– Извините, хотела сказать – Стивен. Вы сказали «что, если»…
«Твою мать, возьми и скажи!»
– Что, если вы будете со мной, когда я это сделаю?
– Если нужно, чтобы с вами кто-то был, то я с радостью выслушаю вас и составлю вам компанию.
– Я имел в виду – не по телефону.
Застал ее врасплох. Она точно знала, что я имел в виду, но ей нужно было, чтобы эти слова произнес я, а не она.
– Что, если бы я попросил вас, Лора, быть со мной, здесь, в моем доме, когда я повешусь? Вы пришли бы?
За вопросом последовала тишина. Каждый из нас слышал в трубке лишь тревожное дыхание собеседника.
– Не думаю, что такое уместно, – выдавила Лора. Пришлось быстро придумать, чем подкрепить свою просьбу.
– Мне нужно, чтобы вы были здесь, сказали бы мне, если я что-нибудь упущу, заверили бы меня, что всё будет в порядке… Присутствовали бы… ну, вы понимаете… в самом конце.
– Боитесь передумать?
– Нет-нет, я не передумаю. Просто вы вроде как поняли меня. – Я продолжал взывать к ее самолюбию, показывая, что она помогла мне за эти три разговора больше, чем сумели все психотерапевты за несколько месяцев. – Могли бы вы хотя бы подумать об этом? – закончил я.
– Не могу, Стивен. Извините, но вы просите меня сделать нечто незаконное и совершенно неэтичное. У меня могут быть огромные неприятности.
– Вы правы. Извините, мне не следовало просить о таком, – ответил я. – Больше не буду.
Я ухмылялся во весь рот, понимая, что завершаю разговор победителем. Мои планы относительно Лоры зависели от того, скажет ли она «да». Теперь оставалось только ждать.
Глава 15
Лора тревожилась, я это чувствовал. С того момента, как она ответила и я назвался, что-то в ее голосе подсказывало: она изо всех сил пытается держать эмоции под контролем. Но ее актерское мастерство не настолько хорошо. Я чувствовал: Лора не хочет, чтобы я знал, насколько она рада снова слышать меня, – и гадал, не была ли Шарлотта одурачена таким же замаскированным рвением.
Квартира вызывала приступ клаустрофобии, стены словно давили на меня, и я, взяв телефон и блокнот, направился в Эбингтон-парк. Смотрел, как утки дерутся за корку хлеба в самом маленьком из местных прудов, – и в этот момент снова ответила Лора. Я выжидал несколько дней после того, как спросил ее, не захочет ли она лично присутствовать при моей смерти. Хотел, чтобы моя просьба укоренилась в ее сознании, чтобы она как следует обдумала ее и – будем надеяться – согласилась.
Я начал с неискреннего извинения за то, что поставил ее в неловкое положение.
– Честное слово, Стивен, я здесь не для того, чтобы вас осуждать. А для того, чтобы выслушать все, что вы мне скажете.
Ее дыхание было более рваным, чем обычно, она явно старалась держать интонации под контролем. Как будто хотела сказать мне что-то, но спорила с собой, должна говорить или нет. Мы поболтали еще немного, и я начал задавать вопросы о ней самой. Намеренно польстил ей, сказав, будто представляю ее похожей на актрису из «Голодных игр». Конечно же, я точно знал, как выглядит Лора, потому что в последние недели часто наблюдал за ней. Но когда она спросила меня о том, думал ли я обзавестись детьми, это оказалось неожиданностью.
– Вообще-то была одна женщина, с которой я подумывал создать семью, – произнес я. – Милая и добрая, и мне казалось, что она по-настоящему любит меня. Но неожиданно она исчезла из моей жизни.
Я надеялся, что чем более уязвимым покажусь, чем больше слабости она увидит во мне, тем сильнее захочет принять мое предложение.
Еще четверть часа мы беседовали о разных мелочах, и Лора уже не смогла сдерживаться.
– Я это сделаю, – произнесла она вдруг. – Если вы серьезно настроены покончить с собой, то я лично буду присутствовать при этом. – Она шептала, вероятно, боясь, что ее подслушают.
Я постарался, чтобы в моем тоне звучала признательность, хотя на самом деле ее готовность вызывала во мне одновременно восторг и отвращение. Лора начала объяснять, что работает только с людьми, которых, как считает, знает вдоль и поперек. Поэтому она ожидает, что я открою ей все аспекты своей жизни. Она намеревалась передать мне расписание своих дежурств, чтобы я в условленное время связывался с ней – минимум три раза в неделю. Только после этого мы сможем назначить дату моей смерти.
– Я буду с вами с самого начала и до конца, но это деловые отношения, – добавила она. – Мы оба должны выполнить свою часть работы, Стивен. Ваша задача – рассказать мне о себе, а моя – сделать так, чтобы ваш уход был мирным.
Первой шла проверка на настойчивость: я должен был убедить ее в том, что готов умереть. Вторым испытанием станет заставить ее на сто процентов поверить, что Стивен настоящий. И если будет хоть кроха фальши – Лора ее заметит, я знал.
Я должен был стать несравненным игроком, чтобы переиграть Лору в ее собственной игре.
Глава 16
Шесть месяцев после Шарлотты
– Узел должен располагаться высоко позади вашей шеи, чтобы по мере увеличения давления затянулся туже, – объясняла Лора. – Голос ее был тихим; иногда мне приходилось напрягаться, чтобы расслышать, что она говорит. – Когда будете практиковаться, убедитесь, что веревка, привязанная к балке, не соскользнет. Очень важно помнить об этом.
Она дала мне пять недель до дня, когда я должен убить себя. Ко второй неделе начала детально объяснять мне практические стороны того, как нужно вешаться. Я лежал на кровати, прижимая к уху телефон; согнутые колени устремлены вверх, словно горные вершины, блокнот я пристроил на бедре. Иногда рисовал закорючки и человечков. Сегодня изобразил их висящими на виселице. Похоже, Лора была довольна, когда слышала шелест бумаги или то, как я повторяю ее слова.
Дальше она посоветовала мне испытать веревку на прочность и подложить что-нибудь, чтобы удавка не врезалась в шею и не вызвала кровотечение. Объяснила, где именно следует расположить узел и как его завязать. Похоже, хотела удостовериться, что смерть будет чистой и по возможности безболезненной. Я не мог понять, почему женщине, которая так охотно согласилась увидеть мою гибель, есть дело до того, будет ли мне больно, когда я буду висеть в петле. Какая ей разница?
Пока Лора говорила, я закрыл глаза и представил, как она, сгорбившись, сидит за столом в офисе и шепчет в трубку, балдея от того, что дает мне указания по сведению счетов с жизнью, – в то время как вокруг полным-полно людей, понятия не имеющих, чем она занимается.
Иногда мы вели разговоры о более повседневных вещах. По сути, моя грядущая смерть и то, как я намерен добиться ее, занимали менее четверти времени наших бесед. Лора хотела знать подробности моей жизни, от моих отношений с родными и близкими до любимых блюд и фильмов, какая музыка должна играть на похоронах, расспрашивала о бывших девушках… да обо всем на свете. Я верил, что она питает искренний интерес к моим рассказам. Она словно хотела выжать все из нашего совместного времяпровождения, чтобы с идеальной точностью представлять, кто будет умирать у нее на глазах.
