— Вы звали меня, господин Калиостро? Я весь внимание.
Граф поднял бутылку белого.
— Хотите вина?
— Сначала поговорим о деле, — вкрадчиво произнёс Ламбер. — Таково моё правило.
— Ладно, — махнул рукой Калиостро, стараясь выглядеть как можно непринуждённее. — Я работаю с вами не один год и давно уже убедился, что вы умеете хранить секреты.
Ювелир склонил седую гриву в знак согласия.
— Это так. У вас для меня любопытная вещь?
— О такой вещи любой человек вашей профессии может только мечтать! — С лукавым видом граф открыл шкафчик и вытащил бархатный футляр. — Что вы скажете об ожерелье госпожи Дюбарри?
Доброжелательное выражение на мордочке хорька сменилось алчным, крысиным.
— Ожерелье Дюбарри? Откуда оно у вас?
— О, вы никогда не задавали мне подобные вопросы. — Алессандро бросил футляр на стол. — Честно говоря, какая разница? Берёте ли вы его или мне обратиться к кому-нибудь другому?
Маленькие жёлтые ручонки Ламбера задрожали и потянулись к коробочке.
— Вы прекрасно знаете, что никому не сможете доверять так, как мне. Насколько я помню, Бомер и Боссанж просили за него полтора миллиона… — Тонкие пальцы с ногтями в чёрной окантовке сжали футляр. — Я могу дать, скажем, миллион двести. Согласитесь, больше вам не даст никто.
Калиостро улыбнулся про себя. Он ожидал меньшего, но вслух сказал недовольным тоном:
— Наличными.
— Разумеется. — Ламбер открыл футляр, вытащил ожерелье, надел очки и поднёс драгоценность к толстым линзам. Его лицо приняло удивлённое выражение.
— Ну как? — поинтересовался граф. — Может, прибавите ещё с десяток тысчонок?
— Подождите! — Из ящичка, принесённого с собой, Ламбер достал лупу и принялся пристально разглядывать каждый бриллиант, недоумённо хмурясь. Закончив работу, ювелир бросил ожерелье на стол и повернулся к графу. — Вы что, решили надо мной подшутить? Этой драгоценности красная цена тысяча!
Калиостро побледнел и сжал кулаки, чуть не бросившись на гостя.
— Что вы говорите?!
— Повторяю, этой вещичке цена не больше тысячи, — произнёс Ламбер уже более громко. — Вы решили меня надуть или проверить мою компетентность? Подделка искусна, ничего не скажешь, но я не желаю платить за неё как за оригинал.
Внутри Калиостро всё сжалось.
— «Подделка»? Как подделка?!
— Очень просто, граф. — Ламбер подошёл к двери. — Мне странно, что вы сами не разглядели этого. По-моему, по части драгоценностей вы не уступаете хорошему ювелиру. Если не верите мне, обратитесь к другому. Но лучше уж вам не позориться.
— Подделка… — Алессандро впервые в жизни почувствовал, как остро кольнуло сердце.
— Прощайте. Встретимся, когда вы решите продать мне действительно что-нибудь стоящее. — Ювелир кивнул и вышел из комнаты.
Дрожащая рука мага и чародея потянулась к драгоценности. Хорошенько рассмотрев её при свете, он согласился с Ламбером. Разумеется, это копия высшего качества. Кто же и для чего мог изготовить такую? Немного поразмыслив, Алессандро всё понял. Ювелиры Бомер и Боссанж никогда не показывали оригинал тем, кто желал на него взглянуть, кроме особ королевской крови. Для прочих желающих они изготовили подделку, уютно покоившуюся в витрине. Наверное, чертовка графиня де Ла Мотт попросила кардинала подарить ей эту подделку в память о настоящем ожерелье, которое монсеньор с её помощью преподнёс королеве. И конечно, вчера она поменяла футляры. Эта дрянь была готова к обману с его стороны и решила сама нанести удар. Что ж, он ей удался. Пока удался. Теперь, когда он раскусил подлый трюк, бесстыжая самозванка в его руках!
