И карусель завертелась! Объятья, подарки, улыбки, имена, вспышки озарения в сознании касательно способности каждого. Через час у меня от обнимашек уже болят руки и скулы от улыбок. Подарки, а вернее сертификаты на них — я складываю на специальный столик. Чего у меня теперь только нет! И мебель, и постельное бельё, и бытовая техника, и посуда, и предметы уюта, и ванные принадлежности — я даже не знаю, чего ещё не хватает! Ах да, отец подарил мне машину! Вот привалило! Моё внутреннее «я», обалдев, перестало соображать. Переобнималась со всеми, включая двухлетних детей. Имена в голове перепутались, а фраза, с которой каждый шудр прижимал меня к себе «теперь мы связаны узами одной семьи» — ещё долго будет болью пульсировать у меня в голове. Но в чём я точно уверенна — единственный, кто ещё не подходил ко мне для объятий — это Грант.
Те, кто уже исполнили со мной свой семейный долг — непринужденно общаются между собой, лопая угощения со шведского стола. Играет музыка, дети носятся и огалдело пищат, о чём-то шутят подростки, сбившись в отдельную кучу. В общем, обычная семейная вечеринка вполне в человеческом стиле.
То, что он стоит прямо за мной, я сначала чувствую спинным мозгом, а потом уже вижу это по смеющимся глазам Ливии, околачивающейся рядом. Оборачиваюсь и не могу сдержать смех — Грант с самым серьёзным видом держит в руках огнетушитель!
— Это намёк или подарок такой?
— Два в одном, — криво усмехнувшись, бормочет он, сунув огнетушитель в руки пробегающего мимо Баса. — Для меня сейчас это очень актуально, … «любимая сестра и дочь», — с пренебрежительной иронией передразнивает он слова брата.
— Только пожалуйста-пожалуйста зайка, не говори мне эту ритуальную фразу об узах, в двухсотый раз я её уже не выдержу, — говорю, обнимая его первой. — Можно я на тебе просто повишу, я так устала, а у тебя такие широкие плечи, — мне хочется поцеловать его в шею, но как только я тянусь к нему губами, Грант вдруг напрягаясь, отстраняется в сторону. Что это значит, чёрт возьми?! Заглядываю ему в глаза. Он очень мрачный, в глазах пляшут искры раздражения и даже злости. — Что-то не так, Грант?
— Всё по плану, лапочка! — резко мотает головой, избегая взгляда. — Сейчас пойдёт веселуха, начнут выдавать спиртное, детям десерт, и мы покажем тебе твою презентацию, — сдержанно отвечая, он отодвигает меня от себя. — Занимай место в первом ряду! — и Грант уходит так быстро, что я даже рта не успеваю раскрыть. Таким он мне не нравится! С ним что-то происходит, теперь я чувствую его ещё сильнее.
У задней стены пещеры пристроено что-то на подобии сцены. Я ещё раньше заметила там микрофоны и стереоустановку, подумав, что гуманоиды, наверное, обожают орать в караоке.
Перегруппировавшись, вынеся меня наперед, клан вдруг образовал перед этой сценой полукруг, а когда появились девушки в ярких лимоновых штанах с красными шарфами на шеях, неся в руках, кто корзины с цветами, кто с конфетами — я начинаю понимать, что они демонстрируют меня саму. Так забавно. Девушки, улыбаясь, раздают всем цветы и сладости.
«Нужно было их ещё выкрасить в рыжий цвет и на ролики поставить, так бы было ещё более приближенней к моей энергичной натуре».
И вот я смотрю, и не верю своим глазам — на сцену поднимается Грант с микрофоном в руке. … Я многое могу приписать этому парню, негативное и не очень. Но чтобы он умел петь!!!??
