Они нашли шесть монет – две серебряных, но ни одной золотой.
– Ты прав. Но я не об этом. Никто не узнает, даже если мы все бросим и сядем греться у костра.
– Нас она в любом случае не прогонит. Тогда о чем?
– Помнишь, я говорил про тех, которые на меня напали, и я пометил их отслеживающим заклинанием?
– Ну да, чтобы ты смог понять, куда они убежали. И что?
– То, что я их потерял. Они покинули город, и я не успел их поймать.
Вольф без особого интереса что-то буркнул, сидя спиной к Бабельтоску, чтобы чародей не видел выражения его лица.
– По крайней мере, очистим пруд.
Бабельтоск взглянул в сторону пруда, который скрывала тьма.
– Надеюсь, у нас достаточно дров.
– Ингер нашла пропавшую казну, – сказала Озора Мундвиллер.
У Кристен поникли плечи.
– Не унывай. Они нашли не так уж много. Во всяком случае, Ингер этого не хватит, чтобы расплатиться с долгами. И никакие войска она не наймет.
– В таком случае это хорошая новость.
– Возможно, и чародей возвратился домой. В последнее время его никто не видел.
– Еще одна хорошая новость.
– Вернемся к старым новостям. Ты не пыталась убить чародея Ингер?
– Нет. – Кристен слышала о покушении, но не придала особого значения.
– Я тоже. Тогда кто? Сам чародей говорил, что это были вессонцы.
– Что исключает марена-димура. Но о них в любом случае никто больше не слышал.
– Тогда кто?
– А какое это имеет значение?
– Для нас – естественно, имеет. Враг нашего врага не обязательно наш друг.
– Их могла нанять восточная императрица. – (Но это было глупо: Мгла действовала бы более прямо.) – Нет, конечно нет. Может, нордмены.
– Но Сословия формально поддерживают Ингер и Фалька.
– Как насчет Арала Дантиса?
– Или Майкла Требилькока? Он еще жив?
– Думаю, да, – сказала Кристен. – А ты, Даль?
– Если бы он в самом деле умер, об этом давно бы уже разошелся слух.
– Может, если бы мы знали, почему на него напали… – начала Кристен.
– Попробую выяснить, – сказал Хаас.
– Лучше оставайся здесь и приноси мне радость.
– Это я тоже могу.
Именно этот вариант и выбрал Хаас. Но он все же немного порыскал в темных уголках Седльмайра, когда выпадала возможность незамеченным выбраться из поместья Мундвиллеров. Ничего полезного он, однако, так и не узнал.
—Я вижу три возможности, – сообщил Бабельтоск. – То, что мы нашли, – лишь отвлекающий маневр. Король забрал казну с собой, и теперь она, скорее всего, в руках Шинсана. Или наша находка – в самом деле все, что осталось от казны, и Кавелин разорился еще до того, как мы захватили власть. – Ингер нахмурилась, услышав «мы», но промолчала. – Или же кто-то добрался до нее раньше нас.
– И этот кто-то удержался от того, чтобы похвастаться или потратить хотя бы фартинг? – спросил Гейлс.
– Никто не сохранил бы это в тайне, – согласился Вольф. – Даже если деньги вывезли из королевства, мы все равно бы об этом услышали.
Бабельтоск кивнул.
Неужели все думали, что она гоняется за собственными фантазиями, предпочтя выдавать желаемое за действительное?
– В таком случае нам остается полагаться только на самих себя. Насколько улучшилось к нам отношение после того, как мы избавились от насильников?
– Вряд ли извращенцы этому рады, – заметил Вольф, бросив взгляд на Бабельтоска.
Тот нахмурился.
Нескольких злодеев настигло народное возмездие. Особенно порочный бордель попросту сожгли. Толпа прикончила также нескольких известных воров, ростовщика и его сборщиков долгов.
– Нужно принимать жесткие меры, – сказала Ингер. – Что мы станем делать, если нам нечем будет платить солдатам?
– Всегда есть старый добрый способ, – предложил Гейлс. – Украсть у тех, у кого есть деньги.
– Цинично, – проворчала Ингер. – Но для этого тоже требуются солдаты.
– Ничего не случится, пока мир не узнает, что происходит со старым королем, – заметил Гейлс.
– Кто-нибудь видел Вартлоккура? – спросила Ингер.
Все покачали головами.
– Я слышал, будто он вернулся в горы, – сказал Вольф. – Но я в это не верю. Первым делом он наверняка захочет узнать, что замышляет Шинсан.
– Возможно, его никто не видел, потому что он не желает, чтобы его видели, – предположила Ингер.
– На мой взгляд – вполне разумно.
– И что он может замышлять, пока скрывается ото всех?
– Может, пытается найти порталы Шинсана, – сказал Бабельтоск. – Именно так я бы и поступил, если бы не пытался отыскать деньги из казны, которых, вероятно, не существует. Эти порталы могут оказаться намного важнее денег.
– В смысле? – Ингер яростно уставилась на него.
– В смысле, что мы здесь у власти лишь до тех пор, пока императрице Мгле не пришелся по вкусу Кавелин.
Взгляд Ингер стал еще яростнее. Несмотря на все ее недовольство, Бабельтоск не сказал ни слова неправды. Кавелин мог защитить себя не в большей степени, чем впавшая в кому голая девственница.
– Против фактов не попрешь, – признала она. – Если Шинсан захочет, нам конец.
– Нордмены и вессонцы сопротивлялись бы, – сказал Джозайя.
Натан Вольф кивнул:
– Но не ради нас. И вероятно, не слишком действенно.
Ингер вздрогнула.
– Ладно. Мы в самом деле угодили в кипящий котел, и никаких очевидных или легких путей из него нет. По сути, мы потратили год, чтобы прийти к тому моменту, когда нам придется либо бежать, либо отдаться на милость подданных.
– Это может закончиться гибелью монархии, – сказал Вольф.
Объяснений не требовалось. Именно это произошло в Рудерине всего два года назад. Корона так и не возродилась после Великих Восточных войн. Знать настолько ослабила центральную власть, что король Биар превратился лишь в народный символ. В Рудерине царил еще больший хаос, чем в Кавелине. Как и в Кавелине, богатый урожай во многом способствовал восстановлению экономики, что в свою очередь ослабило свойственную людям склонность к дурному поведению. Но достаточно было одного плохого урожая, и оба королевства скатились бы в бандитизм, раздираемые на части мелкими военачальниками.
Ингер отчетливо видела подобное будущее – его мог увидеть любой, обладавший хотя бы половиной мозга. Но никто не собирался чем-либо жертвовать, чтобы его предотвратить.
