– Где он?
– У себя в кабинете. Угу, у себя в кабинете.
Рагнарсон хмуро взглянул на итаскийца. Тот нервничал, что доставило Браги некоторое удовольствие. До этого Гейлс исполнял роль гонца между дворцом и Тингом, пока Сословия проталкивали закон о престолонаследии, а теперь ему не хватало лишь малого, чтобы оказаться на допросе у людей Требилькока. Он знал, что, если лишится защиты королевы, ему конец.
Минуту спустя Рагнарсон встретил Даля Хааса, который сообщил ему то же самое.
– Даль, что ты думаешь насчет Джозайи Гейлса?
– Грубоват сверх меры, сир. Но первоклассный солдат.
– Меня интересует не это. Скорее – насколько, по-твоему, глубоко его предательство?
– Сир?
– Не важно. Скажи на кухне, пусть пришлют наверх обед. И кварту яблочного сока. Умираю от жажды.
– Да, сир. Я тебе нужен?
– Сегодня – нет.
Браги зашагал по коридору, но через полдюжины шагов остановился и обернулся. С Далем было что-то не так. Похоже, он был недоволен, что его не допускают в ближний круг. С чего бы? В конце концов, он не занимал достаточно высокого поста. Возможно, пришло время предложить Далю нечто большее – теперь он уже стал мужчиной, а не просто сыном давнего сторонника. Да и должность королевского адъютанта предполагала, что рано или поздно последует повышение.
– Надо будет сказать Майклу, – пробормотал Браги. – Почему бы не поручить Далю заняться проверкой людей Ингер?
Когда Браги вошел в кабинет Майкла, тот совещался с помощниками, но тут же отправил их восвояси.
– Ты кошмарно выглядишь, – заметил Браги. – Чем ты занимался?
– Два дня пьянствовал. Арал позавчера уговорил меня посетить пару старых мест. Похоже, я уже не настолько молод.
– Как и все мы.
– Ты знал, что он крупный воротила преступного мира?
– Контрабандист? Разница между торговцем и контрабандистом зависит лишь от точки зрения.
– Не только. Люди с улицы Арсен называют его «сэр», хотя никогда не обратились бы так к нам.
– Интересно.
– Такое точно не забывается.
– Дружба дружбой, а дела делами. И одно не должно мешать другому.
– Не проблема. Арала это заботит даже больше, чем нас. Ему в самом деле приходится делить жизнь на разные сферы.
– Мне сказали, ты хотел меня видеть.
– Угу. У меня тут интересный доклад из Себиль-эль-Селиба.
– Вот как? Выкладывай.
– Эль-Мюрид отрекся, и его место заняла Ясмид. События в Троесе его доконали. Ясмид с ходу взялась за дело – большая чистка, реорганизация армии, усилившиеся атаки против роялистов. Она реформировала Непобедимых, распустила харишей и основала собственный культ под названием Аль-Дава, что означает «Призыв». По словам Дереля, имеется в виду «призыв к оружию». Он говорит, что она положила начало возрождению фундаментализма.
– Вполне в стиле Дереля. Я думал, им уже выбили это из головы.
– Новое поколение. Можно вечно продавать одно и то же чудесное снадобье, если время от времени менять этикетку. Мой связной говорит, что Аль-Дава со временем сменит Непобедимых.
– Что это означает для нас?
– У тебя есть связи с Ясмид, и они сильнее, чем с Мегелином, у которого в Аль-Ремише появился Норат. Мы с Дерелем считаем, что их следует развивать.
Рагнарсон на мгновение задумался.
– Ладно. Сообщи ей обо всем, что нам известно о Норате, Мегелине и Троесе. Удалось вновь обзавестись кем-нибудь в Троесе?
– Этим займется Арал. Некоторые мои источники пережили мятеж, но я не хочу их пока трогать. Они могут пригодиться позже.
– Спящие?
– Угу. Не хочу тратить их впустую. В любом случае сейчас главный наш интерес – Хаммад-аль-Накир. Верно? Вряд ли Шинсан будет чем-то нам угрожать, пока они не сведут счеты с Матаянгой.
– Да, так будет лучше, Майкл. И я буду чувствовать себя спокойнее. Постарайся передать те сведения через Хабибуллу. Он в какой-то степени друг Кавелина.
– Хорошо. Сир?
– Что?
– Не важно.
– Так что все-таки?
– Ничего. Забудь.
Мысли об игре с «Пантерами» не оставляли Рагнарсона с тех пор, как он убедил судей ее отложить.
– Что говорят про игру «Стражей» и «Пантер»?
Требилькока сбила с толку внезапная перемена темы.
– Народ с ума сходит из-за задержки.
– Какие ставки?
– Никто не поставит на «Стражей». Если только ты не выиграешь для них три очка.
– Как насчет того, чтобы выиграть?
Майкл пришел в еще большее замешательство.
– Шансы в лучшем случае один к десяти.
– С чего бы это?
– Говорят, Чаригин-холл предпринял кое-какие шаги. Вроде бы они заплатили части твоих игроков.
– И Арал, конечно, намерен на них поставить? – усмехнулся Браги.
– Похоже на то.
– Вот что мы сделаем. Я велю Дерелю выделить из казны сто тысяч. Передай их незаметно Аралу, а он пусть передаст деньги своим людям и соберет как можно больше ставок против нас. Пусть держит эти ставки у себя. Никаких «клянусь честью, заплачу, если проиграю». Мне нужно, чтобы он вытянул каждую крону у богачей из Сословий.
– Ты уверен? У нас и без того слишком плохо с финансами… весь Тинг обратится против тебя. Слишком большой риск…
– Если ему потребуется больше, чтобы покрыть все ставки, – дай знать. Если потребуется, я даже готов взять взаймы.
– Но зачем? Зачем рисковать всем из-за какой-то игры в мяч?
– Мы победим, Майкл. И с того, что получим, оплатим пару долгов. Мы должны почти двести тысяч нобилей. Если выигрыш со ста тысяч крон составит в среднем пять к одному минус, допустим, пять процентов комиссионных Аралу, мы сможем выплатить четверть этой суммы. Если поднимем ставку и вынудим баронов поставить больше, мы сможем содрать с них немалую часть их богатства. А где богатство, там и власть.
– Иными словами, ты собираешься нанести им удар в спину за то, что они провернули без нашего ведома?
– Именно. Похоже, ты начинаешь понимать. Еще один долг, который мы должны отплатить.
– Как ты можешь быть столь уверен, что выиграешь? Как говорят специалисты, нужно немалое везение, чтобы получить перевес в два очка. «Пантеры» воспринимают эту игру как матч века.
– Я выиграю, потому что у меня нет другого выхода.
– Что, если разойдутся слухи и ставки упадут?
– За это Арал и получит свои комиссионные. За наш выигрыш. Чем больше мы выиграем, тем больше ему достанется. Верно?