Глава 16
Жанна давно сняла прехорошенький домик с садом и верандой, ничуть не хуже того, где ещё недавно её навещал Калиостро. Она понимала: не нужно спешить нанимать лакеев и сразу выставлять напоказ богатство. Всему своё время.
Открыв калитку, Жанна подтолкнула Клотильду вперёд.
— Смелее, Кло. Это всё наше.
Старуха переминалась с ноги на ногу, не торопясь войти в новый дом.
— Ну что ты? — удивилась графиня. — Тебе не нравится? Не бойся, кроме нас, здесь никого нет. Завтра придёт кучер, но сегодня всё в твоём распоряжении. Пойдём, я покажу тебе твою комнату. — Она обняла старуху. — Ох, Кло, у тебя много недостатков, но никто не понимал меня так, как ты.
Клотильда улыбнулась, показав беззубый рот.
— Это хорошо, госпожа, что вы так говорите, — прошамкала она. — Да только у меня что-то тревожно на душе. Ну, скажите на милость, где вы взяли деньги на такой домик? Вам дал ваш покровитель?
— Допустим, — отозвалась Жанна, явно не желая продолжать щекотливый разговор. — Какое, в конце концов, тебе дело?
— По-моему, это пахнет мошенничеством, и большим, — предупредила её старуха. — Не лучше ли кинуть всё и уехать из Франции?
Графиня сжала её морщинистые коричневые руки.
— Ни за что, — твёрдо произнесла она. — Во всяком случае, не сейчас. Помнишь, я сказала тебе, что покорю Версаль? Пока у меня не вышло. Для всего в этом проклятом мире нужны деньги, даже для простого признания умной и красивой женщины, родственницы короля. Теперь деньги у меня есть. Выше нос, Кло!
Служанка опустила плечи.
— Ну ладно, вам виднее… — Она схватила авоську с нехитрым скарбом. — Показывайте моё жилище.
Жанна с видом триумфатора прошла в дом. Она обставила его согласно своему вкусу и — сама боялась в этом признаться — вкусу королевы. Дом должен был стать её маленьким Трианоном, и поэтому в саду уже разбивались клумбы в английском стиле. В спальне Жанны красовались софа, накрытая голубым атласным покрывалом, круглый столик и стулья с ажурными спинками. Бархатные голубые портьеры, почти не пропускавшие свет, закрывали большие окна. Возле огромного зеркала стояло кресло. В комнате Кло было только самое необходимое — кровать и деревянный стол со стулом, однако старуха обрадовалась и этому. Долгие дни и ночи она коротала на стуле в прихожей холодной квартиры.
— Наконец-то у меня свой угол! — Она расчувствовалась. Мутная слеза стекла в глубину морщины и поблёскивала при солнечном свете. — Вот спасибо, уважили старуху! У меня, кроме вас, никого нет на этом свете. — Клотильда подошла к окну. — Домик действительно премиленький, нечего сказать. Дай Бог, чтобы мы с вами прожили тут долгую и счастливую жизнь.
* * *
Как Жанна ни давала себе слово сразу не тратить деньги, как ни сдерживала себя, её натура, давно стремившаяся к богатству и роскоши, дала себя знать.
Первый бриллиант графиня де Ла Мотт продала через три дня после переезда в новый дом. Ей помогли её старые знакомые — уличные мальчишки, которые прекрасно знали, кто из ювелиров скупает краденое; и графиня, получив наличные, сразу обзавелась прекрасным экипажем. Три гнедых коня, чистые и ухоженные, играя мускулами, стояли возле её жилища, в аккуратном дворике. Карета с гербом Валуа радовала глаз. Именно по этому гербу бывшую подельницу заприметил Калиостро, давно мечтавший о встрече с нахалкой и о восстановлении справедливости. Проследив за Жанной и таким образом узнав, где она живёт, он решил навестить старую знакомую. Глазастая Клотильда, убиравшая комнату и изредка посматривавшая на улицу, первая заметила визитёра.
