«Глаза он еще смеет закатывать, сволочь!»
Но промолчала, дожидаясь ответа.
— Нет, я не сразу понял, что ты моя пора. Тут много может быть причин. Не вижу смысла в них копаться. Это произошло. И все. Почему не сказал, как только узнал? А что бы ты ответила, если бы узнала раньше? Что бы это изменило?
Он ненадолго замолчал, пытливо вглядываясь в мое пристыженное лицо, я понимала правдивость озвученных слов. Но снова ничего не сказала. Зачем? Если он прав? А он, как ни крути, прав. Ничего бы это не изменило. Возможно, было бы все и куда сложнее.
Сейчас, после слияния, я не ощущала никакого отторжения. И после рассказа Бьорна не ощущала негативных эмоций. А что было бы, если бы он мне открылся до всего? Не думаю, что что-то хорошее.
— А что происходило с тобой, и почему ты так себя чувствовала, знаешь, милая, это тоже сложный вопрос, требующий сложного ответа. Но я отвечу, чтобы расставить сейчас и сегодня все точки на свои места. Потому что ты не совсем человек, Лена, — выдал он.
— Что? — в конец охренела я, дернувшись, словно он ударил меня. Но лучше бы так и было. — Что ты такое говоришь, Бернар?
Бьорн прикрыл глаза.
— В тебе есть доля оборотнической сути. Кто-то из твоих родственников, из твоего рода, если хочешь, был чистокровным оборотнем. Но очень давно.
Сглотнув, помотала головой. Так как подобное было уложить в голове очень сложно. Как, впрочем, и все остальное.
— Так, ладно, — выдохнула. — Ладно. Опять-таки, осознание всего и последнего факта не изменит того, что все это есть и будет. У меня новый, не менее интересный вопрос.
Бьорн замер и напряженно посмотрел на меня, ожидая некой подставы. Но я уже все выяснила. По крайней мере, большую, как я думала, часть. И только мягко поинтересовалась:
— Ты же не один такой оборотень поблизости, верно? Мистер Фрост, да? Он тоже?
— Да. Он тоже.
Икнув, чувствуя, как дернулся глаз, выпалила:
— А Илария знает?
— Знает, — за долгое время усмехнулся мужчина. — И ты с ней можешь обо всем поговорить. Она, знаешь ли, более спокойно восприняла информацию о нас. Хотя я предполагал, что и ты воспримешь все куда более спокойно. Такая холодная, отстраненная ― и такой испуг и эмоции.
Он издевался. Подначивал. Я это чувствовала всем своим существом. Издевался или пытался вывести на какие-то эмоции.
Подлец.
— Знаешь ли, не каждый день узнаешь, что рядом с тобой сплошь и рядом ходят мужчины и женщины, умеющие принимать животный облик, — ядовито протянула, успокаиваясь. — Так что я очень даже нормально отреагировала, дорогой мистер Бьорн.
Чувствовать себя вновь спокойной и ядовитой мне нравилось больше, чем испуганной и сжимающейся в комочек дурочкой.
Мужчина, усмехнувшись, поднял руки, якобы капитулируя, и согласно кивнул. Уже лучше. Глядишь, и скоро со всеми моими словами будет соглашаться.
Мысленно коварненько потерла ручки.
— Так, ладно. И какой же у тебя зверь?
Бернар, не ожидавший от меня сейчас подобного вопроса, удивленно вскинул брови, растягивая губы в порочной усмешке. Так ему, кстати, тоже больше шло, чем виноватым и подавленным. Так мне тоже больше нравилось.
— Медведь.
— Медведь? — заинтересованно спросила, окидывая его взглядом и, смотря словно другими глазами, сварливо проворчала: — Еще бы было бы по-другому с такой-то комплекцией. Да и имя с фамилией как нельзя кстати.
Бер прыснул смешком, и я позволила себе слабую улыбку.
— Если хочешь, — словно змей-искуситель, вдруг протянул он, подаваясь вперед, — я могу показать тебе его. Моего зверя. Он будет не прочь и даже рад увидеть свою пару. Ведь он — это я. Хоть и своенравный.
Сглотнув, неуверенно покачала головой, замечая в глазах мужчины тень разочарования.
— Не сегодня, — все же ответила, искренне улыбнувшись, когда Бьорн недоверчиво вскинул голову. Теперь в его глазах была надежда. — Согласитесь, мистер Бернар, для одного дня для такой хрупкой девушки, как я, слишком много впечатлений. А день еще даже и не закончился. Но я с радостью и очень охотно хотела бы познакомиться с вашим зверем.
— Кончено, — серьезно покивал Бер. — Ты права. Он тоже будет рад показаться тебе.
Мы снова замолчали, словно впитывая эти минуты покоя и единения.
— А мистер Фрост? — все же через какое-то время решила спросить.
— Ирбис, — охотно ответил, как оказалось, медведь. — Снежный. А я бурый.
— А как так получилось? Вы же братья. Хоть внешне вообще не похожи.
— От разных отцов.
— Понятно.
И опять молчание и пытливые, нежные взгляды. Не знаю, о чем думал сам мужчина, но лично я ― что мне дальше делать. С этим прекрасным и все-таки очаровательным мужчиной и новыми знаниями.
Если бы Бернар был обычным мужчиной, я бы задумалась куда глубже. Ведь не подходила ему ни по внешности, ни уж, тем более, по социальному статусу. Но он не был обычным. Имел стальной, твердый, не без юмора характер. Ореол властности и мощи. А также знал, чего хочет. И, как самый весомый аргумент ― он был оборотнем. А я, по его словам, парой.
И он не отпустит. Это было ясно, как день. Стоит ли сопротивляться дальше? Имеет ли это смысл. Определенно не имеет. Но и просто так сдаться я не могла.
Мне требовалось все трезво обдумать. Без его присутствия. Без ощущения фонтанирующего желания, исходящего от мужчины и пробирающегося под кожу, заставляющего трудно дышать. И хотеть его не меньше. Как и хотеть послать все в далекие дали. Позволить себе просто быть счастливой. Быть женщиной.
Но если я именно так и поступлю, то перестану в первую очередь себя уважать.
В конце концов, действительно стоит поговорить с Иларией. Послушать, что она, столкнувшаяся со всем этим, мне скажет.
— О чем ты думаешь? — хрипло спросил этот самый невыносимый мужчина.
— О том, что занятно получилось. Ты медведь. Я — Медведева. По твоим словам, мы пара, весело, правда? — задумчиво ответила, стараясь говорить ровно, а не язвительно, и потерла ноющие виски. — А если на самом деле. Мне нужно время, чтобы все обдумать и разложить по полочкам. По-другому, прости, я не могу. Надеюсь, ты понимаешь.
На секунду мне показалось, что он вздохнул с облегчением и даже как-то повеселел. В его глазах мелькнула нескрываемая надежда, заставляющая меня закусить губу.
Мужчина серьезно кивнул, поднимаясь, и в один шаг оказался рядом. Настолько быстро, что я и моргнуть не успела, как почувствовала на щеке прикосновение его горячих пальцев.
Бьорн осторожно погладил нежную кожу, приподнимая мой подбородок и заставляя смотреть в янтарные искрящиеся глаза.
