И это лишь усилило мое желание сломать его окончательно.
Неожиданно Райан протянул Джанин что-то похожее на диктофон. Она оглянулась на камеру, затем достала из своей сумки наушники и в течение следующих пяти минут слушала записи, не говоря ни слова. Я подалась вперед, примостившись на самом краешке сиденья и гадая, что же за записи он ей предъявил. Наконец она заговорила.
– Вам следует знать, что Лора весьма популярна в нашей команде и выручает для нас много денег, – сказала она. – Если бы не она, было бы сложно найти средства на дальнейшую работу.
Оценка, которую Джанин дала моему тяжкому труду, была совсем не тем ответом, которого я ожидала, – ведь прежде она не проявляла ко мне ничего похожего на признательность. Я уже начала испытывать некоторое облегчение, когда разочарованный Райан поднялся, намереваясь уйти. Его слово против моего: слово чужака, раздавленного горем и отчаянно ищущего кого-то, кроме себя самого, на кого он мог бы возложить вину за смерть жены, – против моего слова, слова публичной персоны, женщины, чье второе имя – благотворительность. Джанин могла не любить меня, но по крайней мере я получила ее поддержку.
Я уже начала снимать наушники, но продолжала смотреть, как Райан идет к двери. Неожиданно Джанин, встав, остановила его. Посмотрела прямо в объектив и зашептала ему на ухо. Я не могла разобрать, что она говорит, поэтому прокрутила кадры еще раз. Но звук все равно был слишком тихим. Только выкрутив громкость на максимум, я смогла расслышать несколько слов.
– Я верю… говорят… – сказала она ему, – …подозрительно… количество звонков от самоубийц… выше… других филиалах. Обещаю… немного времени… выдворим отсюда… полицейское расследование. Это место… я заберу у нее…
Я поникла на стуле, глядя, как они вдвоем выходят из комнаты. В конце концов экран компьютера сделался черным.
«Ох, Джанин, ну зачем ты это сказала?»
Все были слишком заняты звонками, чтобы заметить, как я роюсь в ее ящиках, в картотеке и в шкафу позади стола, отчаянно ища проклятый диктофон. Но его нигде не было.
Я оставила поиски и удалила видеофайл – на этот раз окончательно. В голове как будто щелкнул выключатель. Теперь я видела все более отчетливо – настоящее и будущее. Мне не нужно мстить Райану и Джанин по отдельности. Я могу использовать их, чтобы они угробили друг друга. Две пташки на одной ветке – и я держу в руках камень…
Глава 14
Райан
Отец и мать сидели за кухонным столом напротив меня; выражение их лиц было серьезным – как в те времена, когда я был ребенком и они намеревались укорить меня в чем-то.
Когда они начали говорить, я понял, что этот разговор был ими заранее отрепетирован, – по тому, как они говорили фразы по очереди, точно ведущие утренних новостей, читающие с телесуфлера. Даже распечатали отчеты по своим банковским счетам и подчеркнули маркером расходы, чтобы доказать свою точку зрения.
– Мы просто больше не можем себе этого позволить, – продолжила мама, отпивая просекко
[19] из бокала. – Если так будет и дальше, придется обналичить пенсионные накопления, чтобы продолжать платить за все это.
Я кивнул.
– Вы правы, простите. Я не подумал об этом. Вам нужно было сказать об этом раньше.
Они пригласили меня к себе, чтобы обсудить две ипотеки, взятые мною на свое имя. Я выплачивал деньги за квартиру, а им пришлось платить за пустой коттедж. Жалованье учителя – не бездонный кладезь денег, как и их сбережения.
– Понимаю, почему ты не хочешь отказываться ни от того ни от другого, – сказал папа, – но в скором времени придется что-то решать. Ты не сможешь сохранить обе жилплощади.
Я быстро взвесил «за» и «против» каждого жилья. После смерти Шарлотты я разлюбил нашу квартиру. Разумнее было поселиться в доме, где она никогда не бывала.
– Продам квартиру.
– Уверен? – спросила мама. – Может, еще немного поразмыслишь?
– Нет, нужно начать двигаться в новом направлении.
Это был лозунг, который я подцепил на сайтах «самопомощи» – Джонни постоянно присылал ссылки. В рождественские каникулы я поддался любопытству и открыл их, но лишь недавно эти слова начали находить отклик в моей душе. Я принял решение в новом году начать с чистого листа.
Когда Джонни спросил, какова конечная цель моей игры с Лорой, у меня не было нормального ответа. Много месяцев я не думал почти ни о чем, кроме того, как сделать ее жизнь такой же жалкой, как моя. С тех пор как брат указал мне, насколько мои действия напоминают действия самой Лоры, пришло осознание: я сосредоточил все свое внимание на ней, только чтобы не думать, что делать со своей жизнью дальше.
Я рассказал менеджеру «Больше некуда» про Лору, и она поверила мне. Теперь пусть Джанин выдвигает против сотрудницы обвинения, используя переданные мною свидетельства. Я гадал, свяжется ли она со мной, чтобы сообщить, как идут дела.
Хватит с меня Лоры. Я надеялся, что зачеркнутое лицо Шарлотты на фотографии в палате дедушки Пита было лишь прощальным выпадом.
– Один из бывших одноклассников Джонни работает риелтором в Корнер-Стоунз, – сказал я. – Попрошу провести оценку, а потом выставлю квартиру на продажу.
Мама положила ладонь поверх моей руки.
– Я знаю, это нелегко, но ты поступаешь правильно.
Она, конечно же, была права, как это часто бывает с родителями. Но требовалось совершить еще один «правильный поступок», прежде чем я смогу оставить все это позади.
* * *
Эффи вела себя в школе тише воды ниже травы с тех пор, как я подвез ее до дома и отверг заигрывания. Ее не оставляли после уроков, она не мешала учебному процессу. А когда после новогодних каникул снова начались занятия, по-прежнему избегала смотреть мне в глаза. Сидела за своим столом, сжавшись в комок, словно надеялась, что земля поглотит ее целиком.
Я постепенно повышал ей оценки, пока они не достигли примерно того же уровня, что и до моего вмешательства. Но каждый раз, глядя на Эффи, я видел сломленную девочку и чувствовал себя дико виноватым за это.
– Эффи, можно тебя на минутку?
Она вздрогнула, когда после звонка на обед я попросил ее остаться. Держала руки в карманах и смотрела куда угодно, только не на меня. То, что я сделал с ней, непростительно.
– Так вот, о том, что случилось в тот день, – начал я. – Это было совершенно неправильно, и я хочу извиниться.
Эффи подняла взгляд.
– Мне не следовало подвозить тебя. Мне не следовало говорить то, что я сказал, и я… мы оба завели дело слишком далеко. Я – твой учитель, и мне нужно было соблюдать правила. Я виню себя за то, что подавал тебе ложные надежды. Обещаю, больше не поставлю никого из нас в подобное положение.
