- Определённо можешь, - согласно кивнул Джона. – И что же ты выберешь?
- Врачевание и Нэша, - улыбнулась я, заметив, как при этом спокойно расправились плечи Нэша.
- Прекрасно. Это ещё раз подтверждает мои мысли, - ответил Джона, распуская нас всех кивком головы.
А чем мне ещё было заниматься, как не тем, что я умела лучше всего?
Меня с семи лет уже начали привлекать ухаживать за раненными, меня брали с собой собирать травы, постепенно рассказывая о человеческой анатомии. Мне это нравилось, я чувствовала себя спасительницей.
И мой выбор Нэша так же был вполне очевиден. Я не хотела чувствовать себя одиноко здесь, среди чужих мне людей, где я совершенно не имела возможности быть с Темпом. К тому же между мной и Нэшем что-то возникло, он оказался неплохим парнем, и мне с ним было удивительно хорошо. Непривычные ощущения, волнительные, но кажется, естественные.
Пока мы шли до лазарета, мы оба молчали, взбудораженные произошедшим, и собственными мыслями. Слишком много чего случилось, слишком внезапно и стремительно.
- О чём ты думаешь? – первым заговорил Нэш, и то только тогда, когда мы оказались внутри.
- О разном, много всего, - устало отвела я. – Но лучшее решение – это просто лечь спать. Безумно длинный день. И у меня всё ещё раскалывается голова.
- Я останусь, - посмотрел на меня Нэш.
- Как хочешь.
- В смысле не только переночевать. А вообще, - говоря это, Нэш сдерживал в себе сильное волнение. – Для меня ты уже стала одной из нас, Лав. Там … на площади … для меня это тоже много значит.
- Хорошо, я стану тебе верной подругой, - тихо ответила я, устно заключая с ним «союз сердца». Это было что-то типа помолвки, устная договорённость.
Теперь в подтверждение серьёзности своих намерений Нэш должен будет прилюдно преподнести мне подарок, и если я его приму – мы официально станем парой. А если я захочу за него замуж – подарок должна буду сделать я. Таковы были правила.
Мне понравилось засыпать на его плече.
Почему так случается?
Совершенно чужой тебе человек входит в твою жизнь и становится близким, ты невидимо срастаешься с ним, со звуком его голоса, с запахом, с манерой смотреть на тебя. Становится важным, что он подумает или скажет по тому или иному поводу. Тебе нужно знать где он, если он не рядом, как он в общем. Начинаешь скучать и ждать следующей встречи. Его внимание и ласка становятся потребностью, и ты даже не замечаешь, как вы становитесь одним целым. Всё-таки люди удивительные создания, противоречивые, страстные, ищущие. … Каков же должен быть размер боли, когда ты теряешь того, с кем срослась твоя душа? Невосполнимая, не зарастающая дыра. Ноющая, ежесекундно напоминающая о себе. Как раз то, что творилось сейчас с Темпом. Возможно, он даже не хотел заглушать эту боль. Хотел помнить свою Эмми, поддерживая в себе жажду мщения.
О том, что я увидела у озера - я не хотела думать, не хотела мысленно возвращаться туда и снова прокручивать эту картинку. Меня пугало её появление, я боялась рассказать об этом кому-нибудь, чтобы меня не сочли чокнутой. И всё же я её видела, и она мне помогла. В голове это пока не укладывалось.
На рассвете моя головная боль меня окончательно доконала и я тихонько сползла с лежака, чтобы скатать себе пилюлю. Для этого брались равные части трёх порошков из трав, добавлялась капля горной смолы и пару капель масла. Пропорция должна была быть правильной, так как используемые травы были ядовиты. Едва я успела запить их водой, как через порог ввалился рычащий мужчина.
- Нэш! – вскрикнула я от ужаса. Тот тут же проснулся, вскакивая и одновременно хватая нож.
- Чего тебе, Бут? – сердито потребовал Нэш, опуская нож, явно исключая угрозу.
- Это лазарет или как? Вообще-то тут должны оказывать помощь в любое время суток! – прорычал тот.
- Так ты рычал от боли, а не от ярости? – осторожно поинтересовалась я.
- И от ярости тоже! Проклятый зуб болит, больше нет сил! Хочется выть и лезть на стену. Ты лекарь сделай что-нибудь!
То, что он называл зубом – зубом было сложно назвать, скорее чёрный пенёк, десна вокруг которого была воспалена.
- Это нужно вырвать и почистить. Будет неприятно, - вынесла я свой приговор. – Приступать?
Бут был моим первым добровольным пациентом, и от того насколько профессиональной окажется моя помощь, зависела моя репутация в посёлке Одичалых. Мне приходилось рвать зубы и раньше, и я постаралась. А может, мне повезло. Выдернув зуб за один приём, я вскрыла десну, почистив её от гноя. Бут мычал, терпел, и драться, слава богу, не лез. Затем я положила на рану обезболивающее лекарство, строго настрого запретив ему есть до полудня.
- Мне нравится, - проговорил Нэш, улыбаясь, когда Бут со вздохами облегчения покинул лазарет.
- Нравится смотреть, как рвут зубы?
- Нет, как именно ты это делаешь. Такое сосредоточенное, взрослое лицо…
Нам не дали подразнить друг друга, только я открыла рот, чтобы ответить ему что-нибудь колкое, как «правая рука» срочно потребовал Нэша к себе.
Нэш вернулся через некоторое время с продуктами для завтрака, как всегда немного сыра, лепёшек и переспевших фруктов. По сведённым бровям и его задумчиво жующему лицу - стало понятно, что что-то не так. И чтобы не доставать его вопросами – я просто перестала есть, принципиально уставившись на него, сложив руки на груди.
- Меня отправляют в дозор к границе на несколько дней.
- Почему? Разве тебе не положено присматривать за мной? – меня это обеспокоило, и моя нешуточная тревога заставила его улыбнуться.
- Видимо нянька тебе уже не нужна, раз ты стала полноправным членом колонии Одичалых. Теперь уже и Джона поручился за тебя, да и вчерашний суд изменил у людей мнение о тебе. Рви зубы, лечи колени, животы и жди меня. Дня три-четыре.
- Тогда я пойду с тобой, мне всё равно нужны кое-какие травы.
Но Нэш снова рассмеялся, качая головой.
Мне нравилось смотреть, как взлетают его ресницы и блестят глаза, и от этого неприятное предчувствие кололо ещё сильнее. Я была почти уверенна, что нам ни в коем случае нельзя расставаться.
- Нет, Лав, тогда это уже будет не дозор. Ты будешь меня отвлекать, даже если не издашь ни звука, а будешь просто сидеть рядом. Ни Харт, ни Джона нам этого не позволят.
- Ты пойдёшь в этом жилете? – кивнула я на его безрукавку. – Дай мне его на пару минут.
Если смешать с маслом сок травы змеёвки, смесь принимала тёмно-синий цвет и служила краской. На задней спинке жилета я вывела этой краской несколько ярких символов. И как бы я ни пыталась схитрить, сложив безрукавку в надежде, что он наденет её не заметив – Нэш всё равно увидел.
- Что это ещё за жуткий орнамент? – изогнул он брови, всматриваясь в меня с подозрением.
