– Почему ты никогда не говоришь о своей маме? – спросил я. – Упоминала сестру и отца, но мать – никогда…
– Мне не разрешают.
– Почему?
– Она… она не такая, как другие матери.
– В каком смысле?
– Я слышала о том, что случилось с вашей женой.
Неожиданная смена темы застала меня врасплох.
– Что слышала? – спросил я.
– Что она… ну, вы понимаете… покончила с собой.
– Угу. – Я кивнул.
– Скучаете по ней?
– Конечно.
– А у вас уже есть новые отношения?
– Нет.
– Вы их хотите?
– В данный момент – нет, не хочу. Но когда-нибудь, наверное, захочу.
– Почему она это сделала?
– Не думаю, что когда-нибудь узнаю. Люди – сложные существа, и мы не всегда понимаем, почему они делают то или другое, даже когда нам кажется, будто мы их знаем.
– Моя мать такая. «Непредсказуемая, разрушительная сила», как говорит папа.
– Ты с ней в хороших отношениях? – Эффи засмеялась. – Я сказал что-то забавное?
– Нет.
– Тогда почему смеешься?
– А почему вы спрашиваете? – Она провела рукой по волосам и накрутила несколько прядей на указательный палец. – Вы задаете много вопросов, Райан. – Я поднял брови. – Извините, я хотела сказать – мистер Смит.
– Это моя работа – задавать вопросы, чтобы помочь тебе.
– Зуб даю, вы не тратите столько времени на других учеников, задавая им вопросы.
– Они не беспокоят меня так сильно, как ты.
– Значит, вы беспокоитесь обо мне? – Эффи склонила голову набок, и солнце, льющееся в окно, озарило ее рыжевато-белокурые волосы и серые глаза. Неожиданно я разглядел под ее напускным блеском ребенка, которым она, в сущности, и была. Сердце сжалось, когда я понял, к каким мерзостям прибегаю из-за Лоры.
– Я беспокоюсь обо всех учениках, – ответил я.
– Ладно. – Она кивнула, взяла сумку и направилась к двери. Но прежде чем уйти, обернулась и улыбнулась.
К моменту второй встречи с отцом Эффи я достиг того, чего добивался. И когда услышал голос Лоры за дверью кабинета, мысленно вскинул руки и заорал: «Есть!»
Когда Лора поняла, кто я такой, она изо всех сил постаралась не реагировать. Лицо ее застыло, словно вмерзло в лед, но глаза выдавали чувства. Напитанная адреналином кровь гнала кислород в мышцы, мозг работал на запредельных оборотах. Я понял это по тому, как расширились ее зрачки – чтобы впитать максимально возможное количество света и позволить улавливать все происходящее вокруг.
Это была классическая реакция «бей или беги». Но в присутствии мужа Лора не могла позволить себе сделать ни того ни другого.
Глава 5
Лора
Понадобилась вся внутренняя сила, чтобы никак не отреагировать, когда Райан сел рядом с Тони.
Я молилась о том, чтобы лицо мое не покраснело, а руки не затряслись. Не хотела проявлять ни малейших признаков слабости. Однако не могла удержать свой пульс от побития всех рекордов. Я знала, что глаза мои широко раскрыты, но не могла отвести их даже на секунду.
Может, ошиблась? Может, мерещится? Может, мозг снова играет шутки, как, по словам так называемых специалистов, уже бывало в моем прошлом? Вижу и слышу то, что хочу увидеть и услышать? Я смотрела на него так пристально, что заболели глаза.
– Какие сейчас оценки у Эффи? – спросил Тони. – Есть улучшения?
– Боюсь, на этом фронте почти без перемен, – отозвался Райан. – Она стабильно получает «С» по языку и литературе, а вот по истории, обществоведению и географии оценки скачут.
Да, это Стивен. Сто процентов. Стивен, Райан… неважно, как себя называет. Это он.
Четыре месяца спустя после того, как я должна была увидеть его труп, свисающий с балки в спальне, он сидел в кабинете и улыбался Тони, как будто ничто на свете не волновало его. Я была уверена, что это не совпадение. Он таился в укрытии, выжидая момент. Теперь я поняла, почему вдруг начала получать сообщения об Эффи. Райан хотел, чтобы я пришла сюда, – и я подала себя на блюдечке. Во второй раз допустила промах, и он воспользовался этим…
Райан убедил Тони, что питает искренний интерес к учебе Эффи. Но мы оба знали, что это просто игра с его стороны. Что за игра? И зачем он втянул в нее мою дочь?
Теперь, когда я видела его при свете дня, а не в полумраке спальни, он выглядел совершенно неброско, как любой обычный мужчина его возраста. Глаза темно-карие, но белки розоватого оттенка, как будто не высыпался. В русых волосах на висках поблескивает седина, кожа бледная. Казалось, он почти до тридцати лет оставался мальчишкой, но теперь обстоятельства вынудили его резко повзрослеть, и тело только-только начало успевать за переменами.
Половина моего «я» жаждала вцепиться ногтями в лицо Райана, словно дикое животное, в то время как вторая хотела бежать куда глаза глядят и притвориться, будто ничего не было. Но я сидела в кресле, не в силах даже пошевелиться.
– Ее словно больше не волнует то, что она делает, – продолжил Райан. – А как она ведет себя дома, мистер Моррис? – Озабоченность в голосе звучала наигранно и не соответствовала выражению лица. Было похоже, что он изо всех сил пытается не засмеяться.
Тони употребил в адрес Эффи такие слова, как «тихая» и «замкнутая», но для меня это прозвучало так, словно он говорит о какой-то другой девушке. Это не та дочь, которую я знала, не та девочка, которую любила, как могла. Неужели я допустила, чтобы дистанция между нами стала слишком большой?
Неожиданно Райан повернулся ко мне. По моей спине пробежала дрожь.
– Вы не думали, что Эффи может сталкиваться с еще какими-то проблемами, миссис Моррис?
Я открыла было рот, но не смогла издать ни звука; в горле пересохло, и я откашлялась.
– Например?
– Не знаю, я не психотерапевт; но существует множество психологических сложностей, которые могут повлиять на поведение девочки-подростка в наши дни. Она упоминала, что другие девочки в классе дразнят ее из-за лишнего веса.
– Из-за лишнего веса? – ощетинившись, переспросил Тони. – Она не толстая!
– Нет; я и не думаю, что она толстая. Но она считает, будто может быть толстой, и если достаточно часто слышит подобное от других девочек, это может повлиять на ее восприятие. Расстройства пищевого поведения и проблемы с уверенностью в себе сейчас встречаются нередко, каждая третья девочка страдает от беспокойства и проблем с психикой. – Я заметила, как кулаки Райана едва заметно сжались, и он перевел взгляд на меня. – Ведь не зря же депрессию называют «тихим убийцей».
Я не знала, на что он намекает, но что бы ни было между нами, это определенно носило личный характер.
