– Ну и что с того? – фыркаю я. Пытаюсь загнать вглубь собственный страх, растопить лёд, проморозивший меня до костей и не дающий сдвинуться с места. Обвожу взглядом друзей. – Даже если клоун и знает, о чём мы говорили… в смысле, ну что он нам может сделать? Пугает, и только. То есть разве кто-то физически пострадал?
Все качают головами.
– Пока нет, – ворчит Эйприл.
– Предлагаю ночевать вместе, – говорит Андре. – Так мы не будем один на один со злом. Все ведь смотрели ужастики? Объединим силы и уж как-нибудь да найдём способ дать отпор.
Похоже, идея устроить вечеринку охотников на монстров пришлась всем по вкусу. Ребятам невдомёк, что у некоторых в доме и без того живёт монстр.
– У кого заночуем? – спрашивает Дешон. – Я мог бы поговорить с родителями, но они вряд ли позволят остаться девушке. Простите, они у меня старомодные.
Он, краснея, косится на Эйприл.
Мне знаком этот взгляд. Дешон к ней неровно дышит.
Она пожимает плечами.
– Можем остаться у меня.
– В ночь перед школой? – напирает Дешон.
– Ну да, у нас два больших дивана. Андре у меня постоянно остаётся.
– Не могу, – тут же говорю я.
– Почему? – спрашивает Эйприл. – Я попрошу маму позвонить твоим родителям и…
– Просто у меня проблемы, ясно? Мои предки не согласятся. Я под домашним арестом.
– Наше дело важнее какого-то там домашнего ареста, – начинает Андре, но Дешон его прерывает:
– Не-а. Лучше не напирай. Родители Кайла всё равно не уступят.
Я бросаю на него взгляд. С одной стороны, хочется поблагодарить: он вмешался, избавив от необходимости объясняться. С другой, тошно, что его помощь вообще понадобилась.
– За меня не волнуйтесь, – говорю я. – Клянусь, со мной всё будет хорошо. Это просто дурные сны и видения. Как-нибудь выдержу ещё ночь со змеями.
Все трое кивают, но неуверенно. Беда в том, что я и сам не уверен.
Дешон
Тревожно мне что-то. Не только из-за клоуна-призрака и не только потому, что злая сила пугает самыми нашими глубокими страхами.
Я встревожен тем, как ужасно выглядит Кайл: кожа ещё бледнее обычного, под глазами синие круги от усталости. Причина может быть только одна, и это не призраки, не кошмары.
Это его отец.
Кайл думает, я не знаю, какой его папаша засранец. Думает, у меня нет причин для тревоги. Он ошибается.
Я разрываюсь, не зная, то ли спасать нас от призрака, то ли Кайла – от его отца.
– Возможно, на кладбище удастся найти подсказки, – говорю я, хоть мне и неприятна сама мысль о нём. Каждый раз вспоминаю, как провёл ночь в могиле. Как призраки преследовали меня, сделав своим пленником до самого восхода.
Мне казалось, я успешно от них сбежал, но, похоже, рано обрадовался.
Эйприл качает головой.
– Я там вчера уже побывала. Никаких подсказок.
– Да брось! – говорю я. – Давайте проверим снова. До школы время ещё есть. Может, вчетвером что-то и обнаружим.
Мы не должны сидеть сложа руки весь день и покорно ждать прихода ночи. Нужно найти ответ и покончить с этой историей. И чем раньше, тем лучше.
– Даже не знаю… – колеблется Эйприл.
– Не бойся, – говорит ей Андре и берёт за руку, чтобы ободрить. – Утро же. Разве что-то плохое может случиться при свете дня?
– А о клоуне уже забыли? – сухо спрашивает Кайл и тут же опускает глаза: вероятно, понял, что ведёт себя как козёл.
– Нет, – шепчет Эйприл. – Такое никогда не забудешь. Никогда.
Мы всей компанией отправляемся на кладбище. Над макушками деревьев ползёт позднее осеннее солнце, и небо кристально-голубое, но прохлада в воздухе напоминает о скорой зиме, обещая холода. К тому же дрожу и зябну я не только из-за погоды.
С каждым шагом к кладбищу всё больше кажется, что за нами следят.
Я иду через центр городка и бросаю по сторонам быстрые взгляды. С одинаковым беспокойством изучаю детей и взрослых.
Все вокруг будто смотрят на нас, и это отнюдь не помогает.
Мы четверо держимся рядом. Идём молча, никто не пытается пошутить. Мы понуро минуем старые хеллоуинские декорации, манекенов в карнавальных костюмах, пластиковых мышей, усмехающиеся тыквы, группки ребят, щебечущих на пути в школу, и пытаемся делать вид, что нас здесь нет.
Клянусь, я чувствую затылком чей-то взгляд. Кто-то определённо на меня смотрит.
Я оборачиваюсь. Мимо проходит ребёнок в зимней куртке с бордовым капюшоном. Я не вижу его лица. По крайней мере вначале. Но мой взгляд он явно заметил. Через миг голова ребёнка поворачивается.
Совсем
чуть-чуть.
И на меня смотрит клоун!
Споткнувшись, я чуть не сбиваю Эйприл с ног. К счастью, она успевает меня подхватить.
– Ты… – задыхаюсь я. – Ты в-видела?..
– Что именно? – спрашивает она.
Каждый сразу настораживается и начинает шарить взглядом по улице.
Я оборачиваюсь на ребёнка.
Теперь это просто девочка с чёрными косичками, окружённая смеющимися друзьями. Вовсе не жуткий клоун.
– Да так, просто показалось, – отвечаю я, пытаясь прийти в себя.
Судя по виду остальных, никто не поверил.
Эйприл
Всю дорогу к кладбищу я как натянутая струна. То и дело верчу головой и смотрю на прохожих. Вздрагиваю от собственного отражения в витринах.
Такое чувство, будто за мной наблюдают.
Похожее преследовало меня в пятницу ночью. Такой же холодок пробегал по спине и в тот раз, когда я поняла: в моём чулане что-то спряталось. Даже здесь, при свете дня мы. В. Опасности.
Могила, с которой начались наши беды, определённо последнее место, где нам стоит быть.
И от того, что Дешон кого-то видел на кладбище, ничуть не легче.
Хоть парень и старается держаться молодцом, мне знаком этот взгляд. Дешон в ужасе. Такой же ужас испытала я, когда впервые появился клоун.
По крайней мере, теперь его увидели остальные. По крайней мере, теперь мы знаем, что вляпались в это вместе. Если бы это могло хоть как-то помочь.
Андре берёт меня за руку и шепчет:
– Прости, что не поверил раньше.
– Ничего, я понимаю, – говорю я, пожимая его ладонь.
Казалось бы, мне следует на него злиться, но я чувствую облегчение. Хорошо, что между нами снова мир. Как мы уже говорили, нужно держаться друг за друга. Особенно теперь.
На кладбище мы отправляемся сразу к могиле. Такое чувство, что я смогла бы найти её даже с закрытыми глазами. Как будто кладбище стало частью меня, а может, я – частью его, и теперь оно от себя далеко не отпустит.
