– Перед огнем в очаге гельфлингов стоит герой. Но не один. Из окружающей его тьмы приходит… Ветер. Молнии. Свет. Земля. Тени. Вода… Огонь.
Лоб Оники сморщился от боли, и из глаз полились слезы. Ее голос стал прозрачным, струящимся, не ее. Амри восхищенно вслушивался. Он заметил, что Этри и Таэ, Найя и Кайлан тоже внимательно прислушивались, каждым своим дыханием ухватываясь за слова видящей-далеко.
– Нас ждут великие испытания. Боль и одиночество, я вижу… семь модр. Семь из семи. Разжегшие костры. Ветер, молния, свет, земля, тень, вода и огонь. Так семеро становятся едины. Рукой гельфлинга или же…
Огонь взмыл высоко. Видение, словно живое существо, поглотило Амри, захватив его сознание. Он увидел горящий в очаге огонь, силуэт стоящего перед ним гельфлинга, в кулаке которого светилось что-то белое. Огонь в очаге трепетал, стараясь отогнать тьму.
Откуда-то издалека возникли голоса, которые, словно инструменты, звучали песней. Ветер и молния, ярко полыхающая в небе звезда. Из теней вышли гельфлинги с факелами против теней.
А за ними стояла охваченная пламенем стена.
Когда видение поблекло и закончилось, Амри в шоке изумленно охнул. Пламя стихало, и Оника открыла глаза. Она снова становилась собой, мягко раскачиваясь до остановки, после чего сделала глубокий вдох.
– Я была там… Мы все там были, – тихо прошептала Этри. – У очага.
Значит, это видели все присутствующие. Из темноты выходили гельфлинги, подходили к костру и добавляли в него свое пламя, чтобы костер разгорелся ярче. Амри не мог перестать видеть увиденное. Да и не хотел. Он уже слышал эти голоса в пространстве сновидений. Когда костер разгорелся ярче, он увидел несколько лиц и узнал, хотя они никогда не встречались, по крайней мере в этой жизни.
Все взялись за руки. Этри закрыла глаза и глубоко втянула в себя воздух.
– Мой клан Сифа, – произнесла она. – Мое сердце заливается горечью от того, что я чуть не подвела вас. Простите меня… я останусь, если вы останетесь вместе со мной, чтобы восстать вместе с другими, восставшими против тьмы. За Тра.
Таэ подняла к небу руку, пальцы которой были переплетены с пальцами Этри.
– За Тра, – сказала она.
Тут же руки всех сифанцев взметнулись вверх, словно вспыхнувший пожар. Из очага поднялся столб пламени с искрами всех цветов радуги. Всевозможными красками огонь пылал под тремя солнцами, под свист и завывание воздуха, наполняя свое пламя в резонансе со знакомой, пробирающей до костей песней. Фирка Кайлана запела сама по себе под действием мечущегося по палубе ветра, втянутого в красочное великолепие расходящихся каскадом цветов.
Свет вплавлялся в палубу под ногами, вырезая и гравируя в ней буквы и образы. Амри увидел изображение корабля «Омерия» и сифанки с распущенными волосами и драгоценным глазом. Увидел видящую-далеко и шторм, а еще снующий под волнами корабль-монстр. Эта история привела их сюда, привела разжечь костер. Это песня сифанского костра, зажженного на борту живого кораллового дерева в заливе Сера-На.
Когда огонь успокоился, снова став оранжево-красным, на палубе воцарилась тишина. Амри по-прежнему ощущал тепло на лице в тех местах, где оно было залито светом, яркость которого не жгла его глаза. Гельфлинги отпустили руки друг друга, и круг распался. Сифанцы пребывали в благоговейном восхищении от случившегося и оставшегося доказательства произошедшего.
– Костры сопротивления, – прошептала Оника, читая снооттиски на палубе. – Гельфлинги, созданные из влийайа. Голубой огонь, жизненная эссенция Тра… Мы видели этот огонь в сновидениях.
