– Двое пойдут вперед со змеепиками, – сказал Джорон. – Уничтожайте все чешуйки между нами и началом джунглей.
– Есть, хранпал, – последовал тихий ответ, и они медленно двинулись вперед, продолжая тащить за собой лодку.
На опушке леса Миас и ее группа уже почти полностью затащили лодку под деревья и теперь заканчивали маскировать корпус опавшей листвой.
– Мы атакуем сегодня? – спросил Джорон у Миас.
Она смотрела в лес, словно отвечала на вызов, брошенный хором птичьих трелей, песен и рычания.
– Нет, – ответила она. – Джионовый лес так далеко на юге не место для ночевки. Ревуны, прыгуны, шерстобеги и туниры выходят по ночам на охоту.
– А днем они спят? – спросил Джорон.
– Нет, но днем у нас больше шансов их заметить. – В темноте он не смог понять, шутит она или нет.
– А что с ветрогоном? – спросил Джорон. – Ему необходим ветрошпиль.
– Если он дожил до настоящего момента, Твайнер, я уверена, что продержится еще одну ночь. – Миас показала туда, где обе группы накрывали листвой лодки. – Оставь его там. Я хочу, чтобы люди хотя бы немного поспали. А мы с тобой пойдем дальше вдоль мыса и попытаемся получше рассмотреть башню.
– А как быть с приливом? – спросил Джорон.
– Здесь нет приливов, – ответила Миас. – Я не знаю причины, но об этом мы можем не беспокоиться. Только хищники и жало-чешуйки.
– Значит, нам предстоит приятная вечерняя прогулка, – сказал Джорон.
– Верно, – кивнула Миас. – Но на всякий случай мы возьмем с собой Анзир и Нарзу.
Они зашагали вдоль пляжа, давая указания тем, кто оставался в лагере, предупреждали, чтобы они не разводили костров, но постарались отдохнуть. Анзир и Нарза шли перед ними, периодически уничтожая попадавшиеся на пути жало-чешуйки.
– Быть может, нам лучше идти вдоль леса, супруга корабля? – предложил Джорон.
– Почему? – спросила Миас.
– Чтобы нас не заметили, – пояснил Джорон.
– Может быть, но, если рейдеры в башне не спали, они видели, как мы высадились на берег, а если нет, не думаю, что они будут внимательно наблюдать за пляжем. К тому же в темноте лучше держаться подальше от леса, даже если учесть, что нас охраняют Анзир и Нарза.
– Это так опасно? – спросил Джорон.
– Да, – ответила Миас. – Больше всего меня тревожит тунир.
– Я никогда не видел и даже не слышал…
Миас коснулась его руки, указала на пляж и произнесла громким шепотом:
– Нарза и Анзир, стойте на месте.
Джорон принялся вглядываться в темноту.
Пляж тянулся в обе стороны, серый на фоне черного моря и постоянно менявшейся линии, вдоль которой волны набегали на берег. Лес джиона, такой яркий и разноцветный днем, стал тусклым и серым. Джорон обнаружил, что размышляет о том, каким странным местом оказался пляж – не море и не суша, там легко верилось в появление из воды легионов Старухи, выполняющих ее темную волю. Над островом, частично скрытые зазубренными черными пиками Хребта Скирит, сияли Кости Скирит, пятна цвета на темном небе, одинокие и холодные, и одновременно невероятно красивые.
И тут Джорон понял, почему они остановились, и его охватил невиданный прежде страх, глубокий первобытный, прятавшийся где-то в нижней части живота. Он не знал, на что смотрит, лишь чувствовал, что это нечто неправильное, и ни одно из виденных им существ – как в море, так и на суше – не вызывало у него такого ужаса. Казалось, частица ночи оторвалась от небес и опустилась на пляж. Джорон не мог разглядеть, что оно делает, или определить, как далеко от них находится и какого оно размера. Оно двигалось едва заметно, но так, что вызывало глубокую тревогу.
– Что это такое?
– Это, Джорон, и есть тунир. Их не видели уже много лет, но они вернулись, и, судя по всему, совсем недавно. Лучше всего хранить молчание и не двигаться, рассчитывая, что он сам уйдет.
Нарза уже отводила назад руку, в которой держала змеепику, словно готовилась к броску.
– Нарза! – Тихий голос Миас прозвучал повелительно, и Нарза застыла на месте. – Мне потребуется твое мастерство на морране, так что не трать свою жизнь в схватке с существом, которое, почти наверняка, прикончит всех нас, если мы привлечем его внимание. А если оно направится к нам, тебе змеепика очень пригодится.
Нарза медленно опустила руку, тем не менее продолжала держать оружие так, что острие оставалось направленным вперед.
Тунир медленно выпрямился, бугорчатое тело удлинилось, и из массы влажного черного меха появились три ноги. Джорон не видел его глаза, уши или рот, но ноги двигались как-то неправильно, словно у тунира не было костей или суставов. Чудовище стало перемещаться прочь от пляжа, его ноги поднимались и опускались с противоестественной быстротой и ритмом, и к горлу Джорона подкатила тошнота.
– Я никогда не видел ничего подобного, – прошептал он.
– Теперь ты понимаешь, почему мы не станем проводить ночь в лесу.
– И это меня несказанно радует, супруга корабля.
Они продолжали идти вдоль пляжа без особых происшествий, обходя или пронзая змеепиками жало-чешуйки, а когда видели трупы или ощущали запах животных, отравленных цветами, обходили их по широкой дуге, посчитав, что лучше не встречаться с теми, кто решил полакомиться падалью в этот ночной час.
Вскоре они подошли к небольшой реке, вытекавшей из джунглей, ее водяные пальцы расползлись по гальке, а воздух наполнился крошечными мушками с болезненными – и неминуемыми – укусами. Когда Джорон пожаловался на них, Миас посоветовала ему быть благодарным – вероятно, именно они заставили тунира уйти.
В конце пляжа Миас достала подзорную трубу, чтобы осмотреть вздымавшийся перед ними мыс, меняя фокус умелыми пальцами. В конце концов она выругалась и передала Джорону трубу, указав в сторону темной массы Хребта Скирит.
– На этой линии ты найдешь башню, установленную на острове, – сказала она. – Отыщи сияние огней на ее фоне и расскажи мне, что ты увидишь.
Джорон поднес подзорную трубу к глазам, и мир тут же стал огромным. Сначала он видел лишь размытую темноту, затем обнаружил, что смотрит на Слепой Глаз Скирит, и почти утонул в его молочной красоте: шрамы Глаза создавали диковинные образы, иллюзию долин и гор, парящих высоко в небе. Он нашел землю, опустив вниз трубу, которую начал медленно перемещать, пока не обнаружил слабое оранжевое сияние огня. Ему потребовалось время, чтобы понять, на что он смотрит, но вскоре понял, что это приземистая башня с квадратным основанием, построенная из глиняных кирпичей. Благодаря светящимся окнам он насчитал не менее трех этажей. Вдоль стен двигались тени, подобные фигурам великанов, когда женщины и мужчины, охранявшие башню, проходили перед разожженными вокруг нее кострами.
– Кажется, ты говорила, что это не слишком прочная башня, супруга корабля? – спросил он, возвращая подзорную трубу Миас.
