— Но почему он не скрыл свою ауру, когда прибыл?
— А зачем? — Ответил мне вопросом на вопрос сенс, и я понял, что и правда «а зачем?».
— Да, я уже понял, что поспешил с последним вопросом. — Черт, ему явно плохо, чувствую себя садистом. Но, он сам попросил, и я продолжаю расспросы. — Вы сказали, де Диас принадлежит Ордо с непроизносимым названием, и его отделение инквизиции не занимается поиском Темных адептов. Чем тогда занято Ордо, главой которого является легат?
— Я бы рад ответить. Но не могу. Простите. Закрытая информация. Даже мистер Тунк и тот не входит в круг посвященных. И этот круг очень узок.
— Но разве мы не полноправные игроки?! — Тут же взрывается Майя на этот отказ.
— Мисс… — Зан Кхем не скрывает осуждения в голосе. — Тайна Ордо Кампеадорус — это из совсем иной игры, не имеющей никакого отношения к Рыцарям Излома.
— Извините. — Даже до не в меру напористой девушки все же дошло, что она переступила черту.
— Может вам прилечь, а нам помолчать? — Зан Кхему совсем плохо, он будто постарел лет на десять.
— Спасибо за заботу, мастер Маэстро. Но ваши вопросы и правда помогают.
Честно, не вижу, чтобы помогало, наоборот ему хуже с каждой минутой, но раз просит, то, наверное, молчать будет еще хуже.
— О чем вас предупреждал де Диас, когда говорил о Пути и прочем?
— Умеете вы задавать неприятные вопросы. — Усмешка в голосе Созидающего едва различима. — Как я уже говорил, темных осталось очень мало, подобные мне хорошо пропололи эти сорняки. Но, тем не менее, работы у нас не стало намного меньше… Иногда так бывает, что Путь, на который вступает Одаренный, затмевает для него все остальное. Так врач в поисках лекарства от новой болезни может сознательно занести заразу на круизный лайнер, идущий по океану, создавая тем самым гигантскую лабораторную чашку. Да, лекарство тогда было найдено ценой четырехсот тридцати девяти жертв. Или следующий дорогой Воздаяния плюет на законы и берет правосудие в свои руки. Но встав на эту тропу, для него врагами становятся и те, кто пытаются его остановить, так как переходят его Путь. Или ученый, следуя за Озарением, творит такое, что даже у самого прожженного и беспринципного Темного и то волосы дыбом бы встали. Этот список можно продолжать долго, но думаю, вы поняли, о чем я.
Для меня эти слова не стали каким-то откровением, в отличие от Майи. Девушка побледнела, будто её мироздание только что дало ощутимую трещину.
— Спасибо за прямоту. — Зато теперь я понимаю, о чем предупреждал легат главу Третьей ладони. — Еще вопрос?
— Давайте. — Сенс уже не улыбается, а сидит, обхватив голову руками.
— Как я понимаю, мистер Рок является куратором РИЗВа со стороны герцога? — Зан Кхем ничего не ответил, а вот Майя быстро кивнула. — Насколько мы можем ему доверять?
А почему бы и нет, собственно? Раз Майе можно задавать прямые вопросы, то кто сказал, что мне нельзя? Да и девушке, сидящей рядом, будет полезно услышать ответ. Надеюсь на то, что Созидающему сейчас не откажет его прямота и откровенность. К тому же, никто не отменял конкуренцию за влияние на рейгов между властями и клерикалами.
— Доверие — очень сложный предмет. — Слова даются Созидающему нелегко. — Я не могу сказать вам точно. Внутренний Зверь мистера Рока — это ирландский волкодав. Выбрав службу непосредственно наследнику, он ушел из своего клана. Из своей стаи. Вы, Рыцари, для него, я думаю, как стадо для пастушьей собаки. Он будет защищать вас, пусть и ценой своей жизни. Но против прямого приказа вожака он не пойдет. Будет приказ — он его выполнит. Невзирая ни на что — выполнит. Даже если если это будет приказ убить вас всех. Да, после выполнения он скорее всего покончит с собой. Но это уже будет после, а мертвым вообще все равно…
Он прав, доверие — очень «сложный предмет». Но, тем не менее, его слова внушают мне определенный оптимизм.
Ответив мне, Зан Кхем упал на спину и раскинул руки. Прямо в своем дорогом костюме, да на зеленую свежую траву. Майя качнулась вперед в желании помочь, но была остановлена взмахом руки.
— Нет. Пройдет. — Голос сенса вообще почти погас. Он лежал на земле и смотрел в небо. Молча.
Так продолжалось недолго, секунд двадцать не больше, затем его рука поднялась и палец указал куда-то в небо за мою спину.
— Что это?
Оборачиваюсь одновременно с Майей. Километрах в пяти на высоте примерно метров в пятьсот в сторону моря тихо летит небольшой самолет, напомнивший мне чем-то давно знакомый Ан-2. Такой же древний одномоторный биплан.
— Это фермерский самолет. — Отвечает девушка сенсу. — Здесь недалеко, за холмами, начинаются фермерские поля, и с него распыляют всякую гадость от вредителей. Они тут часто летают.
— Поля где? — Уточняет Зан Кхем.
— Там. — Рука Майи указывает на юг, а не в сторону моря.
— А место гибели ту Чонга? — Еще вопрос от главы Третьей Ладони.
— Там. — В этот раз девушка показывает ровно в том направлении, в котором летит самолет.
Созидающий вскакивает на ноги и кричит.
— Тунк! Заводи!
Прокричав это, он срывается с места в сторону джипа.
— Это была не простая боль, а Предупреждение!!!
Майя вскакивает сразу и тоже бежит в сторону машины.
Предупреждение? Озарение? Опасность?
Да!!
Тысячу раз, да!
Машина? Каким бы хорошим водителем не был бы мистер Тунк, самолет все равно быстрее, да и фора у него большая.
Проверяю запас праны.
Мне хватит!
Ре-е-е-е-е-е-й-г!!!
Как только выхожу в Излом, тут же срываюсь в Скольжение.
Быстрее!
Еще быстрее!
Обхожу мчащиеся по трассе машины, будто они стоят на ручнике. Так быстро я не бежал еще никогда. Уже различаю под нижними крыльями биплана подвесные баки. Возможно, это емкость для пестицидов? Может и так, но я почему-то больше доверяю предчувствию Созидающего, чем формальной логике.
Я не касаюсь земли. Скольжу, будто на антигравитационных коньках. Уверен, в эти мгновения я бы обошел на прямой и болид формулы один. Я подобен молнии, сама скорость.
Но…
При всем при этом я опаздываю.
Биплан делает крутой разворот и уходит в отвесное пике.
Взрыв!
Этот взрыв не похож на виденные мной в реальности. Будто безумный художник аниме плеснул яркие краски на экран.
Пламя. Красное, багровое, такой яркости, которой не бывает в материальном мире.
Пламя. Оно рвется к небу, раскатывается вширь.
Взрывная волна бьет по мне — как будто врезаюсь в подушку.
Прорываюсь через её заслон.
