У края причала стояла Таэ, силуэт которой слабо освещал свет одного факела. Она стояла неустойчиво, слегка покосившись на одну сторону, и, не мигая, смотрела перед собой.
– В чем дело? – изумилась Найя. – Что с ней случилось?
Она отделилась от толпы и бесстрашно направилась к призрачной сифанке, неподвижно стоявшей одной ногой на песке, а другой на пристани. Когда Найя тронула Таэ за плечи, она пошатнулась и ноги ее подкосились. В толпе кто-то вскрикнул от ужаса. Амри помог опустить Таэ на песок.
– Срочно найдите целителя!
– Где модра Этри? Приведите ее сюда!
Опустившаяся на колени Найя приложила ладонь к щеке Таэ.
– Она холодна как лед, – сказала побледневшая от страха Найя. Амри никогда не видел ничего подобного, но уже знал, о чем она подумала: опустошенный взгляд, бездушные, широко распахнутые глаза.
– Как такое возможно? – прошипел Кайлан. – Как это могло произойти так далеко от замка?
К ним приблизилась глазеющая и говорливая взволнованная толпа, во главе которой оказался сифанский капитан. Отодвинув край своего черного плаща, он демонстрировал висящий на его ремне клинок. Подобно капитану Стейе, он явно не был чистокровным сифанцем; судя по черным волосам, Амри подумал, что предки этого капитана явно были из Камня-в-Лесу, а не из заболоченного леса Сог.
– Так, дренчен и спритон! – крикнул он им. – Вы кто такие? Прочь от Таэ!
– Я целительница, вот кто я, – резко ответила Найя.
– Вот как? Ты знаешь, что здесь происходит?
– Похоже на отравление, – сказал кто-то.
– У нее пропали серьги! – вскрикнул другой голос.
Найя бережно повернула голову Таэ, не ощутив никакого сопротивления с ее стороны. Драгоценные украшения, которые они не так давно видели висящими на ее ушах, исчезли.
– Значит, орудует вор! – сказал капитан с мечом. Он пристально и сердито посмотрел на Кайлана, потом заметил Амри и наклонился к нему. – Тебе ведь об этом ничего не известно? Предлагаю обыскать его карманы. Вдруг мы найдем там украшения Таэ?
– Ни в коем случае, – парировал Амри. – Когда она пришла, я сидел у костра!
Сердитый капитан задумчиво выпрямился.
– Кто-нибудь видел этого мелкого теневого у костра?
– Я видела! – рявкнула Найя и оттеснила капитана. Он был старше, но не намного крупнее нее. – Мы втроем были на другом конце берега. Кайлан рассказывал песню, все ее слушали. Так ведь?
Амри окинул взглядом толпу, в которой заметил десятки знакомых лиц, что недавно улыбались и радовались песне Кайлана, но никто из них не встал на его защиту. Амри захотелось провалиться под землю, но Найю было не так легко обескуражить. Не обращая внимания на молчаливых свидетелей, она переключила свое внимание на сифанского капитана.
– Я целительница, – сказала Найя, – так что отойдите прочь и позвольте помочь ей.
– Даже близко не подпущу тебя к Таэ!
Найя не собиралась сдаваться, но отступила под звуки усиливающегося свиста. Свет огней становился ярче, потому что сифанцы приносили все больше факелов. В суете Амри бегло заглянул в глаза Найе: несмотря на окружение, она не боялась и удерживала внимание разозленного капитана. Когда он достал свой меч, все отпрыгнули назад.
– Что здесь происходит?
По пристани, обуреваемая возмущением, к ним неслась модра Этри. Крики стихли, и толпа отступила от Амри, его друзей и Таэ, словно расступившаяся при виде хищника стайка рыб. Этри сначала взглянула на Найю, затем вперила взгляд во взбешенного, размахивающего мечом капитана.
– Уберите клинок, Мадсо.
Он выполнил ее приказание и затем указал пальцем:
– Они отравили Таэ и ограбили ее начисто! Посмотрите на нее!
– Что это, – тихо спросила Этри, – с ней случилось?
– По-моему, ее иссушили, – сказала Найя. – Я не знаю, каким образом.
Иссушили. Это слово воспламенило сифанцев, словно охваченное огнем масло. Стоя спиной к «Омерии», Этри внимательно посмотрела на каждого сифанца по очереди, словно провоцируя их повторять это страшное слово.
«Иссушили? Как в видении на розовом лепестке? Но это значит… Как?»
– Это невозможно. Если верить слухам вокруг лепестков, то иссушение происходит где-то далеко от нас. В замке и с помощью Кристалла!
Модра Этри опустилась на колени, чтобы осмотреть Таэ.
Амри ощутил знакомый укол в шею. В суете Тавра взобралась к нему на плечо.
– Будь готов вынуть меч, – шепнула она в ухо Амри, и ее голос был подобен водам горячего источника, полившимся по трещинам в центре земли. – Гость модры Этри…
У него заколотилось сердце.
– Быть готовым вынуть меч? Но…
Гроттанские глаза Амри были способны пронзить ночь и рассмотреть происходящее вдали – на «Омерии». Поначалу он мог различить лишь мягко вздымающиеся паруса и светящуюся ультрамариновой морской жизнью обшивку корабля. Увлеченные происходящим на пляже, гельфлинги не заметили спустившуюся по трапу огромную тень, грациозно направляющуюся к ним по пристани. У Амри взмокла ладонь на рукояти меча.
– Нет, – прошептал он.
Скексис.
– Что там происходит, модра Этри?
При звуке величественного глубокого голоса перешептывания внезапно стихли. Высокая птичья фигура в одеждах из пропитанной солью парчи, переливающейся зеленой с золотом вышивкой, сошла с пристани на освещенный факелами берег и возвысилась над ними, одетая в броню из змеиной чешуи и гофрированную мантию.
– Лордесса Маринера. – Модра Этри спешно поклонилась. – Я с этим разберусь. Вам необязательно было спускаться сюда ради этой суеты…
– Почему бы и нет? Вы ведь мои маленькие гельфлинги, разве не так?
Маринера сняла с себя шляпку с черными и зелеными перьями, обнажив рептильное синее лицо с собранными в черную, украшенную перьями копну волосами. Рука Амри замерла на мече, а ноги по щиколотку провалились в песок и отказывались двигаться. Найя схватилась за клинок и встала перед Кайланом, который от неожиданности отступил назад. Лишь Таэ не шелохнулась и смотрела пустыми глазами в небо.
– И прошу, – проурчала скексис, – зовите меня капитаном.
Глава 9
– Скексис, – заикаясь, почти шепотом произнес Амри. – Почему скексис…
Утихнувшие в присутствии Маринеры сифанцы поклонились. Появлению скексиса они не удивились, потому что знали о ее присутствии. Все они о ней знали. Модра Этри жестом приказала им уйти, не дожидаясь окончания их поклона.
– Всех прошу вернуться на свои корабли. Предоставьте это дело мне и лордессе скекСа. Уходите.
