Картинка сменилась.
Темная, судя по взмыленным спинам работающих, очень душная шахта. Дети, одетые в рваные штаны и рубахи и вооруженные кирками, добывали уголь.
Мальчик с первой картинки превратился в юношу. От остальных заключённых его отличали две вещи: амулет в виде когтя, поражающий своим размером, и взгляд. У парня был очень тяжелый взгляд. Острый, внимательный, сосредоточенный. Взгляд непокорного, несломленного … зверя.
Временами вдоль рядов рабочих проходили надсмотрщики-ящеры в пыльных серых накидках. Их толстые мясистые хвосты ползли за ними по земле, и длинные шипы на их концах пугали заключенных больше, чем длинные кнуты в руках у стражей, которые они с видимым удовольствием опускали на спины узников. И вот когда кнут одного из надзирателей – ящера грязно-болотного цвета со скошенной набок челюстью – лег на спину парня (судя по множеству свежих кровоточащих ран и уже затянувшихся – далеко не первый раз), случилось странное.
Мальчишка резко развернулся и, сжав в руке коготь-амулет, что-то крикнул в лицо стража. Наблюдатели не услышали, что он крикнул. Но страж вдруг запрокинул голову и плавно осел на землю. Остальные надсмотрщики и рабочие обернулись на юношу. В глазах пленников можно было прочитать страх и отвращение. А в глазах стражей … жажду убийства. Узники бросились прятаться за спины стражей, в руках которых появились ножи. Они начали своё медленное движение в сторону парня.
А юноша вновь схватился за амулет. Он что-то быстро шептал и нетерпеливо дергал коготь, но ничего не происходило. Ящеры все наступали. Парнишка совсем вжался в стену. Взмах хлыста одного из стражей оставил на лице мальчика алую полосу. Узник дернулся и отвернулся к стене. Гурун-альбинос вновь занес кнут, но почему-то не ударил узника и опустил хлыст. Стражи перестали двигаться вперед, ряды их смешались. Они оборачивались куда-то назад, словно ожидая кого-то. Остальные узники попрятались по боковым коридорам и тоже ждали. В конце тоннеля раздались тяжелые шаги. Огромный ящер медленно приближался к парню. При каждом его шаге, эхом раздававшемся в паутине коридоров, узники вздрагивали, некоторые даже вскрикивали. Да, он внушал ужас, этот черный лоснящийся ящер, облаченный, в отличие от всех остальных в опрятную, простую, но явно дорогую одежду. Он освещал себе дорогу факелом, свет которого выхватил труп стража с перекошенной мордой, но ящер не обратил на него никакого внимания, просто пройдя по телу.
– Хоз-з-зяин, это вс-с-се он, ссс… – прошипел маленький бежевый страж, указывая чешуйчатым пальцем на мальчишку. Хозяин поправил длинный блестящий кнут, расстраивавшийся на конце, висящий у него за поясом, и грозно спросил:
– Тогда почему он еще жив?
Стражи растерялись, смотря друг на друга и ища ответ. В конце концов, нашелся один смельчак, худой бурый ящер с заплывшим глазом, который ответил за всех:
– Мы ждали Вас-с-с-с. Мы с-сс-слышали Ваши шаги… Мы думали, что Вы захотите посс-смотреть на преступника… и не рисс-скнули…
Хозяин не дал ему договорить.
Художник: Куриленко Виолетта Алексеевна
– Дерзишь? – и он обнажил кнут и размахнулся. Ящеры упали на землю, закрывая голову лапами. Несчастный отвечающий съёжился.
– Нет, что Вы, хозяин… – прохныкал он.
– Перечишь?! – и кнут, обвившись вокруг шеи стража, лишил того жизни.
Хозяин обернулся к парнишке.
– А что до тебя… нужно обладать невероятной смелостью, чтобы прикончить стража, являясь узником Рудокопа. Или быть совершенно безмозглым.
Стражи начали вставать с земли и, вновь обнажив оружие, подходить к парню. Когда клинок первого ящера коснулся горла легата, хозяин спросил:
– Так что же ты – смел или безумен?
Несмотря на безысходность ситуации, парень усмехнулся. Ящер недоуменно склонил голову набок.
– Ни то и ни другое. У меня просто есть план, – он шепнул что-то … и исчез.
Видение тоже исчезло.
– Дальше неинтересно, – произнес парень. Голос у него изменился, стал ниже и приятнее, но каким-то более агрессивным. Темные круги под глазами стали ещё чернее, а вены на висках некрасиво вздулись. – Сбежав, я с год побродил по Аналостану, увидел все, что хотел увидеть, и пришел сюда.
– От скуки? – сузив огромные карие глаза, обратилась к нему Анагон.
– Ну … как-то так… я счел, что лучше служить и приносить тем самым пользу, чем бесцельно бродить по миру.
Девушка согласно кивнула.
– Примерно так же решила и я в свое время. Мне думается, каждый должен в какой-то момент понять, что хватит жить лишь для себя, пришло время помогать стране.
Парень развел руками, задев при этом фарфоровую статуэтку в виде потягивающегося льва. Фигурка закачалась и начала падать. Но не разбилась. В мгновение ока Эней спрыгнул с подоконника, на котором сидел с начала разговора, как показалось – в один молниеносный прыжок покрыл расстояние до места, где сидел парень, и подхватил статуэтку в нескольких сантиметрах от пола. Он молча поставил льва на место, но подумал и переставил его на камин рядом с Анагон, подальше от локтей неуклюжего легата. Поранец смущенно улыбнулся.
– Как ты исчез? – задал вопрос Инвер, стараясь не думать о невероятной скорости тана, которая восхитила его, как, впрочем, и остальных ребят.
– Долго объяснять. Все дело в амулете. С его помощью я смог проделывать такие … штуки даже там, в Рудокопе, с ошейником. Главное, чтобы руки были свободны. Но на восстановление сил уходило очень много врмени, к тому же, когда я только попал в каменоломню, я еще плохо знал его силу, поэтому выбраться смог только сейчас, в таком возрасте.
«Все детство в рудниках… бедный мальчик», – мысленно пожалела его Венус.
Вновь наступило молчание. Головная боль опять обрушилась на собравшихся. Казалось, она не беспокоила только Инвера и…
– А, да, меня ж Рейгар зовут. Рейгар Табард, – парень театрально поклонился, ударившись лбом об угол стола. Анагон скептически приподняла бровь.
– Я уж думал, ты не представишься, – процедила девушка сквозь сжатые от боли зубы. – И придется называть тебя Парень-Который-Создает-Картинки-В-Твоей-Голове.
– По-моему слишком длинно. Рейгар Табард, для тебя, Ан, просто Рей, – парень приподнял бровь и улыбнулся. Девушка ощерилась и зашипела. Рей дернулся и изумленно уставился на Анагон.
– Сама не знаю, как так вышло, Рейгар-Для-Тебя-Просто-Рей. Хм… нет, опять слишком длинно. Прости, не могу сейчас придумать ничего лучше. Очень уж голова болит.
– Вы ещё не привыкли. Ещё несколько сеансов и голова после них болеть не будет.
– Я не хочу больше, чтобы ты залезал ко мне в голову, – тут же возразила Анагон. – Как же голова раскалывается…
