Художник: Полина Батурова
Инвер опустил руку на голову дракона. Тот предупреждающе оскалился, и воин поспешил отнять ладонь.
– Если рассуждать логически… Если драконы – это наши недостатки, думаю, мой будет Агрессия, – хмуро глядя на кольцо, сказал Рейгар.
– Хорошо, что ты осознаешь свой недостаток. Посмотрим, прав ли ты.
Дракон Рея действительно оказался Агрессией. Ярко-алый, с янтарными, как и у легата, глазами, он обменялся несколькими грозными рыками с Гордыней и, вздыбившись, встал перед своим хозяином. Тяжелый хвост его метался из стороны в сторону, а с оскаленной пасти капала слюна. Легат незаметно отодвинулся от ящера.
Художник: Полина Батурова
– Кто угадает моего дракона? – Анагон обратилась к тану.
– Может, Несерьёзность? – предположил Рейгар.
– Или Задумчивость? – ответила Венус.
– Или Рассеянность, – буркнул Инвер.
– Элементаль – вира! – взмахнула рукой Анагон.
Драконы отпрянули. Лишь Агрессия осталась на месте. Из перстня вылетел иссиня-черный дракон, с белыми, невидящими глазами и огромными изогнутыми когтями. Его морда обратилась к Агрессии, раздался тихий рык, и драконы сцепились. Несмотря на слепоту, дракон девушки дрался намного лучше, и вскоре на землю закапала кровь.
– Разнимите их! – испуганно закричала Анагон.
– Акура!
Художник: Полина Батурова
Дракон тана с громким рычанием бросился вперед. Ему не составило труда просто-напросто прижать драчунов к земле.
– Повторяйте! Элементаль – перто! – при этих словах тан сделал движение рукой по направлению к груди. Будто ветер подхватил дракона тана и втянул его обратно в кольцо. Легаты тут же повторили заклинание и заперли драконов.
Ошеломленные Анагон и Рейгар повернулись к Энею.
– Что сейчас было? Почему они сцепились?
– Будет правильнее сказать – Жестокость вцепилась в Агрессию.
– Жестокость? – девушка начала тяжело дышать.
– Ерунда какая-то! Анагон не жестокая! – Рей смущенно взглянул на девушку.
– Видишь как получилось. Получается, жестокая, – безжалостно ответил Эней.
– Нет! Это неправда! Я не жестокая! – закричала внезапно Анагон.
Легаты стояли вокруг девушки и внимательно вглядывались в неё. Действительно, сложно было представить, что в этой хоть и высокой, но хрупкой и бледной девушке живет ужасный ящер.
Рей подошел к ней и взял за руку, с вызовом посмотрев на Инвера, который отвел взгляд, и на Энея, который взгляд выдержал. Анагон невольно прижалась к плечу парня и с ужасом рассматривала кольцо.
– И что нам теперь делать? – спросил волк, неуверенно поглядывая на кошку. – Я имею в виду – вот мы узнали наши главные грехи, связались с кольцом – и что теперь? Мы сможем использовать этих драконов в сражениях?
– Нет. Драконы – это ваши пороки, ваши проступки, которые вы не можете контролировать. Значит, вы не сможете контролировать и драконов.
– Тогда зачем они нужны?
– Вы всё узнаете в свое время, – с этими словами Эней развернулся и пошел прочь. Инвер ещё что-то кричал ему в след, желая знать, когда настанет это время, но тан не обернулся.
Легаты нерешительно переглядывались. У каждого было чувство, будто его вывернули наизнанку, раздели, обнажив самые сокровенные тайны, предав их всемирной огласке.
Вновь мотнув головой и, взглянув на серп убывающей луны, уже довольно высоко поднявшейся на небе, Инвер предложил отправиться в обратный путь.
***
Анагон сидела перед камином в гостиной. Огонь плясал, выписывал причудливые узоры по повелению девушки, но её мысли были далеко.
Она вспоминала день после пожара, когда очнувшись осознала, что одна на всем белом свете. В тот день она обошла пепелище несколько раз, но никого не нашла. Только этот кинжал. Остальное оружие расплавилось или закоптилось до такой степени, что не представлялось возможным его очистить, а этот клинок остался невредим, даже не затупился. Девушка зарычала и бросила кинжал в огонь. Взметнулось пламя, отступив от оружия. Как всегда. Ничего этому кинжалу не делается. Сколько раз Анагон его теряла, топила, закапывала – всё без толку. Клинок всегда возвращался к ней.
Она вспомнила первые слова Эрмегарда, нашедшего её и разглядывающего остатки деревни. Вздохнув, сероволосый парень произнес:
– Какая страшная и бессмысленная жестокость…
И вот опять. Её дракон – Жестокость. Связано ли это как-то между собой? Анагон не знала.
Вдруг жутко затрещали поленья. Пламя, плясавшее в камине, сомкнулось и, приняв форму шипящей змеи, метнулось в её сторону. Девушка сложила руки крестом и воскликнула:
– Лун – реро!
Змея разбилась о невидимый барьер в нескольких сантиметрах от лица кошки и исчезла. Камин вновь горел по-прежнему, оставляя нетронутым то место, куда был воткнут клинок.
– Неплохо! Быстрая реакция.
За спиной девушки стоял Эней. Кошка дернулась и обернулась. Карие глаза были широко распахнуты от страха и удивления. Девушка непонимающе склонила голову и спросила:
– Это… Это сделали Вы?
Тан усмехнулся.
– Да, я.
– Но зачем? Я испугалась.
– Захотелось узнать, что умеет владелица стихии Огня, моя полунка.
Анагон слабо усмехнулась.
– И как будет действовать хозяйка Жестокости, – сухо продолжил Эней.
Легатка резко развернулась и хлопнула в ладоши. Эней не был готов к такому выпаду и отпрыгнул. Но на щеке у него все равно появилась царапина с некрасивыми обугленными краями.
– Чуть выше и я бы остался без глаза! – возмущенно прорычал воин.
– Я не настолько безголовая.
Девушка встала, подняла клинок и, толкнув тана плечом, кошка вышла из гостиной. Но через секунду вернулась и закончила:
– И я не жестокая.
Клир VII
– Мы свободны сегодня! Эней так сказал, – возвестил вошедшим Венус и Инверу радостную новость Рей.
– Вообще-то не совсем. Он сказал заняться чем-нибудь полезным, – возразила Анагон с камина, где она сидела, широко болтая ногами. Казалось, она совсем позабыла вчерашнее происшествие.
– Что может быть полезней здорового дневного сна? – усмехнулся Рей.
