— И ты подтверждаешь? — серьезно, но с какой-то смешинкой в голосе, что-то уточнял новый барон, глядя на хмурого, сурового мужчину из своих. Стоя напротив ларда, тот смотрел прямо и уверенно, внушая уважение.
— Да, лард. Я соблазнил девицу.
— Нет! — вопль Люры заставил поморщиться. Вырвавшись из чьих-то объятий, заплаканная и растрепанная, она подбежала к Тазуру, рухнув на колени у его ног. — Нет!
Двое мужчин тут же кинулись за ней, с трудом оторвав и поставив девушку на ноги.
— Силой взял? — строго, хмуря брови, уточнил лард, а я с трудом удержала серьезное выражение лица. Мужчина, что решился поднять подобный вопрос на суд барона, был хорош собой и я не раз видела, как Люра заигрывает с ним. Впрочем, как и с другими парнями.
— Нет. Все по согласию было. А теперь я прошу вашего разрешения отдать мне девушку в качестве законной жены, — и столько достоинства в голосе, что невольно уважение к нему испытываешь.
— Нет, он врет все! Не было ничего! — снова завыла Люра, дергаясь в руках мужчин.
— Ну, как же не было, если столько народу видело, как мы с сеновала выползали, — усмехнулся жених, хитро прищурив глаза в сторону девушки.
— А… — замерев на мгновение, девка вдруг стряхнула чужие руки и гордо выпятила подбородок. — А не по согласию было! Вот!
— Думаешь, что язык твой городит? — зная характер этой вертихвостки, плотнее запахнув шаль на плечах, я вышла вперед, став рядом с Тазуром. Еще не хватало бед от нее.
— Должна понимать, — медленно начал барон, глядя на Люру жестко и прямо, — что за такое дело я обязан Гаранда казнить. Ты этого хочешь? Смерти его?
— Нет, — тихо и растеряно проговорила девка, испуганно озираясь. Она, хоть и была не особого ума, но жестокостью не отличалась.
— Тогда правду говори. Все было по согласию?
— Да, — опустив глаза, едва слышно прошептала Люра.
— Ну тогда, Гаранд, можешь дом в деревне выбирать, из тех, что пустуют. Будем к свадьбе готовиться. Как жилье починят — сразу и отпразднуем, — хмыкнул Тазур с облегчением. Но потом окинул строгим взглядом радостно загалдевших людей, от чего все вмиг стихли. — Только я вас предупреждаю: сперва сватовство и согласие, так чтобы вопросов не было, а потом сеновалы. Все слыхали?! Не хватало мне еще из-за девок голодных своим парням головы рубить.
— Но девки-то тоже не очень виноваты, — тихо фыркнула я, догадавшись, что Гаранд не без позволения ларда к Люре клинья так основательно подбивал.
— А это уже, моя красавица, дело десятое, и Люре о том знать не надобно. Так всем спокойнее будет Гаранд на нее глаз сразу положил, как увидел. В первый же день ко мне пришел, — нагнувшись, шепнул мне на ухо этот заговорщик, обнимая и уводя в сторону дома.
Эпилог
— Зачем нам столько? — я уже не знала, смеяться или плакать. В корзине, которую за моей спиной с улыбкой нес Хазет, уже и так не оставалось места, а Тазур с таким серьезным видом рассматривал отрезы ткани двух разных оттенков голубого, словно от этого зависело будущее целого королевства.
— Затем, что это острая необходимость. Давайте оба, — решительно кивнул барон, видимо, так и не определившись. — И еще вон ту, тонкую ткань. Она подойдет для белья?
— Конечно, ваша милость. Это лучший батист из всего, что есть на ярмарке. Если сумеете найти что-то выше качеством, отдам вам еще отрез любой ткани, — вздернув голову, гордо произнесла дородная женщина, торгующая тканями.
