Огонёк то разгорается, то тухнет – ясно видно, что теплится он из последних сил и я, вытянув руку, хватаю тонкую и неожиданно скользкую ножку. Эээ, нет, приятель, не крутись. Со мной пойдёшь, я уж придумаю, как тебя запитать.
Дёргаю рукой и ладонь, скользнув по ножке, упирается в шарик. Тот чуть прогибается, наливается особенно ярко и, внезапно, лопается, выбрасывая вокруг моей руки тёмное, словно чернильное, облако.
Вот же…
Обругать себя по полной не успеваю – внизу, прямо под моими ногами, загораются два золотых кругляшка, поверхность которых рассекает медленно растущая чёрная щель зрачка.
Глава 14
Всё, произошедшее затем, слилось в моём сознании в единый мутный поток, наполненный пятнами света, поворотами резко сузившихся коридоров, да блеском треугольных и ослепительно белых зубов, мчавшихся за мной под аккомпанемент гулко бухавшего сердца.
Позже, когда мои нервы более-менее отошли от… от того события, чему нимало помог торопливо смешанный из пива с водкой коктейль, вот тогда, сидя на койке и чувствуя, как затухает нервная дрожь, только тогда я попытался восстановить в памяти картину произошедшего.
И не надо осуждающе качать головой – в том моём состоянии только такое пойло могло вернуть меня к нормальному ритму жизни.
Посудите сами – вот ты, сжимая в руке тряпичные обрывки только что горевшего светильника, переводишь взгляд вниз, а там, оттуда, из ворсистой глубины, на тебя таращатся, то сужая, то расширяя щели зрачков, два огромных – в ладонь, золотых глаза.
И мало бы они только таращились!
Так нет – пара ударов сердца, гулко отдающихся в ушах, и между ними начинает проявляться чёрная щель рта, полного острых и контрастно ярких, зубов.
Вот положа руку на сердце – как бы вы на такое прореагировали?! За вас не знаю, скажу за себя – ещё, наверное, с секунду, я тупо таращился на росшие с каждым мигом зубы, а когда меня отпустило, то так рванул прочь, что проводись где соревнования по подводному плаванию, быть мне чемпионом.
Абсолютным, непревзойдённым и прочая, прочая, прочая.
В себя я пришёл только сидя на койке в Авроре, держа обоими руками пивную кружку. Как я её достал, когда, и в каких пропорциях мешал пиво с водкой – не знаю.
Шарик – Зубы – Кружка.
Именно такая последовательность образов вертелась у меня в голове, заполняя провалы меж собой мутной и неразличимой взвесью.
Гораздо позже, рассказывая о произошедшем в тесном кругу друзей, я узнал, что во всем этом моём переполохе была виновата небольшая рыбка из породы удильщиков. Это её защита была.
Увидев во мне хищника – по-другому определить меня, в этом ярком костюме она не могла, рыбка подорвала свой шарик. Им она и подманивала подходящих по размеру жертв, и им же, вернее сказать – из него, сбрасывала в воду яд, заставлявший решивших её слопать хищников, испытывать панический ужас перед выпрыгнувшем из ниоткуда монстром.
Но всё это выяснилось гораздо позже, а сейчас я сидел на койке своей Авроры, любуясь перемигиванием звёзд.
Да. Как я взлетел – тоже спрашивать не стоит.
Увы, но планы по водолечебнице Сэма, мне пришлось отменить. По понятным, надеюсь, причинам.
А вот что отменять я не стал, так это возвращение к Свенну. Сейчас, после всего произошедшего, я был просто обязан считать информацию с жабьей флешки. А как иначе? Что я – просто так, что ли такого страха наглотался?!
Гидроплан, на сей раз, брать не стал, и плюнув на все последствия, посадил корабль прямо на пляж – метрах в полста от домика.
Странно, но несмотря на весь тот грохот, что сопровождал посадку, из дома никто не вышел. Это и успокаивало – вид бегущего и ругающегося на ходу Свенна не вдохновлял, и, одновременно, тревожило. А ну как порешили их, пока я за этими резонаторами, будь они неладны, мотался?
Кто?
Да мало ли на свете добрых людей – бандиты приблудшие, гопники местные, или скучающие мажоры? Вариантов – море, не будь оно к слову, помянуто!
Не обнаружив вблизи дома никаких следов борьбы, я немного расслабился. Не думаю, что прибудь сюда хоть бандиты, хоть спецназ, им бы удалось так легко двух ветеранов скрутить. Уж чего-чего, а следов бы тут сейчас было… Ан нет. Чистенько. И домик целый – ни одного стекла не выбито, балясины на перилах лесенки целые. Нет, ну вот уверен – не было тут драки. Не было и всё тут!
Поднимаюсь на крыльцо и, подойдя к двери, замираю, пытаясь услышать что внутри.
Тишина. Даже и намёка на шум нет.
Странно. Спят они там что ли? Время-то ближе к полудню?
Толкаю дверь, она распахивается без скрипа, и захожу.
Однако…
Внутри всё свидетельствовало о пьянке. Бутылки, тарелки с засохшей закуской – мне пришлось лавировать между следами ставшего неуправляемым кутежа, чтобы самому не вляпаться в следы гремевшего здесь вчера веселья. И, судя по разбросанным по комнате деталям женского туалета – веселились ветераны не одни.
– М-да, – вздыхаю, покосившись на красные трусики-стринги, висевшие на подлокотнике кресла: – Былые времена вспоминали? А на столе, надо думать, погибших поминали? – Середина ствола свободна, а с люстры, что прямо над столом, свисает лифчик – чёрный и обильно покрытый серебристыми узорами.
– Ой. А вы кто? – Раздаётся у меня за спиной женский, слегка хриплый со сна голос.
Поворачиваюсь – из-за двери, выставив наружу симпатичную головку и часть обнажённой груди, на меня смотрит особь женского пола. А ничего так она – формы, вернее одна, оказавшаяся на виду, весьма недурна.
– Ой! – Вновь пискнув, особа подаётся назад, лишая меня приятного зрелища.
– Ты с Полом или Свенном?
– Со Свенном.
– Ну так буди его. Скажи – Сэм прибыл.
Девушка понятливо кивает и исчезает из виду.
Нет. Ну скажите – где справедливость? Кто-то по мёртвому кораблю ползал, железки из ила выкапывал, а кто-то зажигал всю ночь!
Обидно же!
Недовольно бурча себе под нос устраиваюсь в кресле и подобрав полупустую бутылку – судя по этикетке с красным вином, прикладываюсь к горлышку.
А что? Им, значит можно? А я чем хуже?!
Свен с Полом появляются минут пять спустя, имея не самый бодрый вид. Ну да – а чего, собственно, иного ждать? Чай не мальчики уже – всю ночь куролесить. Распрощавшись с девицами – по обрывкам фраз, я понял, что для них уже вызван катер, Свенн, наконец, обращает внимание на меня.
– Пьёшь? С утра? – Его, полный неодобрения взгляд скользит по бутылке в моих руках.
– Какое, нахрен, утро? – Вытащив из кармана комм, активирую часы: – Смотри – полдень уже.
– Да? – Совершенно искренне удивляется он: – Хм… Это мы засиделись вчера.
