– Понятия не имею. Но у меня есть информация, что перед сдачей анализов Козодоев изучал брошюрку о венерических заболеваниях. То есть он самостоятельно диагностировал у себя что-то из этого набора и теперь пошел убедиться в своих подозрениях.
– Разведчики, которые вели его, не могли у регистратуры подслушать, какие именно исследования он заказал?
– Наш агент был вынужден в этот момент отойти в сторону. Скажи спасибо, что он вымышленную фамилию узнал. Иначе пришлось бы тебе фотографией обойтись, опознание проводить. Лаврентий, ты должен сработать так, чтобы Козодоев ничего не заподозрил.
– Понял. Он получит результаты, а я – их копии. Сколько времени обычную гонорею диагностируют? Дня три-четыре?
– Лаврентий, откуда я знаю? Меня бог от заразы миловал.
Оперативник постоял, подумал и предложил необычный план:
– Давай не будем ждать, когда результаты поступят в больницу, а добудем их в лаборатории. Шума меньше будет, и дело быстрее провернем.
– Работай, Лаврентий. Меня только результат интересует.
28
В конце недели губернатор Кислов наконец-то выступил по телевидению.
– Мы понимаем настрой прогрессивной части общества, но решение о демонтаже памятника Ленину было явно преждевременным, – заявил он. – На наш взгляд, до того как выводить технику на площадь, нужно было провести общественные слушания и узнать мнение жителей города о том, как должна выглядеть площадь Советов.
Глава администрации области Михаил Кислов до августа 1991 года был никем в прямом смысле слова. Числился он председателем профсоюзного комитета рабочих железнодорожного транспорта, но должность его теперь не имела никакого значения. Профсоюзы существовали лишь на бумаге.
В середине августа Кислов оказался в Москве и попал в самый водоворот событий. Чутьем прирожденного авантюриста он почувствовал, кто победит в противостоянии Ельцин – ГКЧП, и поспешил в Белый дом, чтобы засвидетельствовать будущему правителю России свое почтение.
Со второй или третьей попытки Кислову удалось попасть на прием к Геннадию Бурбулису, бывшему преподавателю марксистско-ленинской философии, вовремя перекрасившемуся в демократа и антикоммуниста. В правительстве Ельцина Бурбулис занимал должность госсекретаря, откровенную синекуру, которую сам для себя выдумал.
– Что вы хотите от Бориса Николаевича? – сухо спросил Бурбулис.
– Геннадий Эдуардович, народ Сибири послал меня заверить Бориса Николаевича в том, что мы, сибиряки, за демократию, за Ельцина! Антинародный путч не пройдет! – выпалил Кислов.
– Вас послал в Москву народ Сибири? – осведомился Бурбулис.
По каналам секретной связи ему поступали сообщения о том, что во всех областных центрах Сибири никаких массовых мероприятий в поддержку Ельцина не было. Народ, от лица которого якобы прибыл в столицу этот человек, отнесся к московским событиям в высшей степени равнодушно. Если областные советы народных депутатов проявляли какую-то активность, то сами сибиряки безмолвствовали. Им было не до аппаратных игр. Сказывались последствия губительной политики Горбачева, загнавшего регион, некогда процветающий, в нищету и прозябание.
Бурбулис еще раз смерил взглядом этого самоуверенного типа. Невысокого роста, лысый, с лицом явно не титульной национальности.
«Да черт с ним! – подумал госсекретарь. – Покажу его Ельцину, пусть позабавится».
– Ожидайте в приемной! – сказал Бурбулис и занялся своими делами.
Примерно в час дня он собрал бумаги, накопившиеся для подписи, и повел посетителя к Ельцину.
Едва увидев президента России, Кислов выпалил заранее приготовленную фразу:
– Борис Николаевич, Сибирь за вас!
Ельцин с удивлением посмотрел на Бурбулиса. Мол, кто это? Тот скромно улыбнулся. Дескать, дальше интереснее будет.
– Борис Николаевич! – захлебываясь от возбуждения, затараторил Кислов. – Мы, сибиряки, за демократию! Путч не пройдет! Правда на вашей стороне!
– Молодец, понимаешь, – протянул Ельцин и жестом велел убрать фигляра с глаз долой.
Через неделю после победы Ельцин стал безжалостно изгонять из властных структур всех, кто не поддержал его в дни августовского переворота.
– В этой сибирской области руководство поддержало ГКЧП, – мрачно проговорил Борис Николаевич. – Они, понимаешь, забыли, кто законно избранный президент России. Геннадий Эдуардович, всех изменников гнать поганой метлой! Чтобы духу их не было!
– Кого назначим главой администрации? – спросил Бурбулис.
– Действительно, кого? – Ельцин призадумался.
После победы над ГКЧП президент России щедро вознаградил своих сторонников, предоставил им возможность выбрать себе любую должность. В Сибирь главой областной или краевой администрации отправляться никто не хотел. Народ, ходивший по коридорам Белого дома, совершенно искренне считал, что вся политика делается в Москве, а Сибирь – это ссылка.
– Давайте Кислова назначим, – предложил Бурбулис. – Он демократ, всем сердцем преданный нашим идеалам. В связях с прежней властью замечен не был.
– Какого Кислова? – стал припоминать Ельцин. – Это тот, кто себя в грудь кулаком бил и клялся в преданности? Как мы его назначим? Он, понимаешь, какой-то придурковатый. Какой из него руководитель области? Ему бы в цирке выступать, людей смешить, а ты его на высокий пост двигаешь.
– Борис Николаевич, мы же его временно назначим. Как подберем достойного кандидата, так сместим.
Ельцин посмотрел в сторону комнаты отдыха, где его дожидался стол с выпивкой-закуской, и заявил:
– Готовьте указ. Я подпишу.
Нет на свете ничего более постоянного, чем временные вещи! Михаил Кислов, назначенный на пару месяцев главой областной администрации, второй год прочно сидел на своем месте и покидать его не собирался.
Андрей вспомнил это выступление губернатора, невольно улыбнулся и подумал:
«Как дипломатично сказано! Ни слова как против Лотенко, так и в поддержку его действий. Ладно, бог с ним. Пусть он выступает. Мне работать надо».
Лаптев сел за стол, открыл личное дело Мякоткина Алексея Сергеевича.
«Мякоткин А. С., 1964 года рождения, член ВЛКСМ с 1980 года. После окончания восьми классов средней школы поступил в машиностроительный техникум. В 1984 году получил диплом техника-механика, в том же году был призван в ряды Советской армии. Срочную службу проходил в танковых войсках в Свердловской области. В МВД с июня 1986 года. После переподготовки назначен на должность командира взвода ОРОЗИС. Уволен из органов внутренних дел по собственному желанию в январе 1992 года».
Лаптев всмотрелся в фотографию Мякоткина.
«Обычный парень, – подумал Андрей. – По лицу не скажешь, что он способен спланировать и организовать хладнокровное убийство собственного отца».