— Я и не сомневаюсь в качестве, — дружелюбно улыбнулся мой муж, успокаивая торговку, — просто, как видишь, миледи не желает участвовать в покупках, а я не очень разбираюсь, что для чего.
— О, — тут же расцвела улыбкой женщина, покоренная обаянием Тазура, — так вы скажите мне, что нужно, все подберем.
— Это будет замечательно. Так, — едва ли не закатав рукава, барон с лукавой улыбкой подмигнул мне, снова поворачиваясь к прилавку, — нам нужно еще на штук пять платьев, разного назначения, но все приятного цвета. Ничего черного, серого и коричневого. В большинстве — для повседневных нарядов. На несколько норм белья. И рубашки. Нам очень, просто катастрофически требуются ночные рубашки. Штук двенадцать, не меньше.
— Для миледи? — уточнила женщина, туже затягивая пояс на красивом фартуке, словно готовилась самолично шить все, перечисленное мужем.
— Тазур, это неоправданные траты. Ты не можешь так поступать. Это никуда не годится, — пытаясь усмирить супруга, я ухватила его за локоть, привлекая внимание, но добилась только легкого поцелуя в висок.
— Красавица моя, мы это уже обсуждали. Без рубашек нам не обойтись. У тебя мерзнут плечи, когда я встаю. Так что это даже не вопрос, — с улыбкой кивая на цвета, предлагаемые торговкой, отозвался супруг.
— Но не в таком же количестве!
— Ну а как же? — уже открыто потешаясь, отозвался супруг. — Что нам делать, если они так быстро приходят в негодность?
От фырканья, которое не смог сдержать Хазет за моей спиной, захотелось пристукнуть мужа.
— Радуйтесь, миледи, и не мешайте барону, — подмигнула торговка, тоже улыбаясь во всю ширину рта, — любая женщина мечтает, чтобы у нее ночные рубашки приходили в негодность как можно чаще.
— Но на это никаких денег не хватит! — все еще пытаясь призвать Тазура к порядку, возразила я.
— Мы так хорошо продали последние ваши пояса и гобелен с золотой нитью, что можем каждой из твоих девиц новый гардероб справить. Даже будь их мужья совсем бедны. Но хочу тебе напомнить, что мы недурно заработали на родине, так что послушай разумную женщину, не мешай мужу тебя наряжать. Иди, вон, с Люрой поздоровайся. Подарок уже подготовила? Вот видишь. А ты на меня отвлекаешься.
Фыркнув, я только улыбнулась. Все мои важные и такие весомые аргументы разбились. Впрочем, наверное помешать Тазуру я пыталась скорее для вида. Мне и самой хотелось чего-то более светлого и праздничного в одежде. Покачав головой на последок, обернулась к ряду напротив, где, рассматривая ленты, стояла глубоко беременная Люра. Ее живот был уже такой большой и круглый, что казалось, она дохаживает свои последние недели, хотя до родов было еще около двух месяцев.
— Как себя чувствуешь?
— Ваша милость? Приветствую, — широко и светло улыбаясь, отозвалась женщина. От нее веяло уютом и той тайной радостью, что так свойственна будущим матерям. — Все хорошо, только спину ломит к вечеру.
— Муж твой где? — Гаранд неожиданно нашел подход к вредному характеру супруги, направив его в верное русло.
— Где-то здесь ходит. Видано ли, первая настоящая ярмарка за столько лет, — широкая улыбка отражала нашу общую радость. Это и правда было значительным событием. К нам не просто приехали торговцы, но целый караван, так что пришлось ставить шатры и прилавки за пределами деревни на большом лугу. Люди из Весты и Долинки выезжали затемно, чтобы успеть на торги, которые обещали растянуть дня на три. Не знаю, как Тазур этого добился, но перекупщики забрали у нас почти все товары, готовые к этому дню, и привезли то, чего не было в баронстве. Тонкие ткани, приправы, некоторые лекарства. Да на одних лентах и зеркалах, что в этом году пользовались особым спросом, торговцы сделали целое состояние.
