— Я не хотел этого.
— А чего ты хотел? Какой ты, Север?
— Ты знаешь меня.
— Как тебя зовут на самом деле?
Он скривился, будто она ударила его.
— Я не навредил тебе, ни разу не сделал больно…
— В отличие от Марка? Ты это хочешь сказать? Только это имеет значение? Выиграть у него.
Часть ее хотела остановиться, потому что боялась сказать лишнего, и даже не Северу, а себе самой.
— Вы нашли друг друга, — бросила она. — Не появись я, вы бы отыскали другой спусковой крючок.
Он молчал, пережидая бурю. Но она явно дала ему множество поводов к размышлению.
— Вы живете в слишком жестоком мире, чтобы было иначе, — продолжила она уже спокойнее. — От того, что вы кого-то назовете любимым, ничего не поменяется. Повадки, образ мышления, опыт…
— Быть может, Анна, — его голос тоже смягчился. — Но я честно пытался не задеть тебя. Каждый раз.
Она кивнула и отвернулась, уставившись в окно.
Знают ли они вообще, что такое честно? Ведь, чтобы продолжать заниматься их делами, надо день изо дня лгать самому себе, чтобы хоть как-то оправдаться. Может Север и правда верит своим словам и легенде хорошего плохого парня. Это как инстинкт самосохранения.
Только, если перемотать назад и пристально приглядеться, что могло стоять за его заботой? Искреннее чувство? Или желание завоевать и отобрать у соперника? Да, он отталкивал ее, но, в конце концов, поцеловал. Хотя лучше ее, испуганной и запутавшейся, осознавал последствия. Для нее в том числе. Марк мог убить ее за измену. Он многое мог в порыве ярости.
И самое главное, случившееся в клубе открыло Севера с новой стороны. Он все-таки пошел на прямое столкновение, желая отомстить Марку и вовлекая в очередной кровавый водоворот. Она ошибалась в нем, обманувшись тихим нравом. Север настоящий игрок и знает правила не хуже Марка. Только он, пожалуй, и правда долго копит силы для удара. Он хладнокровен и расчетлив, и, быть может, ее появление или сделка с Хотовым спутала его карты, стоила ему здоровья, но теперь он вновь выруливал на намеченный маршрут.
— Я просил, чтобы ты ушла, — сказал Север, — вернулась к прежней жизни.
Анна промолчала и подумала, что все случилось слишком быстро. Ее попытались научить плавать, выбросив за борт в открытое море. И теперь обвиняют в том, что она в панике не заметила брошенный вдогонку спасательный жилет.
— Но теперь поздно, — продолжил он. — Я вынужден действовать жестко. И тебе достается по касательной, потому что ты стоишь слишком близко к Марку.
— Я бы с радостью стояла сама по себе.
— Хорошо, — кивнул Север. — Как скажешь.
— Я не хочу заигрывать с тобой. Я хочу быть честной.
— Спасибо.
Только его тон был далек от благодарного.
— Ведь дело не в коляске? — спросила она. — Что-то случилось раньше.
Между ним и Марком что-то произошло много раньше... Она знала слишком мало, чтобы понимать хоть что-то, но собственную роль она начинала уяснять. Это даже не ее история, это их история, в которой ей выпала странная роль.
— Дай ему время. И тебе самой захочется его придушить.
Север определенно уходил от ответа.
— Мы все бываем невыносимы.
— Марк харизматик. Поэтому ты пока закрываешь глаза, но так не будет вечно. Или, как вариант, он может сломать тебя.
— Тебя он не сломал.
Они остановились перед стоп-линией, уткнувшись в красный светофор. Север повернулся к ней, вот теперь он походил на живого человека, а не на каменное изваяние, которое поставили раздражать глаз недостижимым совершенством. И задышал чаще, и глаза ожили.
— Не получилось, — бросил он, — но он пытался.
За этими словами явно таились нехорошие истории, которые хотелось узнать, хотя голос разума заранее требовал абсолютной тишины.
— Странно, — протянула Анна, угадывая отклик в сердце, все-таки она необъяснимо остро чувствовала его боль. — При знакомстве я ошиблась в вас обоих. Вы показались мне совершенно другими людьми.
— Помню, как ты сказала, что одна здесь как на ладони.
Анна обреченно улыбнулась, вспомнив.
— Но ты преподнесла немало сюрпризов, — усмехнулся Север, оттаяв на мгновение.
— У тебя талант менять предмет разговора.
— Я не готов говорить о прошлом.
Снова эти обезоруживающие нотки в голосе, как будто он доверял что-то сокровенное и тайное. Анна не знала, как пробиться через эту стену. И что делать с собственным сочувствием, которое только мешало делу.
— С тобой будет разговаривать Стас, — продолжил Север. — Будет лучше, если ты сперва все скажешь мне.
Они неожиданно перешли к делу, забыв мучительную прелюдию.
— Марк предлагает бизнес в первом квартале, который вы готовили.
Север задумался на минуту. По его сосредоточенному виду Анна поняла, что это по-настоящему жирный кусок. Значит Марк не поскупился. Он все-таки хочет мира? Или это очередная шкатулка фокусника, в которой раз за разом находится проклятое второе дно?
— А что со Стасом, остальными ребятами? — спросил Север. — Какие-нибудь гарантии?
— Он ничего не говорил о них.
— Понятно. Значит только я, остальные в утиль.
Он поморщился, но не удивился. И, как ни в чем не бывало, продолжил обдумывать ситуацию про себя, получив очередной показатель для расчетов.
— Мне нужно время, — наконец, очнулся он. — Я не говорю да, сперва нужно все проверить. Но Стасу пообещай гарантии от Марка.
— Мне врать?
— Да, Анна, врать. Марк не даст больше.
— Ты кинешь Стаса?
— Он мне не брат, — он холодно улыбнулся. — Ты должна быть рада, таково условие Марка для перемирия.
Всегда кто-то остается за скобками.
— Тебе придется задержаться на несколько дней.
Анна развернулась и впилась в него непонимающим взглядом. Что еще за несколько дней? Для чего? Север не стал прятаться и посмотрел на нее. А его правая рука отпустила руль и дотронулась до ее лица, медленно проведя по щеке.
— У меня тоже есть условия, — сказал он.
Глава 33
Взгляду не за что было зацепиться. Пустая съемная квартира, две комнаты которой обставили самым необходимым. Север назвал ее «пересидочной» и указал на угловой диван, что в одиночку отвечал за весь уют гостиной.
— Зато чисто, — отметила Анна.
Квартира, пожалуй, даже напрашивалась на эпитет стерильной, наверное, только после ремонта, в который входили светлые модные обои и замысловатая подсветка с зонированием.
