Я не любила просыпаться по утрам без Матвея. Его дежурства вызывали у меня что-то похожее на приступы паники – когда утром не открываешь сразу глаза, чтобы не увидеть рядом пустую подушку.
Мажаров всегда вставал раньше меня, но в такие дни я слышала его присутствие в квартире, его шаги, и это придавало мне уверенности.
Я быстро отвыкла жить одна, хотя училась так жить довольно долго. Матвей своим появлением очень изменил мои привычки, мой жизненный уклад, и эти изменения пришлись мне по душе. А отсутствие мужа по ночам теперь доставляло дискомфорт.
Я выбралась из постели, приняла душ, вышла в кухню и сварила кофе, мимоходом отметив, что даже это я делаю совсем иначе, чем Матвей.
Вот так – живешь всю жизнь одна, думаешь, что так оно и надо, привыкла, приспособилась – и вдруг появляется человек, вроде бы сначала совершенно посторонний, и твоя жизнь становится абсолютно иной, как будто он приносит в нее даже другой воздух, дышать которым теперь можно только вместе, а поодиночке уже плохо получается.
Интересно, Матвей чувствует то же, или это мои женские фантазии?
Не знаю, как он это делает, но едва я успела сформулировать мысль до конца, раздался телефонный звонок.
Это был Матвей, и у меня сразу стало так тепло внутри…
– Привет, дорогая. Собираешься уже?
– Да, через пять минут выхожу. Как дежурство?
– На обходе узнаешь, – мне даже показалось, что я вижу, как он чуть улыбается, склонив голову к правому плечу, которым зажимает трубку. – Ты не могла бы прихватить мой коричневый ежедневник? Вчера закрутился, забыл на столе в кабинете, а у меня сегодня лекция в двенадцать.
– Конечно. Только за этим звонишь?
– Не только. Вызови лучше такси, вдруг машина не заведется, сегодня очень холодно.
– А домой я как поеду?
– Я тебя заберу.
– Матвей… какой смысл мотаться в город и обратно в клинику? Я прекрасно… – но муж перебил:
– Не спорь, пожалуйста. Аккумулятор старый, машина стоит на улице, запросто может не завестись, так что время не трать, вызови такси сразу. Все, Деля, я еще кофе не выпил.
– Да, иди, конечно, – я положила телефон на стол и отодвинула занавеску на окне.
На той части парковки, что была расположена перед подъездом, уже отсутствовала часть машин, но в то же время я увидела, как сосед из квартиры напротив мечется вокруг своей, пытаясь отогреть.
Это навело меня на мысль о том, что Матвей прав – моя старушка запросто не заведется в такой мороз, лучше вызвать такси.
Машина уже свернула на проселочную дорогу, ведущую к клинике, когда у меня в сумке зазвонил телефон.
Это оказалась Оксана, и я поморщилась – если Владыкина выбралась из постели в такую рань морозным утром, то ничего хорошего не жди, ей что-то от меня нужно.
– Да, слушаю.
– Деля, привет, – бодрым голосом произнесла моя подруга, не разлеплявшая веки раньше двенадцати часов дня. – Скажи, я могу сегодня к вам в клинику подскочить?
– Это еще зачем?
– Мне надо с Шелест переговорить.
– Что? С кем? – опешила я.
Оксанка продолжила веселым голосом:
– С Региной Шелест. Я поняла, что она к тебе в клинику приехала.
– Что за ерунда…
– Ой, Деля, это ведь не только ты меня, но и я тоже тебя сто лет знаю! И знаю, что люди интересуют тебя только в тот момент, когда оказываются на твоем столе. И уж точно ты не стала бы задавать столько вопросов об актрисе из сериалов, которые ты не смотришь, из чистого любопытства, – торжествующе заявила моя подруга. – Так что даже моего ума хватило, чтобы прикинуть два и два. Так что – поможешь?
– А ты не знаешь, что в моей клинике строго соблюдается конфиденциальность? И посещения запрещены тем, кого не приглашали? – отчаянно злясь на себя за то, что недооценила умственные способности Оксанки, спросила я.
– Деля, я же не журналист! Мне нужно срочно с ней переговорить, она перестала отвечать на звонки, Арсик в панике, нужно утверждать актеров, а от нее не то что согласия – простого «алло» никто не услышал.
– И ты, разумеется, выболтала своему Колпакову, что знаешь, где сейчас Шелест?
– Ты что?! – оскорбилась Оксана совершенно искренне. – Конечно, нет! Но для меня это шанс доказать ему, что он без меня не справится. Я поговорю с Региной, а потом преподнесу этот разговор Арсику, и он увидит, что никто из его ассистентов не смог ее найти, а я смогла.
– Тебе пять лет, что ли? – разозлилась я. – Сколько можно выстилаться перед этим обшарпанным ничтожеством?
– Делька, прекрати! Ну что ты лезешь вечно? Просто выпиши мне пропуск, и все!
– А больше ничего ты не хочешь?
– Нет, больше ничего не хочу. Если тебе так важно, могу поклясться, что никому, в том числе и Арсику, не скажу, где находится Регина.
– Ксюша, ты не хуже моего знаешь, что я тебе откажу. Мы можем даже поссориться на этой почве, но ничего не изменится. И дело не в тебе, дело в Регине, если понимаешь. Все, разговор окончен.
Оксана умудрилась бросить трубку первой, и я усмехнулась, убирая телефон – детский сад, честное слово. Но я тоже хороша – нашла, у кого сведений подсобрать…
На обходе, слушая вполуха доклад Матвея о прошедшем ночном дежурстве, я думала о том, как долго будет дуться Оксанка. Скорее всего, до вечера – если ей что-то надо, она довольно быстро справляется с обидами и продолжает натиск. А сейчас ей очень хочется произвести впечатление на своего гения режиссуры, потому она засунет обиду куда подальше и запросто приедет вечером к нам. Но там у меня уже будет поддержка в лице Матвея, а с ним Оксана особо спорить не станет.
Шелест мы осматривали в числе последних. Собственно, осматривать особенно было нечего – она не жаловалась, не температурила, спала, по ее словам, хорошо. Матвей назначил ей консультацию психолога на сегодня, и мы вышли из палаты.
Врачи отправились в ординаторскую, а мы с Матвеем чуть отстали, чтобы переброситься парой слов без посторонних.
– У нее ринопластика старая, – сказал муж, сунув под мышку планшет с историей.
– Она не сказала об этом при поступлении.
– Да, я заметил. И напрямую об этом спросил.
– Да? И что она?
Матвей пожал плечами.
– Интересничает. Мол, угадайте сами, на то вы и доктор.
– Как думаешь – косметика?
– Думаю, да. Не понимаю только, какой смысл глазки строить.
На этой фразе я почему-то насторожилась. Мне никогда не приходило в голову, что клиентки могут обращать внимание на Матвея не только как на блестящего хирурга, но и как на просто интересного мужчину.
