– Не знаю. Нет у меня в тебе уверенности – уж извини, как есть говорю, – выкинув окурок в стоящую рядом урну сую руки в карманы и пальцы левой цепляются за что-то, лежащее там на самом дне.
– А если срок испытательный? Ну – как докажу свою полезность, так… – Он замолкает, глядя на кусок ремня – того самого, жабьего, с брусочками по одной стороне: – Это у вас откуда? – Горелый протягивает руку, и я передаю ему забытый в суете последних событий артефакт.
– Нашёл, – пожимаю плечами: – Хотел продать, но забыл. А что – знакомая хрень?
– Со времён войны не видел, – поглаживает он прямоугольнички и ойкает, когда разряд одного из живых кусает его за палец: – Ого! Живая?
– Так что это?
– Жабья флешка. Они на таких информацию хранили.
– Прикольно. И что – считать можно?
– Если найти считыватель, – начинает горелый и замолкает, глядя на меня: – Пожалуй я знаю, где из неё информацию снять можно. Ценная она, или нет – вот этого не знаю, но считать – с тех, что ещё с зарядом, можно. Ну так как Меченый – берёшь в команду? Я ж говорил – будет тебе от меня прок.
Глава 13
Аврора глотала пространство, а я, сидя в пилотском кресле, слушал рассказ горелого, представившегося как Пол. Вообще-то его полное имя звучало как Ан-Сарг Аль-Коприон Шестьдесят Семь Поллин, что, согласно традициям его планеты, означало сразу и сам родной мир – Ан-Сарг, и название города, где он родился – Коприон, и даже завод – да-да тот самый, номер, где работали его родители, произведшие на свет малыша Поллина. Такое необычное именование было обусловлено тем, что Ан-Сарг был планетой-заводом, на которой люди исполняли роль прислуги у автоматических производственных линий отвечая только за их исправность. И именно такой порядок именования – когда личное прозвище ставилось на последнее место этого подобия инвентарного номера, лишь подчёркивало ничтожность личности на фоне планеты-завода.
Мы следовали курсом в систему Вепперон, расположившуюся практически на другом конце освоенного человечеством пространства и, чтобы туда добраться, нам следовало пройти почти через три десятка Врат. В Веппероне проживал его товарищ по службе – батальонный техник Свенн, во время войны сильно подсевший на изучение жабьих технологий, и который должен был суметь скачать и декодировать информацию с моего жабьего носителя. Я согласился на это мероприятие по одной простой причине – идей, чем сейчас заняться не было никаких. Ну а так – хоть какое-то приключение, да и глядишь – пока мотаешься, что-то и в голову придёт. А что? Вполне возможно. Вот Пол и взялся развлекать меня рассказом о своей жизни, коротая долгий перелёт.
Но, вернёмся к Полу.
Как уже было сказано, родился и вырос он на одном из техномиров. Эти планеты, чью поверхность густо покрывают корпуса заводов, хоть и являются индустриальным хребтом человечества, его гордостью и величием, обеспечивающим развитие цивилизации – о чем без устали трубят местные СМИ, но как по мне, то жить в мире, где солнце не видно из-за вечного смога, а вместо травяных лужаек – свалки отходов, есть не лучший выбор.
Нет, простите, но это не по мне.
Правда, если быть честным, то есть и куда худшие места. Полу ещё повезло – его мир, заточенный на станкостроение, был относительно чист – он хоть мог дышать без защитной маски. А вот представьте планету, где специализация – химическое производство?
Лучше и не пытайтесь – бывал я на одной такой. Так после неё мне корпус заново красить пришлось – атмосфера там была настолько кислотой пропитана, что пока я снижался к ангару, а затем поднимался в космос – так за эти минут десять с моего корабля почти вся краска слезла. Пришлось потом перекрашивать, а это, знаете ли, ещё та копеечка. В общем на планеты с хим производствами я более – ни ногой.
Впрочем, на фермерской планете жизнь тоже не райская – как представлю себе, что день за днём ты то дерьмо за животными убираешь, то чистишь-доишь их, то всё то же дерьмо, простите, говорю, как есть, да по полям развозишь-раскидываешь – бррр…
Не, извините, тут даже девка-кровь-с-молоком под боком не поможет. По себе знаю – свихнусь, свихнусь как есть, и повсюду буду запах фекалий чувствовать. Нафиг надо?!
Вот как-то так думал и юный Пол, совсем не собиравшейся проводить свои дни в виде винтика в производственных корпусах родной планеты. А посему, стоило ему только внести своё ДНК в информационный фонд человечества, что производилось при достижении совершеннолетия, как он сбежал.
Куда?
А что, много вариантов? В армию, конечно.
Завербовавшись и выслушав напутственные проклятия от родителей – уважаемых тружеников родного Шестьдесят Седьмого производства, готовивших ему место смазчика агрегата номер Девять – с их точки зрения идеального места для старта карьеры, он стал линейным пехотинцем Славного Четыреста Пятнадцатого Полка.
Чем тот полк был славен – не скажу. Просто не знаю, но, со слов Пола название его Полка всегда произносилось именно так – с добавкой "Славный".
Но не суть.
Успешно выдержав учебку он так же успешно, и без особых залётов оттянул три семилетних срока, что позволяло уйти в отставку с приличным пансионом. Последний позволял прикупить домик на чистой планете и спокойно жить, развлекая себя разведением цветов, рыбоводством или ещё чем не особо обременительным для тела и приятным для души. Он уже себе и домик приглядел, и девчушку подходящую – из обслуживавшего их мед батальона – в хорошем смысле обслуживавшего, в медицинском, как начавшаяся война с жабами разом порушила все его мечты.
Поначалу их Славному везло – бои грохотали где-то далеко и они, числившиеся во втором резервном эшелоне, даже и не ждали, что война сможет докатиться до них.
Однако – докатилась.
Первый же бой, случившийся на влажной тропической планете, такие планеты жабы старались захватить без ущерба экологии, так вот – после первого же боя от их полка осталась едва треть, и командование, озадачено почесывая лысины, отвело его на переформирование.
Пополнившись необстрелянными, но полными рвения новичками, их снова бросили в мясорубку – жабы вцепились в тот мир намертво и теперь из боя вернулось уже менее трети. То, что вместе с новичками полезла и значительная часть ветеранов, пытавшаяся их спасти, говорить думаю не стоит, и так понятно. Очередное пополнение – теперь их усилили выжившие из других подразделений бойцы и новые бои.
Планету, если говорить о финале, пришлось оставить, несмотря на десятки тысяч погибших. Погибших, увы, безвозвратно – первым делом жабы уничтожали Центры Воскрешения. Было ли то их тактическим решением, или дело касалось религии, считавшей погибших потерявшими Удачу и недостойными второй попытки – выяснить не удалось.
Но всегда и с завидным постоянством жабы первой же атакой уничтожали именно Центры Воскрешения, обрекая погибших на окончательную смерть.
