Второй этаж. Прыгать невысоко… Но если его ждут на улице – тогда – что? Один поднимается по лестнице, другой – ждет? Логично. Решение пришло быстро. Он метнулся в кухню. Она выходила на другую сторону. Он распахнул окно. Под ним – никого. Данила прыгнул вниз и услышал звук вышибаемой двери. Упал он удачно, быстро сгруппировался и сразу вскочил на ноги, метнувшись в тень соседнего дома. Прижавшись к стене, увидел человека, стоящего под окном квартиры. Значит, расчет был верным. Правда, через какое-то время, и довольно быстро, они поймут, что он убежал – увидят открытое окно на кухне и кинутся в погоню по его следу. Его рука скользнула в карман. Пистолет. Вот его верный друг, который если что – не подведет.
Теперь нужно бежать к машине. Он помнил, где оставил ее. Недалеко. Но до того места еще нужно было добежать. А сейчас – каждый момент мог стать роковым. Данила хорошо знал, что в такие мгновения время убыстряется самым странным образом. Оно не линейно, а подобно вспышкам-сполохам, в которых концентрируется плотность бытия. И сознание возможной конечности собственной жизни придает небывалую остроту мысли… Так бывает с тренированными людьми или с теми, в ком просыпается жажда жизни вопреки всему. Случается ведь и так, что в судьбоносные моменты человек теряется и не знает, что делать, или впадает в ступор, и тогда его шансы вырваться из передряги приближаются к нулю. А это неправильно, не должно быть так… Похоже, что цивилизованная жизнь с ее благами заменила наше стремление к жизни жаждой удовольствий и комфорта. И это играет роковую роль в минуту опасности. Мозг и тело, привыкшие к расслабленности и удобствам, не реагируют на сигналы тревоги. Они пребывают в своеобразной спячке, когда нужно решать все моментально и действовать безотлагательно. Данила в минуты опасности не расслаблялся, поэтому его мозг хладнокровно сканировал все происходящее вокруг, а зрение словно стало многомерным, как у зверя, вышедшего на охоту.
Он бежал к тому двору, где оставил машину, почти летел, ощущая за своей спиной крылья. Данила прекрасно понимал: если он не включит сверхъестественные навыки, его ночной бег может стать в этой жизни последним. Он бежал зигзагами, стараясь держаться поближе к домам, чтобы не попадать в полосы света. На его счастье освещение в городе работало крайне плохо, большинство фонарей было разбито, и ночь стала его союзником. Рваными зигзагами он бежал в тот двор, который, как ему казалось, хорошо запомнил… Но вдруг он ошибся? На лбу выступил холодный пот. Не дай бог.
Он увидел свою машину и тут понял, что допустил ошибку. Он ее не предвидел, хотя должен был. Он отругал себя, но это длилось одно мгновение, потому что даже на самобичевание или долгое размышление именно сейчас он не имел времени. Он поставил машину днем и не подумал, что вечером на нее будет падать свет из окон квартиры на первом этаже. Сзади слышался шум, но Данила не мог оборачиваться. Здесь уже работали подсознание и интуиция… Пригнувшись, он метнулся к машине, на ходу нажав на пульт управления. Издав краткий звук, она открылась, Данила рванул на себя дверцу и рухнул на сиденье, автоматически пригнувшись. Не включая света, вставил ключ в зажигание и дернулся вправо, интуиция спасла его, потому что если бы он не сделал этого, то пуля попала бы прямо в него. А так она пролетела на уровне головы, пробив стекло и украсив его трещинами. Взревев, машина газанула назад, он пригнулся, снова дернулся. На этот раз влево. Со стороны могло показаться, что он, совершающий такие странные телодвижения, то ли мертвецки пьян, то ли не в себе, но этот дикий макабрический танец был просто схваткой за жизнь. Он вывернул руль почти до упора. И здесь вторая пуля – пониже – образовала паутину почти на уровне его глаз. Он увидел, что один из преследующих его людей находится – ближе, другой – в отдалении. Тот, кто был почти рядом, дернул головой назад, как бы проверяя – где находится напарник, и в этот момент Данила увидел свой шанс. Он молниеносно спустил боковое окно и, достав из кармана пистолет с глушителем – выстрелил. Он увидел, что мужчина в последний момент дернулся, и это спасло его от пули в грудь. Его противник с воплем поднял вверх руку. И Данила понял, что, скорее всего, прострелил мизинец или безымянный палец. Второй уже целился в Данилу на ходу, и он автоматически пригнулся. Фак, фак, шептал он. Неужели он попал как кролик в западню, и его жинь оборвется в этом жалком городке? Матерь Божья. Пресвятая Богородица. Помоги мне. Он с силой нажал на педаль, и машина рванула вперед.
Матерь Божья! Теперь стреляли по шинам. Машина ныряла между дворами, трасса была впереди. И до нее надо было еще добраться.
Данила перевел дух минут через десять, но прекрасно понимал, что расслабляться не стоит. Они могли сесть ему на хвост и ехать за ним, только пока он этого не знал… И в любой момент он мог снова подвергнуться атаке.
…Шоссе было темным. Редкие машины летели навстречу. Данила выжимал максимально возможную скорость. Во рту горело… Хотелось пить… Но он не мог останавливаться. Вглядываясь в зеркало заднего вида, он ждал, что сейчас за ним замаячит машина преследователей. И тогда он поймет, что проиграл.
Он вспомнил слова своей бабки Генриетты: «Пока идет игра, пока она не закончилась, у тебя всегда есть шансы выиграть. Только мертвые уже ни во что не играют». Ему повезло: он остался жить. Не рассуждай пока слишком глубоко, одернул он себя, не беги вперед. Пока ты не находишься в зоне безопасности, поэтому не думай, что все позади. Излишняя беспечность еще никому не помогла. Скорее, наоборот, – погубила…
Показалась развилка, он свернул в лес и остановил машину между деревьями. Выключил фары. Как же он был прав! Через некоторое время мимо него пронеслась машина с двумя мужчинами. И в кратком всполохе света проезжавшей мимо машины он узнал в тех двоих посетителей кафе «У Марии», которые пришли почти под самое закрытие. Его интуиция и на этот раз не подвела.
Не теряя времени, он выехал на шоссе, газанул назад и свернул на другую дорогу.
Когда он въехал в Москву, набрал номер Анны.
– Я сейчас приеду к тебе.
Она не удивилась и не задала лишних вопросов.
– Хорошо. Жду. – И теплая волна обдала его сердце. Приятно, что есть близкий человек, на которого можно положиться. И тут же мелькнула легкая мысль-грусть: как же в жизни все оказывается сложно!
Анна не спала и ждала его. Тот же халатик с мелкими синими цветочками. На ногах тапочки со смешным лопоухим зайцем. Все знакомо.
– Что-то случилось? – спросила она с порога.
– Все потом. Сейчас хочу выпить чашку чая.
– Может, что-то покрепче?
– Это было бы кстати.
Он пошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало: морда осунувшаяся. А глаза как у человека, побывавшего на том свете. Впрочем, так оно и было… Он долго мыл руки с мылом, вытер их полотенцем и только затем вышел на кухню. На столе уже стояли бутылка водки, свежие огурцы, рассыпчатая картошка, жареное мясо. Анна села напротив него.
– Где был? Вид у тебя…
– Какой?
– Замордованный.
