- Завтра мы выйдем к озеру, а там уже и до поселения рукой подать. Сильно болит? – в темноте я не видела его глаз, но по его прикосновению ощутила его сострадание.
- Ничего, переживу.
- Я не хочу! – вдруг твёрдо заявил он, после того как я прижалась к нему в надежде уснуть, чем нимало меня обескуражил. – Не хочу скрывать, что мы теперь вместе! Джона не посмеет!
- А мы теперь вместе? – осторожно уточнила я, замирая, услышав в ответ его красноречивое сопение.
- Нет, это я тебя просто так от нечего делать пару раз трахнул, чтоб забыться! Конечно вместе, Лаванда! А иначе какой в этом смысл?! Обратный отсчёт и так уже запущен, мы не знаем где и когда нас настигнет конец, поэтому я не собираюсь тратить время на утаивание правды и ожидание удобного момента! Я не трус!
- Я знала, что ты ещё тот упрямец, - горько вздохнула я, пытаясь мысленно ещё раз оценить гипотетическую опасность. – Всегда выбираешь наиболее сложный путь? Тогда знай, если Джона заиграется и станет представлять для нас угрозу – я убью его!
- Хм … странно слышать это от тебя Лав, особенно после твоих проникновенных речей о вреде насилия и утраченной человечности, - не без удовольствия поддел он меня. – Ты перестраховываешься, до этого не дойдёт. Я знаю Джону гораздо дольше, чем ты.
- Будем надеяться. … И чтоб ты знал – я такое же дикое дитя этого острова, и у меня тоже есть точка спуска безумия. И это ты! Ради тебя я всё так же готова пожертвовать своей жизнью и готова отобрать чужую. Меня пугает сила того, что я к тебе испытываю, и это во мне так просто не сдастся!
- Охо-хох, … спи уже, моё грозное бледное чудовище, - и именно по этой его усмехающейся интонации я ощутила, насколько он привязан ко мне, и что кое-какие чувства в его сердце всё же теплятся. – Я больше никому тебя не отдам, - добавил Темп, и мне захотелось разрыдаться, насилу себя сдержала, посчитав, что для этого дня это будет уже перебор.
Спустя три часа после рассвета мы добрались к озеру. Вода была просто ледяная, с самого утра поднялся гулять злой ветер, мы продрогли до костей, и Темп сам вызвался промыть мою рану. Удивительно было наблюдать эту картину – чуткость, осторожная нежность больших сильных рук, пару раз украдкой брошенный взгляд. Невероятно, особенно если вспомнить нашу с ним первую встречу, когда я пыталась спасти его у стены, наспех придумав план побега. Теперь он сопереживал и боялся навредить мне, сердился за мою неосмотрительность и хотел быть со мной. Меня не переставало это поражать, я всё ещё не могла поверить.
Джона лично встретил нас, и то, что он почувствовал моё приближение - меня уже почему-то не удивляло.
- Что стряслось? Ты ранена? – встревожился он. – Я так и знал, что что-то не так!
- И я приветствую тебя, Джона. Всего лишь нужно ещё раз обработать и зашить, - небрежно тряхнула я головой. – Останется уродливый шрам. Не волнуйся, я быстро встану на ноги, уже завтра готова выдвигаться в Исход.
Присев на корточки, Джона внимательно оглядел мою рану с видом знатока.
- Тебе не с руки будет штопать саму себя. Позволь мне это сделать, - и это было не предложение помощи – это было сказано тоном, не терпящим возражений. – Темп, Харту нужна твоя подмога с барьерной линией, океан уже не спокойный. А здесь я сам справлюсь.
- Скоро увидимся, - коротко бросил Темп, решительно поцеловав меня в губы прямо перед Джоной. Я должно быть спала с лица, а брови Джоны скептически поднялись вверх, когда он провожал Темпа взглядом.
- Мечты … хоть у кого-то они сбываются, - многозначительно протянул он, … улыбнувшись. Плохой знак.
- Можно подумать, что ты не догадывался, что это возможно.
- И когда же ты ему скажешь … об Эмми?- издевательски поинтересовался Джона. Как я и предвидела он злился. – Ты всё ещё не осознаешь преимущества твоей крови Лаванда. Темпа ждёт участь Нэша. Они всего лишь воины.
