– Мы боимся чувствовать. Поэтому мы не чувствуем. Мы саменили чувства фактами. Факты не могут принести боль. Они не смешные, их нельзя любить… они просто есть. Они безопасны. Они дают нам сытость и мир. Благодаря фактам наша жизнь увеличилась, возможно, раза в два по срафнению с тем, что было несколько веков назад.
– Но чего ради?
Она не отвечает, так что я повторяю вопрос, уже с большим нажимом:
– Чего ради, Эллиэнн? Какой смысл жить, если ты, ну знаешь, не можешь ничего почувствовать? Ничего полюбить? Никого полюбить?
Она останавливается и смотрит на меня своими большими бледными глазами.
– С любовью приходит ненависть, разве нет?
Теперь моя очередь отмалчиваться.
Она продолжает:
– Посмотри, что делает ненависть! Мы смотрим на земных людей и находим утивительным, как вам удалось фыжить с вашей вечной ложью, и спорами, и войнами… Так что когда Великий Пожар уничтошил практически всё, оставшиеся разработали Советника. И теперь наши жизни упрафляются рассудком и только рассудком.
– Кроме… – начинаю я.
– Кроме некоторых исс нас. Сердечные, вот как мы себя назыфаем. Наше проклятье – испытывать чувства в мире, в котором они не нужны.
Мы молча шагаем вперёд, пока не достигаем вершины небольшого расположенного под уклоном поля, которое ведёт к россыпи крохотных домишек. На улице, которую я узнаю по 3D-фильму Эллиэнн, собрались анталланцы и люди. В конце её на возвышении находится сцена.
Всё это напоминает мне уличную вечеринку, которой мы отмечали королевскую свадьбу несколько лет назад, когда жили в Калверкоте. Местная группа исполняла песни, которые Ба назвала «очень грубыми», хотя мы с Тамми были слишком малы, чтобы их понять. От неожиданной мысли о доме, о Ба и о Тамми у меня колет сердце.
– Не бойся, – говорит Эллиэнн. – Никто тебя не заметит. Они потумают, что ты экспонат.
И мы пробираемся через толпу. Здесь десятки, может, сотни волосатых анталланцев – они расхаживают из стороны в сторону и тихо переговариваются. Некоторые из них стоят на проходе, расположенном над землёй, и наблюдают за происходящим. Запах всей этой толпы почти невыносимый.
Среди них затесались люди. Эллиэнн была права – я не выделяюсь, но я никак не могу отвести от них глаз. Я хочу остановить их, поболтать с ними, выяснить, откуда они. Я подхожу к парочке и говорю:
– Здравствуйте? Привет! – и улыбаюсь, но они смотрят на меня стеклянными глазами и проходят мимо. Что до анталланцев – они не обращают на меня внимания, более-менее. По их мнению, я просто очередной экспонат в их жутком человеческом зоопарке.
Эллиэнн качает головой, когда я пытаюсь подойти к очередному человеку.
– Ты тратишь своё фремя, И-тан. Они не учили анклийский. Их память была мотифицирована, так что…
Она замолкает, когда какой-то анталланец приближается к нам и всматривается в неё. Он (или она – я оставил попытки понять) протягивает руку, касается лица Эллиэнн и говорит что-то, а потом уходит.
– Не нато пыло мне бриться, – говорит мне Эллиэнн, с сожалением потирая щёку. – Это привлекает внимание… Ш-ш. Посмотри фон туда.
По толпе прокатывается бормотание. Все останавливаются и медленно переключают внимание на сцену, которая располагается метрах в двадцати.
Затем толпа начинает скандировать, поначалу тихо, а потом всё громче и громче.
Ху-у… ху-у… ху-у… ху-у… ху-у… ху-у…
Кажется, что это самый жуткий звук из всех, что мне доводилось слышать, и по моему телу пробегает холодок. Я нервно оглядываюсь по сторонам. Куда ни глянь – всюду волосатые анталланцы, плюс пара-тройка людей, и все они пялятся пустыми глазами на сцену и дружно скандируют.
Ху-у… ху-у… ху-у… ху-у… ху-у… ху-у…
Что-то вот-вот произойдёт.
Глава 69
Кажется, что они скандируют безо всякого удовольствия. Это совсем не похоже на футбольные кричалки, или на то, как люди подпевают музыкантам на концертах, или даже на то, как поют в церкви гимны. Это странно, и я не могу понять, наслаждаются они этим или нет.
Предвосхищая мой вопрос, Эллиэнн придвигается ко мне и бормочет:
– Это как аплодисменты. Кто-то важный сейчас прибудет.
Словно по команде скандирование «ху-у… ху-у… ху-у» превращается в протяжное «ху-у-у-у-у-у-у-у…», на платформе появляется какая-то фигура, и я ахаю, узнавая.
Это та крупная анталланка, которую я видел в пещере, – я прозвал её Тёмная Полоса. Она поднимает руку, и ху-уканье затихает. Она обращается к толпе, голос у неё громкий и чистый. Все молчат, кивают и время от времени бормочут что-то, судя по всему, одобрительное.
Тёмная Полоса отдаёт сигнал другому анталланцу, стоящему с краю, и на сцене материализуется огромный шар – изображение в 3D вроде того, которое мы видели в Пункте Проката Психа Мика, только больше. Это Земля в миниатюре. Я узнаю очертания Америк, и Африки…
Тёмная Полоса вращает его, пока не находит Австралию, и мне всё становится ясно.
Она рассказывает историю похищения Тамми!
В какой-то момент Тёмная Полоса, не переставая рассказывать, подаётся вперёд к толпе и показывает свой заплывший глаз – это тот дядька, остановившийся поменять колесо на дороге, её треснул.
Толпа ревёт: ху-у-у!
Потом шар снова вращается, и Тёмная Полоса указывает на маленький остров. Британия, там, где она предприняла вторую попытку похищения человека.
Ху-у… ху-у… ху-у… ху-у… ху-у… ху-у…
Я знаю, что с минуты на минуту что-то произойдёт. Я не знаю, что именно, но где-то глубоко внутри меня поселяется чувство, что мне это не понравится.
Эллиэнн снова придвигается ко мне.
– Будь наготофе, И-тан. Сейчас ты увидишь Та-ми. Те анталланцы на сцене – это Ассистенты-Советники. Они немного походят на вашу полицию. Не выдавай сепя.
Я чувствую, как желудок кувыркается, и я до сих пор не знаю, что буду делать, чтобы вернуть сестру.
Я должен взять всё в свои руки.
Я должен сделать всё, что могу!
А я понятия не имею, что я могу. Однако я знаю где-то в глубине души, стоя на пыльной улице в окружении вонючих волосатых инопланетян и клонированных людей с пустыми лицами, что следующие несколько минут решат, сможем мы вернуть прежнюю жизнь или нет.
Глава 70
Эллиэнн стискивает моё запястье, и это, пожалуй, даже к лучшему, потому что когда на сцене появляется Тамми, я запросто мог бы закричать, или кинуться к ней, или выкинуть ещё какую-нибудь глупость. В итоге я просто наблюдаю в мучительной тишине, как Тамми выходит на платформу откуда-то сзади в сопровождении двух Ассистентов-Советников.
