– Лиза? Что такое?
– Кто-нибудь нас видел? – с трудом заставляю себя говорить. – Кто-нибудь заходил в кабинет?!
– Я не знаю, я взяла ключи и попыталась открыть дверь, обнаружила, что она не заперта, увидела вас – и тут же вышла. На всякий случай заперла замок.
– Во сколько вы пришли?
– Около восьми тридцати.
– Можно как-то выяснить, заходил ли кто-то в кабинет? Там есть камеры?!
– В коридоре есть, но…
Я хватаю Алевтину за руку, заставляя слушать.
– Пожалуйста, очень важно выяснить, не видел ли нас кто-то! Как мне посмотреть камеры?! Я должна знать, если кто-то нас видел, пожалуйста! У вас есть доступ к камерам?
– Нет. Но есть знакомый в охране, который сделает то, о чем я попрошу. Однако я не стану тебе помогать, пока ты не расскажешь, в чем дело. Офисные сплетни – это одно, но милая, я уже ближе к пенсии, чем к наивной доверчивости. Чего ты боишься? Что случится, если кто-то узнает, что Алексей Каренин закрутил роман с бывшей женой, пользуясь служебным положением?
Всего лишь то, что кое-кому это очень не понравится, и жизнь Лешки повиснет на волоске.
Я вышла из подъезда, сделала глубокий вдох и спрятала дрожащие руки в карманы. Низкие тучи над головой вот-вот грозились пролиться мерзким холодным дождем. Я не сразу заметила машину, припаркованную против всяких правил и перекрывшую калитку. А когда заметила, нервно огляделась в поисках путей отступления.
Хлопнула дверь – Михаил, на ходу застегивая куртку, спешно направился в мою сторону. Он держал в руках неизменный букет, при виде которого меня затошнило.
– Лиза… – улыбнулся. – Рад тебя видеть. Ты не отвечала на звонки.
– Да, и надеялась, что ты перестанешь мне названивать.
– Я надеялся услышать твой голос.
– Слушай… оставь меня в покое! Я уже раз десять сказала, что я замужем.
– Девушек нужно добиваться.
– Я не хочу, чтобы ты меня добивался! – рявкнула я. – Ты меня пугаешь! И преследуешь! Сегодня я написала заявление в полицию, и если ты немедленно не дашь мне пройти, то начну кричать!
– Вот как. – Он вздохнул и в сердцах выбросил букет в сторону. – Ты разочаровываешь меня, Лиза.
Я вздрогнула – от его слов повеяло таким холодом, что внутри все сжалось от тревожного предчувствия.
Хотя оно и не покидало меня на протяжении нескольких месяцев. Лешка пропадал на работе, Артем то и дело приносил из сада простуды, я чувствовала себя уязвимой одна в пустой квартире. И Герасимов словно знал об этом и пользовался: присылал цветы, заказывал еду, дежурил под окнами в надежде поймать меня по дороге в аптеку. Присылал фотографии, на которых мы с Артемом не подозревали, что нас фотографируют. Звонил. Атаковал социальные сети и просто пугал напором и нездоровой одержимостью.
– Оставь меня в покое, – повторила я. – Иначе я найду способ тебя заставить.
– Думаешь, полиция будет заниматься такой хуйней? – рассмеялся он. – Очнись, Лиза, ты не в штатах, где такое прокатит. Твоим заявлением уже подтерлись. Но…
Герасимов поднял руку и осторожно, почти невесомо, погладил меня по щеке.
– Я это запомню. Ты, моя дорогая, очень пожалеешь. Мужу привет.
Он ушел, а я смотрела на валяющийся в луже букет. Красивые розовые пионы… когда-то в инстаграме я хвасталась подаренным Лешкой букетом и писала о любимых цветах из садового детства. А теперь смотрела на них с ощущением легкого ужаса.
Мне не хотелось грузить мужа приставучим Михаилом, а он каким-то непостижимым образом умудрялся избегать как встречи с Лешкой, так и ухаживаний в его поле зрения. Я знала, что на работе у мужа не все гладко, что они со свекром работают сутками, но сейчас наступил тот момент, когда больше нет смысла молчать.
Придется рассказать Леше о навязчивости Герасимова, заявлении в полицию и угрозах. Даже если это серьезно осложнит ему жизнь.
– Ну? – Алевтина ждет, сложив руки на груди, всем видом демонстрируя, что не собирается мне помогать, пока я не объясню, в чем дело.
Я не могу рассказать ей всю правду, но должна посмотреть камеры, чтобы успокоиться. И поэтому я очень осторожно подбираю слова, стараясь, чтобы история звучала складно. Не так, словно из нее вырвали весьма важный кусок…
– Когда мы с Лешей расстались, я съехалась с одним мужчиной. Он был очень ревнив, все время боялся, что я уйду к бывшему мужу. В какой-то момент он стал совсем неадекватен, начал меня бить, и я ушла. Но он пригрозил, что если увидит меня рядом с Лешей, то отомстит. Я боюсь, что этот псих попытается что-то сделать Алексею. Если поползут какие-то слухи…
– Так, может, раз ты боишься слухов, не стоит позволять им появиться?
Я молчу, опустив голову. Что здесь скажешь? В присутствии Леши у меня отключается голова, я не могу, хоть и до безумия хочу, заставить себя разлюбить его. И еще я окончательно запуталась, потому что боюсь, что кто-то узнает, что мы переспали, но не думаю, как выглядит моя работа в его офисе, и как будет выглядеть общение с ребенком.
– Как подготовка к предвыборной кампании? – спросила я.
– Нормально, если тебе действительно интересно.
– Нет. Мне не интересно.
В номере отеля было слишком светло, хотя за окном глубокая ночь.
– Я думал, ты уснула.
– Не могла найти перекись, чтобы обработать ссадину.
– Ой, можно подумать! – поморщился Герасимов. – Сколько страдания в голосе. Подумаешь, получила пару раз за длинный язык. Не дергалась бы, ничего бы не пришлось обрабатывать. Лиза, ты сама довела меня.
– Да, ты прав.
– И? Что надо сказать?
– Прости, – улыбнулась я. – Мы расстаемся.
На лице Михаила появилось вежливое удивление.
– Что, прости?
– Я от тебя ухожу.
– Куда? На улицу?
– Какая тебе разница? Ухожу и все.
– Ты что, ударилась головой? Кому ты нужна? Думаешь, за забором много желающих трахать бревно, которое вечно ноет? Да еще и с полным обеспечением?
– Думаю, – сказала я, с трудом сдерживая ярость, – за забором много желающих купить у меня видео, как будущий мэр бьет свою девушку шнурком от телефона. Или как будущий мэр рассказывает о том, что заказал убийство конкурента. Или как…
– Достаточно.
Из расслабленного и довольного жизнью садиста Герасимов резко превратился в делового и даже уступчивого бизнесмена. Я мысленно улыбнулась.
