— Кое-что я действительно знаю. Но я знаю, что то, чего ты хочешь, не существует. От укуса восставшего нет лекарства.
— У тебя есть все эти книги. Откуда ты знаешь, что ничего не упустил?
— Я много раз читал все эти книги, и даже более того. Я путешествовал по миру, надеясь вылечить собственное невольное бессмертие. Я учился у замечательных алхимиков, ведьм и магов. Тема восставших возникала несколько раз, и все был единого мнения. Лекарства не существует. Лучшее, что можно сделать, это оставить заражённого в Зимнем саду.
— Ни за что.
— А где этот Зимний сад? — Спрашивает Аллегра.
— Это не где. Это что. Он хочет погрузить Бриджит в грёбаную кому. Как анабиоз в научно-фантастическом фильме.
— Это не даст инфекции поглотить и убить её. Это остановит её превращение.
Аллегра убирает пару червяков и спрашивает:
— Как долго можно держать её в таком состоянии?
— Теоретически, вечно. Это даст нам время поискать другие возможности.
— Ты только что сказал, что никаких возможностей нет, — говорю я.
— Их и нет. Но это не значит, что нам не следует искать.
— Мне это не нравится.
— Никому не нравится, но больше ничего не остаётся. Если только ты не хочешь ничего не делать, дождаться её превращения и самому освободить её.
Пока Аллегра обкладывает рану ватой, Бриджит открывает глаза. Аллегра мягко придерживает её за плечи, чтобы она не пыталась встать.
— Джеймс?
— Бриджит.
— Где мы?
— У друзей. Всё в порядке. Они тебя починят.
— Чушь собачья. Меня укусили. Убей меня, Джеймс. Ты можешь это сделать.
— Нет, не могу.
— Я бы сделала это для тебя. Пожалуйста. Сделай это, пока я не изменилась.
— Нет.
— Сколько людей ты убил? Скоро я стану ещё большим монстром, чем ты. Убей ещё одного. Пожалуйста.
— Возможно. Но не сейчас.
Бриджит закрывает глаза. Я смотрю на Видока.
— Давай. Заморозь её.
— Старк?
Это Аллегра. У неё странный голос.
— Что?
— У тебя течёт кровь.
Я смотрю на свои руки. Обе искусаны и поцарапаны. На левой ладони не хватает длинной узкой полоски кожи. Все раны закрыты и покрыты коркой.
— Как насчёт этого?
— Джимми, мы должны сделать это немедленно. Вы оба должны отправляться в Сад. — Говорит Видок.
— Взгляни на неё и на меня. Её кожа синеет. Её глаза налиты кровью. Она умирает. Взгляни на меня. Разве я выгляжу не так, как раньше?
— Нет.
— Я чувствую себя отлично.
— Пока что, — говорит Аллегра. — Что, если ты ошибаешься и изменишься позже?
— Тогда у вас есть моё разрешение убить меня. Вы должны будете убить центральную нервную систему. У вас нет нужных инструментов, так что проще всего вам будет отрезать мне голову и сжечь вместе с телом.
— Это проще всего? Здорово.
Видок берёт лампу и светит мне в глаза. Обследует лицо.
— Может быть, есть простое объяснение, почему ты не меняешься. Эликсир Чашницы.
— Думаешь, он не даёт его телу меняться?
— Вполне возможно. Есть свидетельства о подобных случаях. Во время Великой Чумы были истории о людях, которые пили этот эликсир от различных недугов. Эти люди выжили, в то время как вокруг них умирали целые города. Возможно, с тобой всё будет в порядке.
Аллегра идёт к уставленным зельями и алхимическими микстурами полкам и возвращается к стойке с несколькими бутылочками. Она смотрит на меня и качает головой. Не знаю, то ли потому, что я не позволяю Видоку усыпить меня, то ли потому, что я свалил ей на колени полумёртвую женщину, то ли потому, что кто знает, что на самом деле на уме у этого ребёнка дьявола?
— Моё предложение остаётся в силе. Если посчитаете, что со мной всё плохо, заберёте у меня голову. Но прямо сейчас я не собираюсь мола сложить лапки. Кое-кто сказал мне, что любое заклинание может быть разрушено, а любое разрушенное заклинание может быть восстановлено. Кто-то всё это устроил, и держу пари, они могут всё это отменить.
— А что, если у тебя не получится? — спрашивает Аллегра. — Что, если Бриджит застрянет в таком состоянии навечно?
Я смотрю ей в глаза.
— А что бы ты предпочла? Хотела бы на следующую тысячу лет стать Спящей красавицей, пока кто-нибудь не придумает, как тебя вылечить, или хотела бы побыстрее покончить с этим?
— Не знаю.
— Ты женщина примерно её возраста, так что подумай об этом и скажи, что бы ты выбрала.
— Я не хочу такой ответственности.
— Очень жаль.
Я направляюсь обратно к стене, через которую пришёл ранее.
— Аллегра, позже мне может понадобиться, чтобы ты пошла со мной и ещё раз сыграла в Кински, но просто взглянула. Резать никого не нужно.
— Всё, что угодно. А пока мы с Эженом посадим твою подружку в Саду.
— Напиши мне, когда закончите. И ни за что не покидайте квартиру. Снаружи скоро станет опасно. Поговорю с вами позже.
Оказавшись снова на улице, я набираю Карлоса.
— Ола
[273]-Ула. Вы позвонили в «Бамбуковый дом кукол». Говорите.
— Карлос, это Старк. Тебе нужно меня выслушать.
— Как дела, чувак? Один приятель только что принёс мне свежие сесос
[274] прямо из мясной лавки. Заскакивай. Вы, гринго, ни хера не знаете о еде, пока не попробуете аутентико
[275] уличное тако с мозгами.
— Заткнись и слушай. Кое-что случилось. Закрой бар. Не знаю, полетит ли всё здесь полностью в тартарары, но шанс очень велик.
— Это из-за вчерашних ушлёпков? Тех дохлых долбоёбов?
— Ага. Их гораздо больше, и я не знаю точно, сколько именно. Пока я их не найду, держись подальше от улиц. Когда закроешься, если кто-нибудь из твоих друзей захочет пойти домой, пусть идут. Но как только они уйдут, запрись, забаррикадируйся и не впускай их обратно.
— Ай Диос мио
[276].
— Ага, так и есть.
Я выхожу из тени возле секции аниме в «Макс Оверлоуд». Это спугивает двоих детей, копающихся в бумажной коробке, куда свалены пользованные и дополнительные диски по паре баксов каждый. Они смотрят на меня скорее удивлённо, чем испуганно. Я сгребаю пару пригоршней фильмов и раздаю каждому из детей.