Грант берёт мою самую любимую песню Кристиана Леонтио «История моей жизни». … Чёрт, как же здорово у него получается! Такой хорошо поставленный сильный голос с чувствительной хрипотцой. …Я вся тут же покрываюсь мурашками, у меня по щекам начинают катиться слёзы, они все смотрят на меня, а я не понимаю, что со мной происходит. Мне грустно и радостно одновременно! Это единство со всеми этими людьми, в моей душе вдруг прорывает какой-то фонтан любви к ним ко всем, мне снова хочется обниматься по второму кругу. … А ещё я опять вижу Гранта другим. За это его изумительное профессиональное исполнение, глядя мне в глаза, я готова простить ему всё-всё-всё. Даже то, что он на самом деле не человек.
Следующая его песня — динамичный популярный хит, и молодёжь начинает танцевать, заманивая меня к себе.
— Вэл! — только я собираюсь к ним присоединиться, сделав шаг, как отец берёт и решительно тащит меня куда-то за руку. В самый дальний угол, где музыка не так громыхает. — Мы с Хэнком хотим поговорить с тобой.
А вот мне говорить с Хэнком как-то совсем не хочется. Мне бы вернуться, взять второй микрофон и спеть вместе с Грантом. А от Хэнка хотелось спрятаться, такой ужас внушала мне его способность. Глава рода мог залезть в твой мозг и увидеть всю твою подноготную, все твои тайны, мысли, события, без исключения. Он мог играть с разумом и менять свой собственный облик. Кстати, сегодня он был не в своей шкуре — это был довольно симпатичный темноволосый синеглазый молодой человек, но фишка в том, что я-то знаю, как он выглядит на самом деле, что он гораздо старше того образа, в котором он пребывает сейчас, что у него серые глаза и русые волосы. «Зачем нужен этот маскарад? Стоп! А как я изначально поняла, что это и есть глава рода?! Боже, я почувствовала! Как и говорил отец, значит, у меня тоже есть этот … гуманоидный инстинкт!»
— У меня к тебе сразу несколько предложений, Валери, — Хэнк вежливо указывает мне присесть рядом с ним. Мне ничего другого и не остаётся.
— Первое — не хотела бы ты сменить фамилию, и взять фамилию отца? Второе — это работа. На мой взгляд, пекарня — это не твоё. У меня есть собственная мебельная фабрика, я бы хотел пригласить тебя работать в отдел рекламы. И третье… Это очень личное предложение. — Он вдруг берет меня за руку, но уже до этого я понимаю, что мне это не понравится, ни прикосновение, ни это его личное. — У тебя сильные способности, Валери, твоей парой должен быть кто-то твоего уровня. У меня пока нет постоянной женщины, поэтому я хочу предложить тебе заключить между нами брачный союз. Наш час настал.
Моя челюсть падает мне на колени, а левый глаз начинает дёргаться, как у белки в том мультике. Мой час не настал, он пробил. Я думала меня уже ничего не может шокировать, а вот те на! На время я даже перестаю слышать музыку и всё вокруг.
— Я не требую немедленного ответа, дам тебе время, — голос Хэнка с опозданием доходит до моего сознания. Не выражая больше никаких эмоций, кроме потрясения, встаю и веду себя обратно к сцене. Нужно остыть и подумать, успокаиваю мысленно саму себя.
«Что ещё за хрень?!» орёт внутренний голос. Хочется обернуться и крикнуть во всеуслышание. «Однозначно нет! Не хочу я чтобы мой муж копался в моих мозгах, являясь ко мне то стариком, то школьником, то беременной тёткой. Такие ролевые игры не для моей нервной системы, тем более что меня даже не тянет к Хэнку! Пусть поищет другую дуру, которая согласится торчать в этом его жутком кубе, а мне нужна свобода!»
Так, это моя вечеринка? А значит, я буду веселиться, и выбирать, что я сама хочу! А сейчас я хочу петь, вернее проорать что-нибудь роковое, чтобы выпустить пар. Выбираюсь на сцену, и Грант тут же суёт мне в руки микрофон, а сам исчезает в толпе. Ладно, с ним потом…
