Возможен такой вариант?
Вполне.
А что на меня смотреть не хотят – так когда Империя рухнула, то для них не самые лучшие, по сравнению с прежними деньками, времена начались. Вот и не смотрят, не хотят старую боль возвращать.
Делаю себе зарубку в памяти – сидеть тихо. А то, знаю я подобных орлов. Как наберутся, то сразу полезут былыми временами меряться.
А ты там-то бывал?
А в таком бою участвовал?
Ведь и ко мне полезут – сто против одного, полезут. А где это вы, господин капитан, ныкались, а? Пока мы кровь проливали? А сейчас – вылезли, форму напялили и… И дальше – как положено. Мордобой с заведомо известным результатом. Массой затопчут. Не насмерть, но помнут капитально.
Значит, решение одно – быстро лопаем и сваливаем. В номер. Благо там есть, где совещание провести.
Подходим к нашему столику – он на самом козырном месте.
У стены, на небольшом подиуме, с которого хорошо просматривается весь зал. Это и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо – сразу будет видно, кто особую агрессию ко мне копит, да выплеснуть готовится. Ну а увижу – считай фору получу. Хоть небольшую, но всё же. А вот плохо это тем, что и я, главный раздражитель присутствующих, как на ладони – чуть поверни голову и – хоп! Вон он, имперец недобитый, сидит. Можно и не вставая кружкой засветить. Что характерно – Пол со Свенном, указав мне на место у стены, сами по краям стола сели. Не закрывая сектор стрельбы. Я про ту – кружечную. Угу. Они, если что, сразу на пол, а я у стенки. Куда деваться то? Да и стол, зараза, к полу привинчен – на манер щита не опрокинуть.
М-да… Ситуёвина.
А может это они спецом так всё замутили? Корабль я пригнал. Ремонт запущен – оплату с моего счёта автоматом спишут. Меня – в клонилку, или, если не дураки, то в госпиталь – побои залечивать. А сами – на крейсер и тю-тю? Ишь, морды какие в зале – этим человеку кости переломать, что мне кружку пива выпить – одно удовольствие.
Пиво, должен заметить, мне принесли сразу же, едва я устроился на своём месте. Качнув кружкой Полу и Свенну, приникаю к своей, поверх пены наблюдая за происходящем в зале. Странно, но за пиво взялся не я один – к своим порциям разом потянулось множество рук, словно моя кружка была соединена невидимыми ниточками с ними, или что я, подняв свою, дал команду, разрешавшую народу выпить.
Разгадывать этот ребус мне было некогда – голод давал о себе знать, а когда перед вами стоит шкворчащая сковородка с крупным куском хорошо прожаренного мяса, то мысли приобретают несколько иную, далёкую от логических построений, направленность.
К своим опасениям, снизавшим свой градус на сытый желудок, я вернулся только тогда, когда сковорода была насухо вытерта куском лепёшки, поданной одновременно с мясом. Благодарно кивнув официанту, принесшему вторую кружку – когда и как я успел выпить первую, сам не заметил, делаю глоток оглядывая зал.
Да. Верно говорят, что сытый желудок и толика алкоголя делают чудеса – сидевшие в зале люди, пусть они и по-прежнему избегали встретиться со мной взглядами, уже не казались такими отмороженными упырями как раньше. Наверное, я всё же был не прав, опасаясь проблем с их стороны. Ну куда, куда этим дядькам, фигуры большинства которых были отягощены солидными пузенями, в драку лезть?! По их виду ясно, что до доброго мордобития, с членовредительством, им так же далеко, как и мне до родной вселенной, и максимум, на что их хватит, так это на недовольные крики, да гневно сжатые кулаки. Им и кружкой-то в меня не попасть – увернусь, или под стол скользну – пока они замахиваться будут.
– Ты как? – Положив руки на стол, чуть склонился ко мне Свенн: – Первый стресс снял? Отпустило?
– Отпустило меня, – отвечаю, отставив кружку: – Когда я тебя по приветствовал. Вот тогда – да. Или ты сказать хочешь, что я тебя за зря так? Ну, поприветствовал?
– И ты прав, и я, – вздыхает он, допивая пиво: – Спорить не буду – заслужил. Но…
– Никаких но! Ты, – наставляю на него палец: – Меня бросил. Как котёнка. Типа швырнул в лужу – пусть барахтается. Выплывет – хорошо. Нет, ну упс, – развожу руками и подхватив кружку, делаю небольшой глоток: – Помянем, да другого искать начнём.
– Но ты же – выплыл? – покачивая в руке свою, он не спешит приникать к ней.
– Выплыл, – киваю: – Чему и рад. Но подёргаться ты меня заставил.
– Так надо было. Иначе б народ за тобой не пошёл бы. Не поверил в тебя. Да и я – сомневался. Одно дело, – он кивнул на Пола: – Его сказки слушать, и, совсем другое, увидеть, что ты – мужик. Не сдох, не сбежал, а, как и положено капитану – привёл корабль.
– Сбежал? Шутишь? На чём?!
– На Дожде, если по осевому до конца пройти, спас шлюпки есть. Я их тебе специально показывал на плане.
– Не помню, – потряс я головой: – Точно говорю – не показывал ты их мне.
– Показывал-показывал, – продолжает настаивать он: – В ролике, прямо перед машинным отделением про них было.
– Не помню, – я снова тряхнул головой: – Вот про машинное – да, помню. Я ещё прикололся что приборы замазаны. А про спас шлюпки не было. Уверен.
– Может отвлёкся? – Пожимает плечами Свенн: – Ты, тогда, несколько ошарашен был. Ну – всей этой роскошью.
– Может, – киваю, соглашаясь: – А экипаж? Что он на них не ушёл?
– А зачем? Свои рядом были – подошли их принять. Да и не собирался никто крейсер бросать – поэтому так точно детали его курса сняли. Вернуться планировали.
– Во, кстати, – в памяти всплывают дневники, коллекции и фото капитана: – А с капитаном? Как его там… С Фослиным? Что с ним потом стало? И с экипажем?
– Погибли, – Свенн темнеет лицом: – На эсминец они без проблем перебрались. На «Водоплюя» – это рыбка такая мелкая – насекомых струйкой изо рта с веток сбивает. Помнишь, я про рыбок говорил?
– Угу.
– Ну вот. А перед самим переходом «Водоплюя» и накрыло. Очень неудачно – наполовину. Он рядом с крейсером шёл, с «Громом», тот проход открывал. Ну и понесло эсма на Гром.
– Взорвались?
– Да. Оба. – Он помолчал: – Я, признаюсь, – продолжил он гораздо тише: – Когда тот обломок увидел, обалдел. Прямо знак. Ну, словно, погибшие на тебя посмотреть пришли. Понимаю, что совпадение.
– Помянем. – Приподняв кружку, я отсалютовал ею погибшему экипажу.
– Помянем, – Свенн и Пол повторили мой жест.
С минуту, может дольше, мы сидели молча. О чём они думали – не знаю, передо мной проходила череда лиц тех, кто погиб, выполняя свой долг. И не только их – в памяти проявилось лицо инквизитора Тода, Ариши, экипажа моей Золотой Анаконды, их сменили люди из другой реальности – капитана Весельчака и тех иных, ушедших за грань в лучший, как мне хотелось думать мир. Или миры – кто ж его знает, что всех нас ждёт там?
От печальных воспоминаний меня отвлёк официант, притащивший поднос, полный всевозможных закусок к пиву. Что ж, взяв несколько орешков, я закинул их в рот, мертвым – память, дело – живым.
