– Вбей уже это в свою тупую башку! – рявкнул он. – Я твой брат и не уйду из этой квартиры, пока не скажешь, что наделал.
Я дышал тяжело и часто, пытаясь придумать какие-то иные причины своего поведения, однако мозг работал медленно. Потом, в одно мгновение ока, все это сразу пронеслось в памяти – потеря Шарлотты, осознание того, что сделала Лора, слежка за ней, удар ножом, то, как я поступил с Эффи, и то, как я сегодня во второй раз столкнулся с Лорой. Все существующие в мире эмоции разом нахлынули на меня, и я ничего не мог с ними поделать. Тело отяжелело, и рука Джонни оказалась не настолько сильной, чтобы помешать мне рухнуть на колени. Он опустился рядом со мной и не сказал ни слова, пока я рыдал, словно ребенок.
Позже в тот вечер мы сидели по разные стороны обеденного стола, между нами стояли четыре пустые пивных бутылки. Я не мог смотреть брату в глаза, пока тот переваривал все, что я рассказал ему: от тех моментов, которыми я гордился, до тех, за которые испытывал тайный стыд. Я был честен с ним во всем. Джонни не прерывал меня, выражение его лица оставалось неизменным. Только убедившись, что я закончил, он заговорил.
– Какова твоя цель, Рай?
– Что ты имеешь в виду?
– Каков смысл? К чему это должно привести? Что ты хочешь получить?
– Хочу заставить Лору понять, что она сделала; что она не может играть жизнями людей, изображая Господа Бога.
– И считаешь, будто, напугав ее и запудрив мозги ее дочери, ты этого добьешься?
– Да… нет… не знаю. Уже ни в чем не уверен. Но что еще остается? Бездействовать и позволить, чтобы со следующей Шарлоттой случилось то же самое?
– Ты понимаешь, что то, как ты поступил с этой девочкой – с твоей ученицей! – так же плохо, как и то, что ее мать сделала с Шарлоттой?
– Это не одно и то же, потому что я не пытался никого уговорить покончить жизнь самоубийством.
– Откуда тебе знать – а вдруг, вернувшись домой, Лора и ее муж обнаружат, что их дочь попыталась что-то сделать с собой?
– Потому что я в курсе, что за человек эта Эффи. Небольшое разочарование, ущемленное эго – вот и всё. Переживет.
– Послушай себя, брат! Если подумать как следует, ты и понятия не имеешь, какой вред в долгосрочной перспективе причинил ей. Решил втянуть ее в это все… Она просто пешка в игре, в которую ты играешь с ее матерью. И, что хуже всего, тебе на это плевать.
Я покачал головой.
– Ты не знаешь Эффи. Не знаешь, какой она была еще до того, как я начал.
– И знаешь что? Мне плевать! Потому что она девочка, еще подросток! Такая же, как все девочки-подростки. То, что ты сделал с ней, неправильно по любому счету. Ты должен стыдиться себя.
Я почувствовал, как горит лицо, и потер основаниями ладоней воспаленные глаза. Глядя на Джонни, на миг увидел того человека, которым мог быть сам, если бы никогда не нашел спрятанных файлов Шарлотты и не прочитал про «Героиню с линии доверия». Когда-то мы с младшим братом были очень похожи. Теперь, когда я смотрел на него, в его глазах отражалась другая версия меня – куда более старая и мрачная. Я знал: все, что он говорит мне, – чистая правда, но не хотел признавать этого.
– Если у тебя есть ответы на все вопросы, тогда скажи мне, что я должен был сделать, – произнес я.
– Я бы отправился в полицию с записями телефонных разговоров и рассказал бы им, что Лора, по твоему мнению, сделала.
– По моему мнению? Я точно знаю, что́ она сделала. Но у меня недостаточно улик, Джонни. Ей все сойдет с рук.
– Она сказала, что подбивала людей умереть.
– Но не называла никаких имен, верно? Не упоминала Шарлотту. И может просто заявить, будто подыгрывала фантазиям, которые мы сочиняли вместе. Какие у меня доказательства, что она была в коттедже и ударила меня ножом?
– Тогда я договорился бы о встрече с руководством «Больше некуда» и предупредил их о ней. Даже если они ничего не смогут с этим сделать, по крайней мере будут наблюдать за Лорой. Но я не стал бы рассказывать им все – например, про это дело с Эффи, – иначе они решат, что ты опасен.
– А ты сам? Тоже думаешь, что я опасен?
Джонни прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.
– Я думаю, то, как ты отреагировал на смерть Шарлотты, подвергает тебя риску. Что ты сделал с этой девочкой… как ты подставил ее… я впервые в жизни стыжусь за тебя. Пора перестать винить Лору во всех твоих поступках и взять часть ответственности на себя. Не она и не Шарлотта сделали тебя тем, кем ты стал. Ты сам. Шарлотта решила умереть, а ты решил отреагировать на это так, как не стал бы реагировать разумный человек.
Брат содрал крышки с еще двух бутылок пива и протянул одну мне.
– Одержимость этой женщиной заполнила всю твою жизнь, так? – продолжил он. Я кивнул. – Когда ты в последний раз читал какую-нибудь книгу или смотрел сериал по «Нетфликс»? Уже отремонтировал свою стиральную машину? Когда ты в последний раз был в коттедже? Этот молоток уже несколько месяцев лежит на бюро, ожидая, пока ты приколотишь фотографию обратно на стену. Нужно заново привыкнуть к реальной жизни. Ты так и не сдвинешься с места, если не сделаешь этого.
– И как же мне начать двигаться?
– Прямо сегодня подвести итог всему, что случилось. И потом мы вместе оставим это позади.
Впервые с тех пор, как полиция появилась на пороге, чтобы рассказать о смерти Шарлотты, я почувствовал, как узел у меня внутри слегка ослаб. Не сильно, но достаточно, чтобы дать дышать.
Глава 9
Лора
Это было чересчур, я не могла воспринять все разом. Даже не знала, с чего начать осмыслять события этого дня.
Райан и Джанин. Два затаившихся врага замышляли разорвать меня на куски, действуя независимо друг от друга. Я сидела в темном доме, где, как теперь поняла, не было никого из моих родных. По словам Тони, уже почти два года. Мозг отказывался принять то, что мой муж и дочери переехали куда-то, и я убедила себя, что мы живем под одной крышей, пусть даже раздельной жизнью. Теперь мне стала известна истинная ситуация, и я чувствовала себя отчаянно одинокой. По-прежнему заставляла себя думать о Генри, но так и не могла удержаться за этот якорь. Чем сильнее уставала, тем больше меня сбивало с толку это непонимание: что было на самом деле, а что я придумала?
Однако в двух вещах я была совершенно уверена. Райан уже не просто играл со мной, он играл также и с моей дочерью. И я не могла допустить, чтобы это продолжилось.
Джанин делала то же самое, но на свой извращенный лад. Тайно играла в моей жизни роль, о которой я даже не подозревала. Роман с моим мужем объяснял неизменное презрение, которое она проявляла по отношению ко мне, то, почему она следила за мной из своего кабинета и пользовалась любой возможностью, чтобы унизить в глазах других волонтеров. И теперь, словно кукушка, она ведет себя как дома в моем гнезде, но вместо того чтобы выкинуть мои яйца и заменить их своими, сделала все, чтобы мне не осталось места, если я решу вернуться в семью. Это из-за нее, а не из-за меня Тони и девочки сейчас в другом доме, а не в своих комнатах наверху.