Этри смотрела на снооттиски и понимала их. Она видела себя в них, и от этого узнавания в ней что-то зажглось – нечто более яркое, чем огонь в очаге. Порыв ветра отбросил ее волосы назад и раздул огонь в ее глазах.
Она вернулась на носовую палубу и отдала приказ отвести «Омерию» обратно в залив. Несмотря на то что корабль едва ли успел вкусить воды Серебряного моря, он беспрекословно, как будто бы с облегчением, послушался. Таэ взлетела высоко на паруса и снасти и оттуда отдавала приказы экипажу. Развернувшись, «Омерия» стала набирать скорость и поспешила в объятия земли, которую совершенно не хотела покидать.
– Сначала вапра, а теперь и сифа… – произнес Амри. – Два из семи костров кланов уже горят. Поверить не могу!
– Осталось всего пять, – с улыбкой ответила ему Найя.
Они подняли взгляд на подошедшую к ним Этри. Впервые с их прибытия в Сера-На Этри выглядела так, словно две ее части стали целым: гордая и отважная, готовая повести свой клан модра и ее юная часть. Та Этри, которую Оника знала и вернула к жизни.
– Модра Этри. – Найя шагнула вперед. – Спасибо.
Они взялись за руки. На мгновение Амри увидел на палубе двух модр. Увидел лица новых лидеров, которые могли бы спасти их мир. Он задумался о том, что сказала бы модра Аргот, если бы она была здесь.
– Огонь сифа согревает вашу спину, – произнесла Этри. – Когда наступит время восстать против скексисов, мы будем готовы. Готовы ответить на ваш зов, примкнуть к битве с ними, где бы она ни была. Куда вы теперь отправитесь?
– Пока не знаю. Куда поведет нас ветер.
– Что ж, пусть он наполнит ваши крылья.
– И ваши. Знаю, вы боялись восстать первыми. Но мы пытались сказать вам, что костер клана Вапра уже горит. Его зажгла Аль-Модра Мейрин в Ха’раре. Так что теперь горят два костра… – Найя взглянула на Амри, а потом снова на модру клана Сифа. – Признаюсь, что самой первой наш рассказ услышала модра Аргот из клана Гроттан и поверила нам. Поэтому их уже атаковали. Они лишились своего дома. Они жили во тьме и холоде, одни. В ожидании узнать о других кланах… и теперь вы стали частью их надежды. Ваши огни поведут их… Вы не одни, а теперь – и они тоже.
Амри поежился. Этри вняла сказанному Найей. Она посмотрела на него, и на ее светлокожем лице проявилось осознание: словно в сновидении, она вдруг поняла, кто он такой, откуда прибыл и почему. Возможно, она ошибочно принимала его за вапранца или вовсе не замечала его, но теперь смотрела прямо на него и с очевидным раскаянием.
– У тебя есть имя, теневой? – спросила Этри.
– Амри.
Он напрягся, когда она протянула руку, сдержал клубок нахлынувших эмоций и взял ее за руку. Свободной рукой она указала на свой драгоценный глаз, потом на другой глаз.
– Теперь я тебя вижу, Амри. И я буду помнить.
– Спасибо, – ответил он. – То есть благодарю вас, модра.
Она хихикнула.
– Прошу, зови меня капитаном.
Они распрощались, и Амри с друзьями направился к трапу, по пути в последний раз бросив взгляд на океан. Где-то под его волнами лордесса скекСа управляла своим кошмарным чудовищем, подавляющим даже морскую тьму. Вскоре она поймет, что сифанцы передумали, если, конечно, еще не догадалась. Как она поступит, когда узнает об этом? Разозлится или ничто не омрачит ее проницательного лица? Если она действительно отстранилась от остальных скексисов и настроилась прожить свою жизнь в тени замка, возможно, ее не побеспокоит тот факт, что Этри и клан Сифа решили оказать скексисам сопротивление.
