижалась, осыпала лицо нежными поцелуями, – ты умный, внимательный, добрый и чуткий…
– Радость моя… – Анви плавился от счастья в пламени любви и нежности и больше не было в мире ничего и никого, кроме них двоих. Но где-то на краю сознания, отвлекая, упорно мельтешил невыясненный до конца вопрос, тревожа, сердя и подталкивая к поиску ответа, – и все же… звездочка моя… поясни, чьи дети?
– Наши… – розовея, смущенно шепнула она, – мои и твои… и Ильды и Коры…
– Но ведь у них… – засомневался в своих выводах магистр, – еще нет детей?
– И пока не будет, – с почти незаметным вздохом подтвердила Лиата, – они подождут нашего. Понимаешь, как выяснилось, ни одна из нас не готова подпустить к своему ребенку чужого человека. Даже самого умелого и доброго. Никто ведь не знает, что хуже, если няня останется просто равнодушной служанкой, безразличной к ребенку, или полюбит его и он привяжется к ней в ответ. Ведь когда она уйдет, мой малыш получит душевную рану и будет тосковать. Но и это не главное… как объяснила Ильда, в обители они всегда стараются поселить рядом женщин с близкими по возрасту малышами. Детям интереснее играть с одногодками, они быстрее начинают разговаривать, более смелые и открытые.
– Да… – ошеломлено взирал на жену магистр, – мы тоже это знаем. Однако ты еще слишком молода, радость моя. Мне очень хотелось, чтобы ты пожила спокойно, без забот… гуляла, развлекалась… ну и занималась развитием дара. Научилась ставить щиты, водить ладью… тебе многое доступно.
– Но я же не спорю… – кротко шепнула она, – И ни на чем не настаиваю. Девочки тоже все понимают. Нам пора ехать на урок?
– Да, пора, – с неожиданной досадой вздохнул её муж, но уже создав ладью, вдруг вспомнил еще одну тонкость, – а Дарвел с Ирджином знают о ваших планах?
– Пока нет, – устраиваясь на сиденье, ответила Лиата и невозмутимо добавила, – Дарвел о ребенке пока помалкивает… но, если спросит, Ильда ничего скрывать не станет.
– А Кора? – просто для порядка справился магистр.
– Тоже.
Стало быть, отчетливо осознал Анвиез, теперь именно от него зависит судьба трех еще призрачных, но уже желанных и горячо любимых малышей. И смешно даже пытаться лукавить с самим собой, заявляя будто ему не хочется прижать к груди теплое, родное существо, взирающее на него с безграничным доверием и бескорыстной любовью. Да он об этом уже тридцать лет мечтает, с тех пор как однажды душу замело промороженной поземкой бесприютного сиротства.
