Двери, за которыми скрывался доступ к капитанскому трапу, я обнаружил быстро. По-хорошему, их и искать особо-то не пришлось – в спальне, той её части, что была отведена под личное пространство, был всего один, не заставленный мебелью угол, подойдя к которому я обнаружил небольшую панель, прикреплённую к боковой стенке шкафа. Да уж. И, вроде как, на виду, но, не ищи я её специально, не найдёшь. А нашёл бы, так и внимания не обратил. Ну мало ли, может это управление вентиляцией тут поместили.
Прикладываю ладонь и стенки, составляющие угол, разъезжаются в стороны, открывая небольшой лифт, чьи стены отделаны заполированным до зеркального состояния металлом. Захожу, и найдя на стене панель, жму нижнюю кнопку. Всего их здесь четыре. Верхняя, как я понимаю, мои апартаменты, нижняя – выход, ну а две между ними скорее всего перенесут меня на нижние палубы.
Нет. Точка. Хватит догадок.
Нужна документация по кораблю – судя по всему этот Дождь просто полон сюрпризов, особенно для такого новичка по Имперской технике, как я.
Лёгкий толчок и створки расходятся, открывая мне вид на пространство ангара. Странно, но никого, кроме нескольких техников здесь нет. Облегчённо выдыхаю – знать не успела репортёрская братия сюда добраться, а что до местных тружеников пера и диктофона, то им, скорее всего, крепко-накрепко запретили сюда приближаться.
Кто, спросите?
Да их же коллеги, те самые, модные и популярные. Эти глотку перегрызут, когда сенсацией пахнет. Так что местным лучше сидеть тихо – разорвут. Но, мне это только плюс. Пусть грызутся, вполне могу успеть и свалить, пока они тут, кхм, согласовывать сотрудничество будут.
Выхожу из кабинки и труба, соединившая низ корпуса корабля и пол ангара, закрывается, чтобы немедленно втянуться в корпус, не оставляя на нём и следа от своего присутствия. А неплохо сделано! И не догадаться, что здесь скрыт капитанский лифт. Ещё бы знать, как его вызвать, но, уверен, разберусь. По всему ясно, что через комм он запускается. Разберусь, дай только время, во всём тут разберусь.
Обойдя горку ящиков оказываюсь прямо перед техниками и те, видя перед собой имперского офицера в полной форме, замирают.
Ещё бы!
Такое разве что в кино увидишь!
Не спешу начать разговор первым и неспешно разглядываю работяг, отмечая вытертые, залатанные комбезы, чью поверхность украшают застиранные пятна масла и иных технических жидкостей. Бедновато, но чистенько и даже относительно опрятно.
– Ваша… Ваше… – начинает летать один из них, мучительно пытаясь припомнить верное обращение к старшему офицеру Империи.
– Господин капитан, – отодвигая его в сторону вперёд протискивается мужик предпенсионного возраста. Сдёрнув с головы кепи, он замирает в чем-то похожем на стойку смирно, вывалив вперёд весьма объемистое чрево: – Дежурная смена техников Станции Килят Два! – Рапортует он, выпучив от натуги глаза: – Ждём распоряжений, господин капитан!
– Дежурная? – Окидывая технарей взглядом, отчего те, подобно первому, пытаются принять строевые и соответствующие моменту стойки: – Дежурные, значит, – вздыхаю я: – И вам я должен доверить свой корабль?
– Так точно! Всё исполним! В лучшем виде!
– Ох, – вздыхаю ещё раз и качаю головой: – Как-то сомневаюсь. Значит так, бойцы! Корпус – отчистить от этой жабьей заразы. Дюзы – заполировать так, чтобы… – Не договорив сжимаю кулак и качаю им перед носом первого, отчего его нос – сизый и распухший от частых возлияний, начинает точно повторять все мои движения.
– Проверю лично!
– Не извольте бес…
– Уровни жидкостей, – перебиваю его: – Газов и прочего – проверить. Трубопроводы и энергопроводы – проверить. При необходимости – глубокая чистка и герметизация. Запасы рабочего тела – пополнить. Вопросы есть?
– Никак нет! Разрешите приступить?
– Бегом!
Мужики буквально испаряются, а я, проводив их взглядом, и гадая в душе – не слишком ли я на них наехал, направляюсь к выходу из ангара. В ближайшие несколько часов, а то и дней, мне здесь делать нечего.
Снаружи меня встречает привычная суета Станции. Спешат опаздывающие на рейс пассажиры, капризничают, наполняя воздух визгом, уставшие дети, прогуливаются зеваки и, за всем этим, следит наряд полиции, лениво вертя в пальцах свои шоковые дубинки.
– Сэм! Ну, наконец-то! – Из толпы выныривает Пол. Парой огромных шагов, каждый из которых тянет на прыжок он подскакивает ко мне и, вмиг вытянувшись как новобранец, рапортует, прижав руки к бокам:
– Господин капитан! Младший техник Пол для прохождения службы прибыл! Разрешите приступить к несению службы?
– Вольно, старина! – Хлопаю его по плечу, расплываясь в улыбке: – Рад тебя видеть! Все рассказы – после, – торопливо приподнимаю руку, видя, что он готов обрушить на меня град вопросов.
– Свенн? – Поворачиваюсь к нему, стоящему за спиной Пола: – Чего прячешься? – Развожу руки для объятий: – Я так рад тебя видеть!
– Рад? – Удивлённо и смущённо улыбаясь он подходит ко мне: – Ты и вправду рад? Не злишься?
– Я?! На тебя?! Да ты что? – Делаю небольшой шажок вперёд: – Ты же искупишь свою вину? За ту подставу?
– Ну, Сэм, ты понимаешь, – начинаешь он, но прежде чем успевает сказать что-либо ещё, моё колено впечатывается в его промежность.
– Ыыыххх!
Он складывается вдвое, и я на миг замираю, наслаждаясь и этим видом, и звуком.
– Вот, видишь? – Присаживаюсь на корточки рядом с ним: – Уже и искуплять начал!
Встаю, готовясь зарядить с ноги по рёбрам, но мне в грудь упирается дубинка полицейского. Чёрт! Вот нет бы им задержаться!
– Гражданин! – Страж закона хочет сказать что-то грозное, но видя форму теряется и сбавляет обороты: – Господин офицер, – продолжает он гораздо менее агрессивно: – У нас здесь не принято гражданских убивать. Ну, по крайней мере так открыто.
– Убийство? Вы о чём? – Искренне удивляюсь и осторожно, стараясь не касаться шипов разрядника, отвожу дубинку в сторону: – Тут какое-то недоразумение.
– А это? – Указывает он на копошащегося на полу Свенна: – Это как называется?!
– Ах, вы об этом, офицер, – выдыхаю с явным облегчением: – Так это традиция.
– Традиция?!
– Да. Нашего военного училища. Кто первый въе..[censored]..т, называется. Очень, знаете ли, реакции способствует. Да вы сами у него спросите, – киваю я на Свенна, за это время сумевшего принять сидячее положение.
– И спрошу! – Наклоняется он над ним: – Гражданин! На вас напали! Вы готовы сделать заявление?
– Нее… – хрипит он: – Всё норма…льно. Так… уффф… мне… надо.
– Нормально ему! – Выпрямившись, офицер одаряет меня далёким от одобрения взглядом: – Вы там что? В жестянке своей, совсем свихнулись? Извращенцы!
