Достоверность этих исследований, без сомнения, подчеркивал тот факт, что речь шла о совершенно независимой работе, которая проводилась за пределами США в одной скандинавской стране со всесторонне известными высокими научными стандартами. И только тот, кто рассмотрит в лупу напечатанную мелким шрифтом ссылку, увидит, что финансирование этой работы велось CDC.
Датские исследования часто критикуют за плохой дизайн. И всему этому делу придает почти трагикомический характер то, что человеком, отвечающим за связи между исследовательской группой в Дании и CDC, был Поль Торсен.
Вот уже несколько лет в списках управления здравоохранения США он объявлен в международный розыск как «разыскиваемый беглец». Основанием для розыска названо то, что Торсен из денег, переданных CDC на исследования, присвоил более миллиона долларов США и перевел их на собственный банковский счет. На эти деньги он приобрел себе дом, «Харли-Дэвидсон», «Ауди» и еще «Хонду SUV». Просьбы к датским властям были представлены, говорится в заявлении. Торсена ожидает экстрадиция в США.
То, что контактная персона CDC в Дании оказалась, по всей видимости, мошенником, представляется забавным во всей этой афере. Чего же еще ожидать, если в собственной организации царят такие нравы? Каких результатов можно было ждать от собственных клинических исследований? Возможно, такие поручения, связанные с искусственной реальностью сфабрикованной CDC науки, могут быть привлекательны только для людей, не очень высоко ставящих такие понятия, как честность.
Джулия Гербердинг долгое время была директором CDC. Именно в период ее руководства случились все эти аферы, о которых рассказывал Томпсон. В 2009 г. она оставила руководство здравоохранением. И чем занимается эта дама в профессиональном плане сейчас? Она перебралась в концерн «Мерк», где руководит отделом вакцин. Это выглядит как сериал «Карточный домик» – именно та серия, где рассказывается о хаосе в политике. Только наши истории не придуманы. Снова и снова они доказывают очень тесные отношения между фармацевтикой и руководящими органами страны.
В своих «признаниях» Томпсон рассказывает, что так происходило на протяжении всей его профессиональной карьеры. Хорошие отношения с производителями вакцин считались высшей привилегией. «Если кто-то отзывался об этом производстве негативно, это крайне враждебно воспринималось руководством».
Для нас, простых смертных, такая форма послушания является, бесспорно, катастрофой. Наше общество создает и финансирует эти структуры с единственной целью – чтобы кто-то как можно профессиональнее следил за здоровьем людей. А они не выполняют свою контролирующую функцию. Происходит ли это из-за того, что все кадры насквозь коррумпированы, или же потому, что «не может быть того, чего быть не должно», но в принципе вывод может быть только один: перед нами – неспособность решить острую проблему, беспристрастно выяснить причины и привести к наилучшему решению.
Ситуация в Европе
Наивен тот, кто думает, что ситуация в CDC – это американские реалии, которые не могут быть перенесены органам по контролю лекарств и здоровья в Евросоюзе. Также и Европейское медицинское агентство ЕМА в Лондоне, которое отвечает за оценку и надзор за использованием лекарственных средств в Евросоюзе, в большинстве случаев представляет интересы деловых кругов. Слишком часто экспертные решения из США просто перенимаются или берутся за основу собственных решений.
Этим страдают и медицинские власти в отдельных странах – членах ЕС. Клаус Хофман, десять лет проработавший в Пауль Эрлих Институте в Лангене (Гессен) как раз в том управлении, которое отвечает за контроль за вакцинами в Германии, много рассказывал мне о внутренних процессах и о тенденции принимать за образец решения лондонского агентства и следовать им. Например, в начале 2000-х гг. Хартман проводил исследование на безопасность только что произведенной новой шестикомпонентной вакцины Гексавак, так как наблюдалось большое количество неожиданных смертельных случаев у детей, по времени совпадавших с получением прививки. Через несколько недель контроля ЕМА объявило домыслы Хартмана несостоятельными и пустило Гексавак в работу.
Начальство Хартмана незамедлительно преклонилось перед решением ЕМА и объяснило ему, что эта работа должна быть закрыта. «Подобные случаи сделали продолжение работы в Пауль Эрлих Институте невозможным для меня, это несовместимо с моей совестью», – рассказывал мне Хартман. Он уволился и работает сейчас обычным врачом в Висбадене.
«Санофи Пастер», фирма-производитель Гексавака, кстати, вскоре убрала свой «гвоздь продаж» под каким-то предлогом с рынка.
Защитники пациентов в конфликте интересов
А что происходит с ассоциациями аутистов? Теми крупными организациями, которые утверждают, что не ведают других целей, кроме того, чтобы раскрыть тайну этой болезни? Такими, как Всемирная организация аутизма (WAO) – ассоциация, основанная в 1998 г., которая организовывает конгрессы по всему миру и способствует исследованиям, направленным на «улучшение качества жизни людей с аутизмом и членов их семей»?
Многолетний президент Всемирной организации аутизма Пол Шетток более 40 лет занимался изучением аутизма – между прочим, в качестве директора отдела исследований аутизма при университете в Сандерленде (Англия). Шетток выглядит как типичный английский джентльмен. У него суховатый юмор и очень личное отношение к теме: в 1975 г. у его сына Джемми в возрасте четырех лет был диагностирован аутизм – в то время он был самым маленьким ребенком в Северной Англии с таким диагнозом. Сегодня ему более 40 лет, он и сейчас живет с родителями. У Джемми тоже есть необычные способности: «Он знает все магазины сладостей, и если в супермаркете кто-то теряет продуктовую коляску, Джемми точно знает, где ее искать, – рассказывает Пол Шетток, – поэтому мы специально всегда теряем коляску. Чтобы он мог ее найти». Шетток улыбается, если ему напоминают, что он уже много раз рассказывал эту историю.
Когда в начале 2013 г. его пригласила на интервью в Сандерленд режиссер и продюсер из Германии Натали Бир, он как раз передал свой пост президента Всемирной организации аутизма последовательнице из Южной Африки. «Поэтому я сейчас могу говорить вещи, которые раньше говорить не мог, так как мы всегда должны были соблюдать осторожность и не ставить наших партнеров по диалогу из области политики и экономики, а также наших спонсоров, в неловкое положение спорными темами», – признал экс-президент. Но теперь он чувствовал себя свободным от обязательств. И он рассказал совершенно открыто, что долгое время придерживался мнения, что прививки никоим образом не связаны с возникновением аутизма. «Я был настолько высокомерным, насколько это возможно. Я, как и все остальные, очень долго отбрасывал факты, которые не укладывались в привычную теорию». Отбрасывал до той поры, пока достоверные рассказы родителей и доводы некоторых коллег не убедили его в том, что «матери рассказывают правду».
Сегодня Шетток убежден, что прививки очень часто провоцируют нарушения развития и могут привести к эпидемии аутизма. То, что аутизм по сравнению с Европой так сильно распространен в США, Шетток относит на счет более плотного графика вакцинации в Америке. «Прививка от гепатита В делается там прямо в первый день жизни, через час после рождения. К этому времени иммунная система еще полностью незрелая и не работает должным образом».
