Поэтому, выйдя к Карьяну, Рейгар состроил самое озабоченное лицо и внимательно смотрел себе под ноги. Начальник живо поинтересовался:
– В чем дело? Где ты был, друг?
– Мне очень стыдно, но я потерял клинок! Кажется, по дороге сюда… или пока ждал тебя и прогуливался вокруг дома.
– Ох, это печальное известие! Но не переживай, я выпишу тебе новый. А пока возьми мой, – он протянул воину нож. Рейгар тут же спрятал его в ножны. – Эти клинки не так-то легко продать, даже на черном рынке. Все знают, кому они принадлежат, и бояться иметь дело с этим товаром. Так что мы быстро его отыщем. А пока – давай найдем что-нибудь, чем набить нам свои животы, хаха.
Они прошлись по главной улице и нашли приличную на вид таверну. Заказав жаркое и пиво, легаты, по инициативе Карьяна, взяли в руки карты. Начальник быстро объяснил правила «дурака», и игра началась. Условились играть «на правду» – кто выиграл, то задет любой вопрос проигравшему.
– Так мы быстро узнаем друг друга. Раньше мы играли в это большой компанией, ну, когда легион был только-только создан. Но потом все разленились, лица надоели друг другу, и мы перестали собираться.
«Только ли поэтому. У меня от твоей трескотни уже уши болят».
Первые два раза выиграл Карьян, разрушив представление о том, что новичкам везет. Рейгар сомневался, играл ли его соперник честно или все-таки воспользовался даром внушения. Так или иначе, ему пришлось рассказывать о детстве в рудниках и о том, как они познакомились с Аннаэль. Карьян нашел историю их знакомства очень романтичной. Как раз после этого принесли еду, и игра отложилась. У подкрепившегося Рейгара сноровки внезапно стало больше, и он захотел узнать, откуда родом его начальник.
– Я родился на Севере, в маленьком городишке у границы с Востоком. Рано начал работать – надо было помогать родителям. И всегда хотел в армию. Только четырнадцать лет исполнилось – сразу туда. И взяли меня тоже сразу – конечно, я столько тренировался, сказал, что умру, если они не возьмут меня, хаха. Я быстро поднялся до начальника стражи в Чибасе. Но в столицу меня не брали. А я хотел большего. Потом сменился Правитель – и я думал – ну вот оно, он все изменит! Но его убили, а новая Правительница была слишком осторожной. Я понял, что не ждать мне повышения еще лет пять. А тут слух прошел, что Даоран набирает себе воинов в ближайшее подчинение. И я рискнул. И, как видишь, не прогадал.
– То есть он так просто сделал тебя начальником собственного легиона? Тебя, северянина? Он же их терпеть не может.
– Ну, не все было так просто, хаха, – хитро улыбнулся Карьян и помахал пачкой карт. Медведь усмехнулся. Они сыграли еще раз. Победил Самиф. Он откинулся на скамейке и спросил, оценивающе глядя на воина. – Что ж, задам вопрос, который меня волнует с тех, как я услышал историю про тебя и Демона.
Как обычно, при упоминании этого коня у Рейгара начинали стыдливо гореть уши. «А может, признаться ему прямо сейчас? А он уже разнесет остальным… хотя, наверное, не стоит такие решения принимать, когда в тебе три бокала пива».
– Ты, покоритель Демона, человек, в одиночку раскидавший целый отряд северян, всегда сражающийся на передовой – ты боишься хоть чего-то?
Рейгар вспомнил, как еще в бытности легатом Конора, играл с другими воителями в правду или действие, и там был этот вопрос. Ему не выпало отвечать на него, и тогда Альдар думал, что не знает, как ответить на него. Но сейчас ответ пришел в голову сразу.
«Потерять Аннаэль».
«Стоит ли говорить это Карьяну? Не сочтет ли он тебя подкаблучником или размазней? Потерять Аннаэль – как романтично, ты такая тонкая натура, Покоритель Демона. Фе».
«Тогда…».
– Боюсь, что мое похищение действительно заказал отец.
Шатен вздернул бровь.
– А есть основания так полагать?
– Есть, – невольно вырвалось у воина. «Алкоголь так развязывает языки».
Благо, Самиф не стал более ничего спрашивать.
Они заказали еще пива – легат удивился, как быстро оно исчезает в его товарище, совершенно не вызывая последствий в виде покрасневшего лица или заплетающегося языка. Напарник был весел, но только и всего. Карты раскинули еще раз. Удача улыбнулась медведю.
– Так что же, ты пришел ко двору, и тебя тут же назначили начальником?
– О нет, хаха. У нас была серия испытаний. Даоран проверил нашу физподготовку, наши умения и логику. А потом созвал нас, оставшихся после испытаний пятьдесят человек, закрылся с нами в зале и сказал, что мы должны выбрать одного человека в этой комнате и убить его.
– Что?! – вскинулся Рейгар. Карьян засмеялся.
– Да-да, так же отреагировали и мы. Сейчас я думаю, что Правитель просто хотел зрелища. И я его устроил. Я вытащил нож, поднялся к его трону и приставил клинок к его горлу, сказав, что выбрал его. И что ни один воин из моего отряда не умрет по чьей-то глупости. Даоран рассмеялся и сказал: «Что ж, если это теперь твой отряд, а не мой, ты и веди его». Вот так я стал вашим… начааальником, хаха, – шатен скривился при этом слове.
Рейгар по-другому посмотрел на Карьяна. Раньше он представлялся ему раболепным исполнителем приказов. Сейчас же он видел, что за внешней смешливостью скрывается расчетливый стратег и настоящий командир легиона. «С ним бы Инвера познакомить. Он хоть бы научился, как командовать надо».
– Еще партейку?
– Давай последнюю.
Видимо, алкоголь все же сказывался на уровне игры Карьяна. Он с раздражением отбросил залежавшиеся у него до конца игры двойки и замер в ожидании вопроса. Рейгар крутил в руках пустую кружку.
– Наверное, я уже знаю ответ, но все же скажи. За что же ты сражаешься?
Карьян вновь усмехнулся, но Альду показалось, что впервые за все время их знакомства это была грустная усмешка.
– Ты, наверное, как все, думаешь, что я сражаюсь лишь для себя, чтобы доказать себе и показать всем, какой я замечательный, так?
– Если честно, ты производишь такое впечатление, – признался Рейгар. – Особенно после твоего рассказа о том, что ты сбежал из дома, чтобы получить звание.
– Да, наверное, внешне, оно так и выглядит. Но если копнуть глубже… все сложнее. Я был первым ребенком в семье, где детей было… тринадцать.
Рейгар присвистнул. Самиф кивнул.
– Именно так. Трое из них умерли во младенчестве, двое – никогда не увидят солнца, один – не встает с кровати, еще трое – ничего не слышат. Еще есть Циан, самый младший, он дурачок, но такой добрый. Отец умер, не увидев его и оставив нас без средств к существованию. Вот и получается, что у больной сердцем матери из помощи – я да еще двое. Но Руман и Гекс решили, что лишений детства с них достаточно и просто исчезли однажды ночью. Не знаю, может мне было бы легче, если бы они умерли, а не бросили меня. Но Единый им судья. Потому я с детства крутился, пытался выбить место получше. Знал бы ты, как боялся я оставлять их там, на Севере и ехать к Даорану. У меня был один шанс – и я вцепился в него зубами. Когда нависла угроза войны с северянами, я перевез семью сюда. Они и сейчас ждут меня в том доме, у которого ты стоял. Ждут, не зная, вернусь я сегодня или погибну. Я должен быть лучшим. Ради них.
