Сын Великого Морского Владыки был очень спокойным и выдержанным, однако в гневе становился страшен, как его отец. От матери он унаследовал интуицию, доброту, оптимизм, милосердие и сострадание. От отца ему досталась королевская щедрость, острый ум, благородная вальяжность, ответственность, пунктуальность и честность. В некоторых вопросах он проявлял ветреность и легкомыслие. От кого он унаследовал эти черты, оставалось загадкой, как и золотой медальон, всегда висевший у него на шее. Селестина надела его на ребёнка почти сразу после его рождения. На изящной золотой цепочке висел кулон круглой формы с семиконечной звездой в круге. По кругу на древнеэльфийском был написан девиз: «Магия – сила», а в центре располагался древний символ – раскручивающаяся вверх спираль. Мать пояснила сыну, что это оберег, нужно носить не снимая и никому не показывать, даже отцу.
Увы! Всё тайное становится явным. Однажды, совершая приятную прогулку на перламутровом корабле, Великий Владыка Моря увидел на шее у сына этот знак: пуговица на воротнике рубашки оторвалась, и золотой кулон заблестел под лучами солнца. К удивлению Бальдомеро, отец пришёл в неописуемую ярость. Выслушав сбивчивые объяснения сына по поводу оберега, данного ему матерью, он приказал немедленно возвращаться в подводный дворец. Он отобрал цепочку с кулоном у наследника и в скверном расположении духа пошёл к супруге за объяснениями.
Сотворение мира
– Ой! Лужа.
– Это море. Великое море!
– Странный цвет. Не морской.
– Я сказал – море, значит, море.
В душе Великого Владыки Моря бушевал настоящий шторм, примерно такой, как тот, что сотворился на поверхности из-за его гнева. В его сердце ярость смешивалась с чёрными подозрениями, паническим страхом, возмущением и негодованием. Он ворвался на половину дворца драгоценной супруги, угрожающе размахивая кулаком, в котором сжимал золотой медальон. Подсунув его буквально под нос Селестине, он в первый и последний раз повысил на неё голос:
– Я требую объяснений! Мне нужна правда!
– Я никогда тебя не обманывала.
– Мне нужна вся правда целиком! Молчание – такая же ложь!
– Хорошо. Между нами не должно быть секретов. Но и от тебя я жду объяснений.
– От меня?! А мне в чём оправдываться?! Не я нацепил сыну на шею эту гадость!
– Вот видишь, ты знаешь, что это за вещь, а я нет.
– Как это? Ты отдала её сыну и сказала, что это его оберег.
– Всё правильно, но по твоей реакции я вижу, что жестоко ошибалась. Очевидно, ты знаешь об этой вещице гораздо больше меня.
– Теперь это символ колдунов, а они порождение кое-кого более страшного. Увы! Я не могу тебе о них рассказать. Это секрет Великих Повелителей Стихий.
– Он связан с вашим равным противником, а точнее противницей, Великой Ведьмой?
– Откуда ты знаешь про Диалексию?
– О! Я знала её саму, правда, очень недолго.
– Её саму?! Диалексию?! Невозможно! Если только ты не ведьма.
– Предлагаю твою правду в обмен на мою.
– Но я не могу.
– Можешь. Сначала рассказываешь ты, потом я. Всё остается между нами, как наш величайший семейный секрет. Договорились, любимый?
– Хорошо, милая моя, но почему я должен говорить первым?
– Потому что ты знаешь начало истории, а я – её печальный конец. Не будем переворачивать ход повествования с ног на голову. Я тебя внимательно слушаю.
Великий Владыка Моря встал, подошёл к золочёным дверям, выглянул в парадную галерею, где суетились дворцовые слуги.
– Все отправляйтесь за жемчугом! Стража останется только у сокровищницы и у входа во дворец! Чтоб три дня я здесь никого не видел! Исполнять! – сурово приказал он. Верные слуги низко поклонились. Ровно через секунду, ещё не выпрямившись, они бросились выполнять волю государя. – Теперь нас точно никто не услышит, – промолвил он и сел в удобное кресло напротив обожаемой супруги.
Селестина поняла, что разговор предстоит важный и долгий, раз правитель отослал из дворца всех слуг на три дня. За жемчугом?! Его уже девать некуда!
– Я слушаю тебя, Повелитель моего сердца.
– Хорошо. Только слушай внимательно. Эти тайны ведомы лишь Великим Владыкам. Началось всё в далёкие и всеми забытые времена сотворения этого мира. Мы явились на голую, безжизненную планету и сочли её вполне пригодной. Мы отделили воду от суши. Я стал править морем, а мои собратья продолжали творить землю. О! Они с ней долго возились.
– Любимый, ничего на этом свете нет красивее моря!
– Я тоже так думаю, дорогая! Но надо отдать им должное, они потрудились на славу. Они создали равнины и горы, вулканы и ущелья, горные плато и бескрайние долины, полноводные реки и глубокие озёра, шумные водопады и прозрачные ручьи, дремучие леса и болота. Хотя нет. Будем справедливыми, на Южном континенте есть очень красивые леса. Красивых болот я не видел. Но Великий Владыка Лесов утверждает, что они абсолютно необходимы для природного баланса.
– Вы ещё создали пустыни.
– Не напоминай! Мы от этого зануды уже на третьей планете отвязаться не можем. Вечно насыплет свою гору песка где попало и радуется, как дитя малое в песочнице. «Смотрите, как красиво! Песок словно крупицы золота!» Ужас!
– Что значит – на третьей планете? Есть другие миры?
– Разумеется. Они были, есть и будут. Их тысячи.
– Но вы живёте вечно. Почему вы меняете планеты, а не остаётесь на какой-то одной?
– В том-то и дело, что мы вечны, а планеты нет. Как любые живые существа, они рождаются, живут и умирают. Когда планета гибнет, мы покидаем её и ищем новый дом. Так мы создаём мир заново в другом месте.
– Планеты гибнут?!
– Увы! Это сильнее нас. Мы ничего не можем поделать.
Услышанное повергло Селестину в шок. Людям был отмерен самый короткий век из всех народов Южного континента. С неотвратимостью собственной смерти она смирилась ещё в юности, но поверить в то, что планеты гибнут, как смертные существа, оказалось безумно сложно. На глаза красавицы навернулись слёзы. Мир казался ей такой незыблемой твердыней!
– И сколько нам осталось?
– Миллионы и миллионы лет. Этот мир ещё очень молод.
– Ты успокоил меня. Миллион лет – это долго.
– Не так долго, как кажется, но бояться нечего. На другую планету мы отправимся вместе: ты, я и наш сын. Ладно, сейчас не об этом. Мы говорили о рождении мира, а не о его неминуемой гибели. На чём я остановился?
– На песочнице. Ой! Прости, ты рассказывал о Великом Владыке Пустыни.
– Ну да. Он в третий раз сотворил непонятную жёлтую гадость. Кстати, с климатом у него вышла серьёзная промашка: на одной части его владений жарко и сухо, а на другой – промозгло, сыро и вечный туман. Видимо, он был не в духе.