- И ты тоже можешь ошибаться Джона! И чтоб ты знал – Эмми как раз хочет видеть Темпа в паре со мной! И не кровь делает нас особенными. Мы рождены этим островом, а значит – мы все одной касты! – теперь уже и мне пришлось ощетиниться. – Так ты зашьёшь мою рану, или ты слишком задет?
Невыразительный, полный собственного достоинства кивок, дал мне понять, что наш разговор был минутным отступлением, а теперь он готов заняться более важными делами.
- Мы можем заставить свой мозг не чувствовать боли, - аккуратно накладывая швы, сосредоточившись на нити, заговорил предводитель, намереваясь отвлечь меня от процесса, слишком уж пристально я следила за его движениями. – Не испытывать страх, но тем не менее иметь высочайшее чувство самосохранения.
- Подозреваю, шани так и жили, отключив все чувства кроме самосохранения, - буркнула я. – Я не такая. Мы не такие. Мы иные в отличие от тех людей за океаном, если там ещё кто-то остался. Джона, не стоит равняться на каких-то там шани, мы можем установить собственные правила, но мы не будем возрождать наследие тех, по чьей инициативе создали эту тюрьму.
Джона промолчал, и это значило, что тема осталась не закрытой.
Не знаю кто как, а я хотела чувствовать. Даже боль. Только так ощущаешь себя живым. Человеком. Гнев, сомнения, любовь – позволяют нам делать выбор, учиться, оставлять своей след в сердцах и на этой земле. Что же заставило Джону заикнуться об отказе от чувств, неужели он настолько устал? Ведь слабым его назвать никак нельзя. Может, его гложет тот же сигнал бедствия, что и меня?
Нога тупо пульсировала, но это было терпимо. Наколоченная мною мазь должна была защитить от воспаления. Зато шрам наглядно будет напоминать мне о моём безрассудстве, и в следующий раз я трижды подумаю и осмотрюсь, прежде чем переться сломя голову. Меня больше пугала внутренняя тревога, она не оставляла меня, я чувствовала, что скоро случиться что-то плохое. Со всеми нами.
Темп как раз застал меня в этом удручённо-задумчивом состоянии. У него появилась новая манера смотреть на меня – попытки понять одним лишь взглядом о чём я думаю, что чувствую и что собираюсь сделать. Эдакий пронизывающий пытливый порыв. «Как прошло с Джоной?» спрашивали у меня его ореховые глаза, беспокоились, обещали понять.
- Мне нужно тебе кое что сказать, - вздохнула я, и улыбка у меня получилась извиняющаяся. – Прошу Темп, выслушай меня спокойно, - но уже после этих моих слов он заиграл желваками, не собираясь присаживаться рядом со мной. Таков был его протест, когда он не желал слышать плохие новости. А по моему лицу он понял, что я не собираюсь его обрадовать. – Речь об Исходе. Я отправлюсь туда завтра, с лучшими людьми Джоны, но самый лучший останется в поселении Одичалых. Ты не можешь пойти, Темп. В этом мы с Джоной единогласны. Для тебя это может обернуться пыткой. Всякий может сорваться. Я боюсь…
- Как долго это будет повторяться Лаванда? – сердито выдавил он, не дослушав меня. – Сколько раз тебе нужно меня спасти? – теперь он подошел ко мне, присев на корточки. – Так не честно. Меня это не устраивает. Мы будем ссориться Лав. Разве что ты подумаешь и сделаешь другие выводы. О том, кто кого на самом деле должен защищать и кому за кого бояться. Моё мнение – тебе не стоит вообще туда ходить и надеяться на прекращение вражды. Кровь всё равно будет проливаться, территория нарушаться, а люди голодать. Этот остров – это наша клетка и мы будем делить его до кровавой пены у рта, потому что такова наша природа Лаванда. И Джона это знает, просто он зачем-то позволяет тебе в это играть. Я не хочу, чтобы ты разочаровывалась, и я не позволю, чтобы ты разочаровывалась во мне, поэтому я пойду с тобой, так как из нас двоих мужчина - я. И если я ещё раз услышу о твоём намерении меня от чего-то ограждать… - Темп не договорил, но вместо этого он красноречиво покачал головой.
