Воистину, школа – это сущий ад. И он точно знал, что как только закончит учебу, ноги его больше там не будет. И на встречах выпускников – тоже. Сколько бы лет ни прошло.
Дома он повесил свитер в шкаф в прихожей и поставил ботинки на коврик. Когда Мия вышла посмотреть, кто пришел, он спросил:
– Где мама?
Мия покачала головой. Очевидно, она не знает.
Он попробовал еще раз:
– Она не сказала, когда вернется?
– Только поздно вечером. Она оставила тебе записку. В ней было написано, что, возможно, уже поздно и ты должен приготовить мне ужин. Она сказала, что мы сами по себе.
Джейкоб поставил рюкзак на пол и расстегнул основное отделение.
– Сегодня тебе повезло, малявка. Я купил нам чипсы.
На самом деле он купил их себе, но, увидев, как загорелись ее глаза, пожалел, что эта фраза была неправдой.
Они прошли на кухню. Джейкоб жестом показал Мие, чтобы она села за стол, достал два стакана и разделил банку кока-колы. Тот стакан, в котором было меньше колы, он отдал Мие. Потом он высыпал чипсы на две салфетки, сложил упаковку и спрятал ее в верхний карман рюкзака. Мия взяла ломтик, рассмотрела его, а потом положила в рот. Пока она хрустела, болтая ногами под столом, Джейкоб смял банку из-под колы и спрятал ее под слоем мусора в мусорном ведре. Однажды он просто выбросил банку, думая, что мама ничего не заметит. Больше он не повторит этой ошибки.
– Вкусно. Спасибо, Джейкоб, – сказала Мия.
Забавная она. Она всегда так благодарна за любую мелочь.
– Не за что.
– Ты купил их на заправке?
Она постоянно задает вопросы. Он старался быть с ней терпеливым, но иногда это сводило с ума. Джейкоб старался не забывать, что если бы не он, Мия ничего не знала бы о внешнем мире. Конечно, у нее в комнатке стоял тот телевизор, но он плохо работал, а пока папа не купил антенну, он вообще показывал одни только помехи. Картинка даже сейчас была ужасной, но это лучше, чем ничего. Даже у заключенных в тюрьмах было больше вариантов досуга, чем у бедной маленькой Мии.
– Купил в «The Village Mart». Там у них появилась новенькая сотрудница. Она очень дружелюбная. – Джейкоб налил колы. – И очень симпатичная. Ее зовут Ники.
– Ники, – Мия произнесла это так, словно учила новый язык. – Какого цвета ее волосы?
– Темного. Почти черного.
– Как мои?
– Как твои, но длиннее. Ниже плеч. И глаза тоже темные, как у тебя. – Он закинул себе в рот несколько чипсин, и они вместе с Мией начали хрустеть. Если мама приедет сейчас, она его убьет. Джейкоб и Мия знали, что им нужно будет убираться, как только они услышат, что открывается дверь гаража. Они как будто были соучастниками преступления, но никто не хотел навлекать на себя ее гнев.
– Там много чипсов?
– Много, – кивнул он. – И доритос, и читос.
Он бы купил доритос, но перестал это делать после того, как мама заметила крошки на его футболке. Он этого даже не заметил, но от ее бдительного взгляда ничего не ускользало. Так что Джейкоб решил, что безопаснее покупать обычные картофельные чипсы.
– А там есть кексы «Hostess»?
Папа Джейкоба однажды угостил ее этими кексами, и с тех пор Мия их просто обожала.
– Ага. И все виды газировки. В бутылках и банках. Я не знал, какую колу взять, вишневую или обычную, но в итоге решил, что обычную.
– Спрайт нравится мне больше колы.
– Знаю. В следующий раз я куплю тебе спрайт. И кексы «Hostess».
– Правда, Джейкоб? Как было бы здорово!
Как мало нужно, чтобы порадовать Мию. В этом была ее прелесть.
Плохо было то, что ее существование приходилось держать в секрете.
Поначалу Джейкобу показалось это странным. Сколько раз он мог проговориться и случайно упомянуть ее в разговоре с друзьями или родственниками. Однажды он и правда случайно произнес ее имя. После этого ему пришлось выдумывать историю о том, что к ним в гости приехала его маленькая кузина.
– Джейкоб? – спросила Мия.
– Что?
Он рыгнул, чтобы ее рассмешить, и она захихикала.
Ее смех был похож на журчание ручейка.
– Можно задать тебе вопрос?
– Ты уже задала.
– Можно задать другой вопрос?
– Давай.
Он догадывался, что сейчас будет, и это его тревожило.
– Где я жила до того, как оказалась здесь?
Джейкоб вздохнул.
Мия заслуживает правды, но ему много раз говорили, чтобы он ничего ей не рассказывал. Мама сказала, что если об этом узнают, все они попадут в тюрьму. Конечно, ей и в голову не могло прийти, что вопросы начнет задавать именно Мия. Она даже не считала ее за человека. Скорее, думала, что она – ходячая кукла или пылесос.
– Ты жила в другом доме. В не очень хорошем.
– Каким он был?
Джейкоб задумался. Тогда ему было почти четырнадцать, он уже был достаточно взрослым и хорошо помнил все, что видел. Но также он знал, что версия событий, которую мама рассказала папе, могла повлиять на его воспоминания. Она умела убеждать людей и заставлять их верить в то, что не было правдой.
– Это был старый дом с провисшей крышей. Там были жуки, а ты была голодная и грязная.
– Но, Джейкоб, неужели у меня не было мамы и папы? Обо мне никто не заботился?
Она всего лишь маленькая девочка, но иногда она действительно могла влиять на его эмоции. Было что-то в ее больших карих глазах, от чего у него в животе словно закопошился клубок ядовитых змей.
– Нет, – грустно сказал он. – О тебе никто не заботился. Поэтому мы спасли тебя и привезли сюда.
– То есть мои мама и папа умерли?
Мия смотрела на него, терпеливо ожидая ответа.
– Не знаю. Возможно.
– Но разве со мной никого не было?
Джейкоб почувствовал, как его подавленность превращается в раздражение, и рявкнул:
– Перестань! Ты же знаешь, нам нельзя об этом говорить. Хватит меня бесить.
Она опустила голову, и он больше не мог видеть ее лицо. Когда она наконец посмотрела на него, в ее глазах блестели слезы.
«Черт».
Теперь она плачет.
– Но, Джейкоб, почему нам нельзя говорить об этом? – тихо спросила она.
Он вздохнул:
– Не знаю, Мия. Ешь чипсы.
Атмосфера в комнате изменилась. Мама контролировала все вокруг, даже когда ее не было рядом.
Мия шмыгнула носом и взяла еще один ломтик.
Черт, как же она медленно ест. Смакует каждый кусочек.
