— Языка и легенд, — Ульяна смущённо отвела взгляд.
— Я только вчера письмо отправил с приглашением. Ты не могла его получить и успеть приехать, — волк изогнул бровь.
— Ой! — училка махнула пухлой ручкой. — С моим везением только писем ждать. Так поехала. Погодите… — она подняла глаза полные изумления. — Вы меня пригласили работать? Серьёзно?
— Зачем пришла? — тон волк не смягчил.
— Вот… — Ульяна достала из кармана шубы сложенный лист бумаги. — Подпись вожака нужна, чтобы мне разрешили вести уроки в школе. Вы ведь вожак? — с надеждой посмотрела на оборотня.
— В школе сегодня выходной, а подпись получишь через пять дней, — Михей забрал у волчицы лист и толкнул дверь.
Доброе утро стало совсем недобрым. Подпись теперь мог поставить только Марк, которого сейчас в поселении нет. Михей сходил в комнату, вернулся одетым для улицы — привычная кожанка, шарф, скорее, для вида, но хоть сапоги надел на меху, зимние. Я стояла у окна, смотрела на снегопад и новую учительницу — она мялась за оградой, не решалась уйти.
Боже… Почему сильные, властные мужчины порой становятся такими ранимыми? Какая-то бумажка стала причиной для траура. Всё понимала — Михею сейчас важно найти плюсы, забыть о минусах, но его звенящие нервы я ощущала почти физически. Нельзя так себя загонять.
— Пойду за Лоу, — глухо сообщил оборотень.
— Как ты себя чувствуешь? — подошла к нему, потянулась поправить шарф на шее.
— Нормально, — перехватил мои запястья. — Я в полном порядке.
Больше ни слова не говоря, он вышел из дома, а я отодвинула занавеску на окне. Михей прошёл по двору, скрылся за воротами, и в них тут же шмыгнула Ульяна. Ей чего надо?
— Не угостишь отваром трав? — выдала волчица, когда я открыла дверь.
Хватанув воздух ртом, нахмурилась. Почему бы и да? Латинос сказал, что мне стоит найти друзей в стае. Новая учительница — идеальная кандидатура. Новенькая здесь и вроде не испытывает ненависти к людям.
— Огонь в печи разводить умеешь? — спросила, впуская Ульяну в дом.
— Конечно, — она кивнула и взялась расстёгивать шубку.
Наряд у волчицы изменился. Новая верхняя одежда смотрелась не так громоздко и соответствовала погоде. Девушка быстро подстраивалась под окружающую действительность — ценное качество...
…Через десять минут в кухонной печке танцевало пламя, над которым я подвесила котелок с водой для заварки трав. Оставалось придумать, что приготовить на завтрак для Михея и Лоу.
В погребе нашлась корзинка с куриными яйцами.
— Слушай, а оборотни только мясом питаются или яичницу тоже уважают? — я поставила плетёную тару на стол.
— Возможно, стоит добавить в яйца бекон, — Ульяна запустила руку в коробку с печеньем. — У нас на севере со сладким туго, а с мясом всё в порядке.
— И подстаканников не хватает, — я хмыкнула.
— Ладно тебе, — она махнула рукой. — Подстаканники — моя слабость. Не могла себе отказать. Ты не подумай, я не легкомысленная дурочка-воровка. А ты, значит, женщина вожака, первая самка стаи?
— Нет, — я мотнула головой, чувствуя, что сердце набирает обороты. — Я не первая самка стаи.
— Оу, — учительница округлила глаза и сунула в рот маленькое печенье, — не переживай. — Волки долго раскачиваются перед тем, как сделать женщину своей парой. Хотя я ещё не слышала, чтобы человечка стала… Ну, ты поняла.
Поняла, ага. Ничего я не поняла.
— Каких трав заварить? — пробурчала, достав из шкафчика несколько банок с заваркой.
— Полынь подойдёт, — выбрала быстро. — Ты чего?.. Расстроилась? Брось, я не эксперт по людям. До наших краёв они, слава Богам, не добрались, и ты первая дикарка, которую я встретила. Но… ты вроде миленькая, не похожа на кровожадную. Про дикарей всякое говорят.
— Я не из этого мира.
— Серьёзно? — Ульяна перестала жевать и уставилась на меня с нескрываемым интересом. — Расскажешь?
— Как-нибудь, может быть, — ответила расплывчато.
Настроения разговаривать по душам с подробностями не было, а вот компания учительницы мне была приятна. Болтовня отвлекала от плохих мыслей, и с приготовлением завтрака Ульяна помогла неплохо. Я предпочла слушать её истории. Их было немало. Мы выпили по паре кружек заварки, поджарили яичницу с беконом, а Михей и Лоу всё ещё не пришли. Я поглядывала в окно, нервно барабанила пальцами по столешнице.
Входная дверь хлопнула.
— Пришли… — вырвалось у меня из груди с облегчением.
— Кто?
Ульяна обернулась, а я застыла, так и не успев сползти с высокого табурета. На пороге кухни стоял Марк. Младший брат выглядел уставшим и не слишком приветливым. Глянул на учительницу, кивнул мне и прошёл к столу.
— Кто такая? — задал вопрос новенькой.
— Ульяна Грозова, учительница языка и легенд, — представилась она.
— Понятно, — без особой радости выдал волк. — Рокси, где Миха? Мне надо с ним поговорить.
— Он… Скоро придёт.
Я сжалась под тяжёлым взглядом младшего волка. Зло поджав губы, Марк смотрел на рубашку брата, в которую я была одета. Тут и объяснений не надо… Следы страстной ночи на мне, в гостиной — всё понятно без слов. Младший оборотень не дурак.
— Мне пора, пожалуй, — Ульяна уловила искры в атмосфере и поспешила на выход.
— Я провожу, — соскочила с табуретки и понеслась за ней.
Надо хоть немного прибрать улики — не хватало, чтобы Лоу всё это попалось на глаза. Проклиная себя за бездумность, собирала разбросанные перед камином вещи.
Ульяна одевалась у порога.
— Кто этот симпатичный волчонок? — мурлыкала учительница, застёгивая пуговицы на шубе. — Он не представился.
— Это младший брат вожака, Марк, — я подавилась словами. — Обычно он более приветлив с девушками… Но сегодня не самый простой день. Намечается.
— Ничего страшного, — учительница улыбнулась. — Я ещё загляну к вам на кружку трав. Ты обещала рассказать про свой мир.
— Конечно, заходи, — я была совершенно не против. — Поболтаем.
— Непременно, — помахала мне рукой и скрылась за дверью.
Я продолжила собирать обрывки своего нижнего белья и одежды. Свернула медвежьи шкуры, оттащила их в угол и, стерев ладошкой испарину со лба, замерла. Надо пойти одеться.
— Неплохо выглядишь, Рокси, — голос Марка за спиной заставил меня вздрогнуть. — Хочешь свою рубашку дам?
У меня сжались кулаки. Развернувшись, я посмотрела на оборотня. Он стоял в нескольких шагах от меня, скрестив руки на груди. Ярость, ревность, обида — ядерная смесь в его взгляде, позе, тоне.
— Я не должна перед тобой оправдываться, — прохрипела.
