Рядом стояла ополовиненная бутылка шампанского. К ней застенчиво прислонился фужер, наполненный искристыми пузырьками. Чуть дальше на плетеном из соломки подносе лежали два куска сливочного торта, украшенные вишневыми ягодами и перышками из теста. Из угла картины высовывался обглоданный осетровый хвост.
– С какого бодуна вампиры обратили настоящего Обломова? Смолы они, что ли, нализались? – мое недоумение быстро переросло в раздражение. – По чьей злой шутке из множества нормальных вампирюшников, от которых так просто избавляться, ко мне прицепилась несуразная ошибка природы? И теперь я обязана его беречь и спасать?
“Езжай на пустырь за промзоной”, – поторопила волшебная книга.
На развернутой странице я увидела объятую пламенем избушку и услышала треск сгорающей древесины. В нос ударил едкий запах дыма с примесью паров осиновой смолы. Видение продержалось долю секунды. Книга древнего волшебника захлопнулась в моих руках и вновь погрузилась в спячку.
Я ужасно злилась на Тихона, но разве могла оставить в беде невинное живое существо?
Кем бы ни были мои неведомые коллеги, они выбрали лучшее время для охоты – полдень ясного дня. Да еще меня некстати пробило на сентиментальность. Печальные серебристо-серые глаза мерцали в памяти, затмевая ценные мысли. Что бы ни настрочил в волшебной книге тысячелетний призрак, вампиры не подпадали под статью закона об охране редких волшебных существ, и по сути я отправилась на внеплановое задание по доброй воле.
***
Я не знала, есть ли в арендованном доме респиратор или хотя бы марлевая повязка, и времени на поиски не было. Вызвала друзей на помощь. Закинув в пакет смоченную водой из чайника черную байкерскую бандану, выбежала с сумкой наперевес на перекресток, где меня подобрал на своей машине Егор.
– Знаешь, где пустырь за промзоной? – спросила я.
– Примерно, – Егор задумчиво спрятал рыжие брови под козырек кепки, мрачно улыбнулся и завел “Десятку”. – К чему такая срочность?
– Да вот вампира надо бы спасти, – каждое произносимое слово становилось для меня кошмарной пыткой.
– Ты шутишь?! – Егор впал в ступор. – Не?..
У “Ломаного Грошика” нас тормознула Надя.
– Куда спешим? – поинтересовалась она, проскользнув в машину.
– Наша начальница сменила профиль, – Егор сдул со лба прядь челки. – Теперь она будет спасать вампиров, а не убивать.
– Свет, он серьезно? – Надя просекла, что при розыгрыше трудно подделать столь суровые лица.
– Да, Надь. Тот парень, с которым я встречалась… Он вампир… Его зовут Тихон, – я сделала вид, что изначально была в курсе сущности нового ухажера.
– Тихон хороший, – успокоилась Надя. – Он спас меня от смертельного заклятья. Снял заколдованную цепочку, которая душила во сне. У меня тогда еще только начали просыпаться ведьмины способности. Я не почувствовала магической опасности, когда покупала цепочку в ювелирном.
– Так это мой дружбан! – воскликнул Егор. – Во дает! А мне ни слова не сказал о том, что познакомился с охотницей. Я помогал ему лепить странички в соцсетях, типа для девушки. Ну и храбрец!
– Ладно, – сердито ухнула я. – Значит, он ваш друг?
– Тихон классный, – улыбнулась Надя. – Он единственный вампир, с которым можно дружить. Его весь город знает. В прошлом году мэр вручил ему почетную грамоту.
– Так он в беде? – решил уточнить Егор.
– Его хотят убить, а мы должны его спасти.
– Вопроса нет, мы с тобой.
***
Старую избушку подожгли со всех сторон. Она пылала рыжим факелом, грозя обрушиться в любой момент. Нырнуть в огненное кольцо отвалившейся двери – полнейшее безумие.
– Не пацанское дело – в горящую избу входить, – Егор попятился от охваченного пламенем домика. – И ты постой, – он придержал меня за руку. – Надь, давай, ты первая. Можешь наколдовать силовое поле?
– Надеюсь, у меня получился, – простонала ведьма, растирая в ладонях сушеные синие цветки.
– Ребята, счет идет на секунды, – торопила я.
– Лунные колокольчики меня не подводили, – Надя рассыпала полученный порошок вокруг себя, часть порошка осела в воланах ее юбки. – Сделаю все, что смогу, и даже больше.
Скороговоркой произнеся заклинание, ведьма создала два прозрачных силовых купола. Один из них накрыл подвижным шатром спасателей вампира Тихона, замотавших лица по глаза банданой и шарфом футбольного болельщика, а другой возник под провисшим потолком избы.
Сравнивая друг друга вслух с цирковыми зверями, прыгающими через пылающий обруч укротителя, мы с Егором зажмурились до крошечных щелок на месте глаз, шагнули через порог и очутились в пустой избе. Среди почерневших от огня досок и рваных кусков некогда закрывавшей окна фанеры валялись оплавленные канистры зажигательной смеси и открытые железные ведра смоляного концентрата, предназначенного для обработки древесины. Запах осиновой смолы просачивался сквозь влажную повязку вместе с дымом. Усиливающийся треск огня призывал торопиться.
– В подпол, – шепнула я, переглянувшись с Егором.
Его глаза раньше моих заслезились от дыма и пепла, но парень покорно кивнул и проследовал за мной по узкой металлической лестнице в свободный от огня подвал. В углу грязным пятном темнело свернувшееся на земляном полу искомое существо, не подававшее признаков жизни.
– Тихон! Тиша! Не умирай, слышишь! – хлопнувшись на колени, я позвала вампира как в кошмарном бреду.
Повернула Тихона на спину, стянув с его лица черную ветровку. Я хлопала его по щекам и теребила за плечи, но вампир не реагировал. Дыхание было почти незаметным, а пульс – слабым настолько, что я с трудом его нащупала на холодном запястье. Глаза закатились под свод; раздвинув веки, я увидела покрасневшие влажные белки.
– Тиша, не умирай! – разразившись отчаянным воплем, я припала к холодной щеке.
Пальцы стоявшего рядом Егора сжимали мое плечо. Медиум все чаще кашлял.
В отчаянии я решила дернуть Тихона за уши – использовать последнее средство возвращения его к жизни. На вампирских ушах находятся чувствительные точки. Укушенное ухо считается большим позором..
Не задумываясь о глубине наносимого Тихону оскорбления и его вероятных последствиях, я сдавила раковины его ушей кончиками пальцев, имитируя укус.
Вампир вздрогнул, будто в его сердце проник электроразряд из приставленных к груди реанимационных щитков. Его веки и рот широко распахнулись. Из горла вырвалось дикое шипение, похожее на треск пробитой покрышки. Глубоко вдохнув задымленный воздух, он свел к левым уголкам ожившие глаза.
– Све-етик, – простонал он слабым голосом.
Склонив голову набок, Тихон лизнул мое запястье высунутым между клыками языком, скользким и теплым, как разогретая в масле мидия.
