Ворвавшийся в толпу машин Ричард, размахивал своей битой чувствуя себя счастливейшим из людей.
– Наконец-то! Наконец-то! – Орал он во всё горло, видя как сминаются под его ударами корпуса пришельцев, то выплёвывая наружу фонтанчики искр, то потёки чего-то мутно-тёмного: – Наконец-то! Я! Могу! Заняться! Любимым! Делом! – Неудачно подставившийся под удар многоногий огурец – такой же зелёный и пупырчатый, сочно хлюпнул разваливаясь на половинки, немедленно окутавшиеся дымом и Ричард засмеялся, торжествуя очередную победу. Раздавшийся рядом вскрик – так кричать мог только смертельно раненый человек, развернул его к новой напасти.
Вовремя!
Крупное, почти в человеческий рост, создание, более всего походило на бесформенную амёбу, не спеша стряхивало с трёхгранной конечности тело одного из бойцов шерифа. Сбросив человека – он немедленно скрылся затопленный набежавшей мелочью, амёба втянула конечность – та обмякла стоило добыче соскользнуть с клинка, и поползла дальше, вслепую выстреливая в стороны новые, даже на вид острые, лапы.
– Отходим! – Подскочивший к нему шериф, дёрнул Коха за руку: – Этих нам не взять. Пока не взять.
Отдышаться они смогли только когда между ними и упавшим обломком, вокруг которого кипела суета механической жизни, оказалось почти пол мили.
– Привал! – Шериф, не упавший на землю как остальные, отстегнул флягу и, сделав глоток передал её по кругу: – Пейте парни, – обвёл он взглядом своё поредевшее воинство: – Пейте – здесь теперь на всех хватит, – добавил он со вздохом и было от чего. Из почти десятка людей, рванувших в атаку на пришельцев, сейчас оставалось всего трое.
– «Адвокат», – шериф переводил взгляд с одного выжившего на другого, отбрасывая имена и давая им клички-позывные, словно подводя этим черту под прошлой, так внезапно закончившейся жизнью: – «Бес», – вторая кличка досталась смуглому пареньку – не то креолу, не то метису, отчаянно дравшемуся с механизмами руками, ногами, да и всем, что оказывалось под рукой, после потери биты: – «И – Модник», – последнее прозвище досталось обладателю некогда дорогого костюма, сквозь обрывки которого сверкала бледная кожа редко выбиравшегося на солнце горожанина. Сидевший чуть в стороне от остальных, Модник ковырял землю блестящей палкой и Шериф, точно помнивший в его руках гнутую арматурину, присел рядом, протягивая к его добыче руку:
– Покажешь?
– Держи, шериф, – стряхнув с кончика своего приобретения комья земли, Модник протянул ему свой трофей, одновременно поясняя его происхождение: – Я это, шериф, ну, когда свою того, сломал, от паука оторвал. Его я раньше, ага, палкой, ну, проткнул, – торопливо забормотал он, видя интерес старшего: – А ничё так, удобная. Лёгкая и прихватистая. Я ей, ух, шериф, как!
– А ещё ничего не отломал? – Поднявшись на ноги, Шариф покрутил ногу паука в руках и, когда Модник отрицательно помотал головой, повернулся к остальным: – Вы это, мужики? – Показал он им трофей Модника: – С тех жуков? Ну… Ничего не оторвали?
– У меня – вот, – Бес, охнув поднялся на ноги и смотав с кулака что-то навроде белой ленты, протянул её Шерифу: – Как биту сломал – вижу из одного как хвост тянется. Ну, я её схватил, а жука того – ногой. Она и оторвалась. Как бинт – вот я ей о обмотал. Ну, костяшки сберечь.
– Принято, – кивнув ему, Шериф намотал псевдо-бинт на палку и перевёл взгляд на Адвоката, внимательно рассматривавшего покрытый трещинами конец своей биты.
– Только вот, – вытащив из трещины непонятный обломок, Адвокат протянул его Шерифу, не поднимаясь на ноги: – А больше ничего, – развёл он руками: – Да и это случайно застряло.
– Случайно, так случайно, – Шериф покатал на ладони небольшой цилиндрик с синим кристалликом на конце: – Вот что парни, – сунув его в карман он снова обвёл своих людей взглядом и те, прочувствовав важность момента, поднялись на ноги: – Знаю я одно место, где за это, – палка в его руке описала дугу, нам неплохо заплатят. Не деньгами, – поспешил он погасить алчный блеск, зажёгшийся было в глазах Беса: – Деньги всё – пыль. Сейчас оружие – вот что в цене будет. Оружие, патроны, броня и еда. И те, о ком я думаю, отвалят нам за подобные трофеи – ох, как хорошо. Так что, парни…
Над их головами послышался свист, и вся четвёрка рухнула в траву, замирая и пропуская над собой стайку разноцветных шаров, часто-часто взмахивавших коротенькими решётками, торчащими по всему телу.
– Сукины дети, – приподнявший голову Модник проводил стаю злым взглядом: – Как у себя дома разлетались!
– Потерпи, – Шериф, убедившись, что непонятные объекты скрылись из виду, вскочил на ноги: – Сейчас, мы слабы, но дай время и это, – он покачал в руке ногу: – Даст нам силу. А сейчас, – он поспешно огляделся по сторонам и махнул рукой, указывая направление: – Туда! Путь неблизкий – миль тридцать, но там нас примут. Вперёд, – подавая пример он потрусил вперёд и остальные, не желая оставаться в одиночестве, двинулись следом.
– Не дрейфьте, парни! Там, куда мы идём, нас ждёт бункер. А там, – он чуть притормозил, пропуская прихрамывшего Модника вперёд: – Там жратва, оружие и всё прочее.
– И ты считаешь – с нами поделятся? – Адвокат, трусивший рядом с закинутой на плечо битой, скептически покосился на Шерифа: – Вот так? За обломки не пойми чего?
– Поделятся, – широко улыбнулся тот: – У нас Великая страна. Страна предпринимателей и бизнеса. И я уверен, что это, – последовал взмах ногой: – Только начало нашего бизнеса. Так что – шевелимся парни! Кроме Величия наша Америка славна своей конкуренцией – так поднажмём же! Будем первыми!
Глава 13
Продолжающая рассказ о дарах погибшего Бога преобразивших лик планеты и открывших собой новую страницу в истории обитателей Земли
Россия, район Уральских гор.
Полковник Семеров считал патроны. Со стороны это выглядело именно так – доставая из вскрытого короба зеленоватые цилиндрики с острыми светлыми головками, полковник придирчиво рассматривал каждого кандидата и, если тот отвечал известным только ему критериям, ставил на стол дополняя шеренгу прошедших контроль собратьев. Неудачников же, он скидывал в ведро, стоявшее подле стола и те, жалобно звякнув, затихали там, кляня свою судьбу.
Так, по крайней мере, считал Семеров.
Те же, кто проходил проверку, занимали место на столе, формируя сначала короткие линии десяток, а после, когда линия была завершена, вливаясь в сотни, чьи ровные квадраты не могли не радовать глаз кадрового офицера.
Кадрового, но да, уже начавшего сходить с ума от безделья и безысходности, в которой он оказался после своей презентации на том, врезавшемся в память совещании.
Семеров прилагал все усилия, отгоняя прочь те воспоминания, но они, ненадолго отступив и передохнув, вновь поднимались в атаку, вынуждая полковника раз за разом садиться за стол и считать патроны, концентрируясь на придирчивом осмотре и вытесняя тем все лишние мысли.
