Так нет же – крейсер!
Далее, как ни странно, обе версии сходились на том, что я, выбравшись в большой мир, принялся его исследовать, попутно вербуя себе сторонников. Для продолжения грабежа – если верить первой, или, для возвращения себе трона – это если вы склоняетесь ко второй, более романтичной гипотезе.
Нашлось место и картинам. Тем самым – Гахеновским.
Так, я-один, тот, что бандит, их подло украл, а я-два – сынок Императора, получил вместе с кораблём.
Зачем вернул?
Так ясно же – тёмная сторона, я-один, желала наживы, а светлая, я-два, спешила одарить шедеврами человечество. Чего непонятного-то? И так далее, и всё в том же духе.
Но даже все эти построения не произвели на меня такого впечатления, как ток-шоу некой, широко известной авторши дамских романов. Наткнувшись на канал, где эта дама, полуразвалясь на мягком диванчике что-то втолковывала почтительно внимавшей журналистке, я уже было хотел пролистать дальше, как в руках писательницы оказалась тонкая книжица, практически брошюра, с обложки которой на меня смотрело симпатичное и смутно знакомое женское лицо.
Заинтересовавшись решил задержаться и, как оказалось, не зря.
Новый шедевр, как я ясно понял из аннотации, рассказывал о нелёгкой судьбе падшей женщины, ставшей сексуальной игрушкой имперского офицера. Нет, напрямую никакие имена не назывались, но всё указывало на то, что события, описанные в буклете, произошли вот прямо вчера.
Офицер, если верить авторше, в свою очередь ссылавшейся на свидетельства несчастной жертвы, был просто зверем. Побои, издевательства, извращения – послушав тётку пару минут я, признаюсь, удивился что та девица, которую этот гнусный тип, то бишь я, снял на ночь, вообще выжила. Кусок мяса, дрожащий и скулящий в углу гостиничного номера – вот что должно было остаться в комнате, после моего ухода.
Впрочем, особо удивляться тут было нечему. Ну кто купит книгу, если описанные в ней пикантные сцены не политы кровью? Да и момент удачный – когда подобный бред, слепленный за полчаса на коленке, сбыть удастся? Тем более – основанный на свежих свидетельствах непосредственной участницы.
М-да…
А та особа, оставшаяся в номере и получившая от меня более чем щедрую оплату, весьма ушлой оказалась – быстро нашла кому такую жаренную тему слить. И, судя по тому, что книжонка рекламировалась сразу на нескольких каналах – не прогадала. Глядишь, ещё месяцок, другой и продолжение появится. Угу. С новыми воспоминаниями и подробностями, более глубоко освещающими все мои извращения. Если, конечно, первая выстрелит.
Надо будет купить – делаю себе пометку. И первую, и последующие.
Хоть посмотрю на себя с новой, неизвестной мне прежде, стороны. Вдруг, чем чёрт не шутит, снова её встречу? И что? Как я соответствовать образу буду? Не, без её мемуаров, никак не получится.
Убедившись, что Блеск окончательно потерял наш след, и выждав еще пару переходов для гарантии, даю команду перейти на экономичный режим. Не стоит гнать лошадей, не имея на то веской причины, да и накопители не бездонны.
В рубке царит деловая тишина, но я уверен, что стоит мне покинуть своё место, как все присутствующие, наперебой, перебивая друг друга, примутся делиться впечатлениями.
О чём?
Ответ прост – о корабле и, в этом я не сомневаюсь, обо мне.
Выбираюсь из кресла – пусть трещат, перемоют мне косточки, пар спустят – оно и к лучшему.
– Самик?
– Да капитан? – Вытягивается он подле пилотского терминала.
– Оставляю корабль вам. Если что, – киваю на дверь, ведущую в мои апартаменты: – Зовите.
– Есть! Принято! – Кивает он, косясь на моё кресло. Не терпится там оказаться? Вот же… мальчишка! Седой, с солидным брюшком, а как глаза заблестели. Ну да пусть посидит. От меня не убудет.
Ещё раз кивнув, направляюсь к двери, но на пол пути, вспомнив об оставленном в каюте перегонщика скафандре с флягой, поворачиваюсь к общей двери, той самой, что на Осевой ведёт. Несмотря на удивление, появившееся в глазах Самика, пояснений на даю.
А зачем? Дождь – мой корабль, и кто как не я волен ходить по нему где вздумается.
Коридор встречает меня ночной тишиной и слабым, полным солёной влаги, тёплым ветерком. Ещё один порыв, стоит мне отойти от рубочной двери на пару шагов, приносит острый привкус йода.
Море? Я на морском берегу?
Впереди что-то светится неярким, рассеянным светом и, сделав несколько шагов, оказываюсь уже не на брусчатке, а на чём-то ровном, бликующем как стекло. Ещё пара шагов и вокруг, из ниоткуда, появляются смутные в вечернем, почти ночном сумраке, очертания небольших коттеджей.
Впереди, выше моей головы, начинает проявляться матовой жёлтый шар фонаря и я, ускорив шаг, вступаю в конус неяркого света, отсекающего меня от сумрака, царящего подле рубочной двери.
То, что я оказался в городе не вызывает никаких сомнений. В небольшом, припортовом городке.
Это видно и по простым, по-старомодному, лампочками, подсвеченными вывесками, и по бесхитростным названиям, которые проявляются, стоит мне с ними поравняться. «Молоко», «Рыба», «Текстиль», читаю я, проходя мимо них, всем существом ощущая вязкие дремотные оковы, сковывающие сознание с каждым новым шагом.
Сонная, никуда не спешащая провинция, живущая своим размеренным, не меняющимся год от года укладом и отвечающая на все окрики вечно торопливого центра, ленивыми зевками.
Что? Поспешать? А зачем?
Налоги платим исправно, а более от нас ничего и не требуйте.
Очередной порыв ветра донёс до меня новую порцию йода, к которому теперь, наравне с тягучим перебором струн, добавился необычный, пряный и сладкий на манер храмовых благовоний, запах табака.
А действительно – куда спешить?
Не лучше ли осесть вот на такой планете, ловить рыбу, растить детей, а по вечерам, сидя у прибоя, обсуждать с друзьями пришедшие по сети новости. Обсуждать неспешно, посасывая любимую трубочку и, качая головами, осуждать далёких правителей за излишнюю поспешность в принятии решений.
Да…
Чем не жизнь для ветерана, отстоявшего своей кровью право этого сонного мира на жизнь? Отдыхай, грей израненное тело на солнышке да…
Сзади послышался заливистый девичий смех и я, хорошо помня велосипедистку, подался в сторону, освобождая большую часть тротуара.
Всю бесполезность этого маневра я понял уже несколько секунд спустя. На свет, моментально окружив меня хороводом, выскочила стайка девиц, вполне взрослого вида. Хихикая и стреляя глазками, они, заключив меня в круг, пару раз крутанулись вокруг и исчезли.
Все, кроме одной.
Оставшаяся, на миг качнувшись ко мне, и обдав терпким запахом молодого тела, коротко шепнула: – Я буду ждать.
