Кристен взглянула на старуху, понимая, к чему идет дело.
Седльмайр намеревался временно поддержать Браги Второго, но не собирался тратить жизнь или средства, чтобы посадить его на трон. Он будет жить под защитой, пока время не сделает выбор между ним и Фальком.
Озора Мундвиллер страдала от той же болезни, что и последние трое монархов Кавелина. Она не готова была поддержать никого, кто не сохранил бы мир и не удержал бы государство на проложенном монархами курсе.
Ингер хотелось этот курс сменить. Поддержка ее рухнула, и изменить она ничего не могла, но, словно одержимая, стремилась следовать своей идее.
Единственной гарантией, что Кристен и Браги последуют желаемым курсом, являлось слово девушки. Озора Мундвиллер загнала ее в угол, и ей ничего не оставалось, кроме как публично поклясться, что она будет следовать идеалам тестя.
Кристен яростно уставилась на Арала Дантиса. Не подготовил ли он все заранее, возможно, при попустительстве Майкла Требилькока?
По требованию королевы Ингер Бабельтоск составил ей компанию за завтраком.
– Есть хорошие новости? – спросила она.
– Насколько они хорошие – решать тебе.
– О том, что случилось с полковником Гейлсом?
– Державшие его в плену разбежались, словно перепуганные мыши. Мы опознали девушку, известную под именем Хайда Хельтклер. Никто больше ее не видел с тех пор, как она вышла из «Кривого Вывиха» с ведром пива.
Натан Вольф обо всем этом уже рассказывал Ингер.
– С мясником выяснили?
– Господин Блэк заявляет, что его подставили. Возможно, так и было.
– Кому это могло понадобиться? И зачем?
– Девушка – его племянница. Чересчур любопытные соседи считают, что он позволяет в отношении нее чрезмерные фамильярности.
Чародей чутко ловил каждое слово и полуслово Ингер. Он не сомневался, что родственники-мужчины во времена ее юности тоже позволяли себе фамильярности в отношении нее.
Ему требовалось знать, насколько терпимо она относится к подобному. Сейчас, когда он наконец освободился от власти герцога, самое время было удовлетворить тайные желания. Именно они дали о себе знать в ночь, когда он взглянул в глаза девушки по имени Хайда.
– Это так важно? – пожала плечами королева.
– Лишь в том смысле, что кому-то могло захотеться, чтобы мясник пострадал.
– Странный повод для беспокойства. Но я приму твои слова к сведению.
– Весьма любезно с твоей стороны. Ваше величество, мы продолжим заниматься этим вопросом в надежде, что злоумышленники выдадут себя. Пока же вынужден сообщить неприятное известие. Мы с господином Вольфом опознали шпиона.
– И?
– Шпион – доктор. Он использует Тоби в качестве мальчика на побегушках.
– Не может быть. Старик всегда был придворным доктором, и никем больше. Он оставался им даже тогда, когда Кавелин оккупировал Шинсан.
– Разделяю твое разочарование. Мне самому не хотелось в это верить. Мне нравится Вахтель. Но никаких сомнений нет. Вероятно, что-то изменилось.
– Что именно?
– Не знаю. Предлагаю не обращать внимания – арестовав его, мы ничего не выиграем. Будем и дальше относиться к нему как к сокровищу, не подпуская его ни к чему, что могло бы представлять хоть какой-то интерес.
– Если ты это гарантируешь, я согласна.
– И Тоби тоже. Возможно, главный заговорщик – на самом деле этот мальчишка.
Ингер покачала головой и что-то пробормотала. Бабельтоск подозревал, что ей причинило боль предательство Вахтеля. И еще его удивляло, почему рядом с ней никогда нет юного короля. Да, Фальк был мал и болезнен, но ему следовало впитывать искусство королевского правления с молоком матери. Однако к груди настоящей матери его не прикладывали ни разу.
– Что насчет денег? – спросила Ингер.
– Все то же. Мы с господином Вольфом исчерпали все идеи, до каких только могли додуматься. Теперь занимаемся тем же, что и все остальные, – пытаемся восстановить путь воров и искать повсюду в его окрестностях.
– Другие тоже ищут?
– Предполагается, что там куча денег. – Стараясь, чтобы голос его звучал как можно спокойнее, он добавил: – Возможно, придется рассмотреть и такой вариант, что деньги уже кто-то забрал – может, генерал Лиакопулос, а может, они все это время были у Майкла Требилькока.
– Продолжайте искать! – бросила Ингер. – И не останавливайтесь. Эти деньги – единственная наша надежда продержаться.
Слуга доложил, что Натан Вольф желает немедленно видеть свою королеву.
Ингер посмотрела на чародея. Тот пожал плечами.
– Пусть войдет.
Бабельтоск злился на Вольфа, выбравшего крайне неудачную минуту. Он как раз собирался затронуть вопрос о своих неотложных потребностях.
Вольф не стал тратить время зря.
– Кристен перебралась в Седльмайр. Ее приняли у себя Мундвиллеры. Старейшины Седльмайра объявили о поддержке Браги. Опять.
– Когда нам следует ожидать неприятностей? – Ингер взглянула на Бабельтоска, словно говоря: «Разыщи казну, и побыстрее».
– В ближайшее время – вряд ли, – ответил Вольф.
– Натан?
– Их стратегия, которую они намерены повсюду проповедовать, состоит в том, чтобы не обращать на нас внимания.
– Странный способ вести дела, – заметил Бабельтоск.
– Я докладываю о том, что доложили мне. Они намереваются действовать по-деловому, объединяя королевство из Седльмайра и избегая любых сражений. Как мне кажется, в итоге все закончится полным контролем над финансами. Сословия приспособятся к новой реальности.
– Ты что-то недоговариваешь, Натан, – сказала Ингер. – Что именно?
– Не хочу еще больше тебя расстраивать.
Чародей с трудом сохранял невозмутимый вид.
– Выкладывай.
– Ваше величество, люди, поддерживающие Кристен, не ведут никаких военных приготовлений, считая, что в том нет необходимости. Они ожидают, что мы рухнем под тяжестью собственной некомпетентности.
Натан попытался смягчить укол. Возможно, упомянутые им люди не называли ничьих имен, кроме Ингер.
– Мы их разочаруем, – заявила королева.
Взгляд ее дал понять Бабельтоску, что будущее теперь полностью зависит от него.
Опечаленный, он ушел вместе с Вольфом. Ему так и не удалось заложить хоть какой-то фундамент.
Вольф сопровождал Бабельтоска до самых покоев чародея.
– Не отчаивайся, господин Вольф. Мы еще не исчерпали все возможности.
– Ты что-нибудь вытянул из того трупа?
