Я с нетерпением жду хорошего, что встречается на моем пути каждый день, расслабляясь в Божественном Потоке, обнимая и празднуя жизнь. Я восхищаюсь преобразующими событиями жизни, после которых моя жизнь разворачивается заново удивительным образом. Я здорова, полна сил и полностью погружена в чудо своей жизни.
Четвертый ключ к Целостности – это сердечная чакра, обитель крепкого и выносливого сердца. Она может казаться нежной и чувствительной, но содержит и огромный, мощный потенциал для исцеления, который делает ее безмерно сильной.
Способ справляться с событиями своей жизни помогает определить не только наш характер, но зачастую и всю жизненную траекторию. Неуклонно придерживаясь осознания того, что суть в исцелении (а не в ранении), мы можем принять все аспекты и все стадии процесса этого исцеления. Мы можем любить каждую часть себя, даже те, которые пока еще только пробуждаются. Именно через этот портал любопытства и принятия мы и открываем для себя самое всеобъемлющее исцеление, а когда сердце по-настоящему присоединяется к исцелению, оно приобретает впечатляющую способность восстанавливать, возрождать, обновляя веру в саму жизнь.
Дельфиньи объятья
Мое настороженное и сжатое сердце впервые начало раскрываться после замечательной встречи с дельфинихой. В течение шести лет я руководила поездками на прекрасный остров Исла-Мухерес в Мексике, в Карибском море, создавая у туристов множество приятных воспоминаний о ласковом тепле карибского солнца. Но самым восхитительным событием оказалась моя первая встреча с дельфинами!
Я пою свою любимую песню, подаренную мне одним из самых дорогих учителей. Внутренний наставник дал ясный совет относительно утренней: пой свою песню силы под водой! Когда я открываю рот, чтобы попытаться это сделать, вместо обычного мелодичного пения звучит нечто похожее на «буль-буль-буль». Тем не менее водным обитателям это кажется интересным, потому что после одного или двух «булей» я вижу перед собой дельфиниху, зависшую всего в нескольких дюймах. Она с восхищением смотрит на меня, качая головой из стороны в сторону. Дельфины живут в основном в мире звуков и чрезвычайно чувствительны к вибрациям, поэтому, думаю, ничего удивительного, что ее привлекло мое странное подводное пение.
Чуть позже мы переплываем в небольшую мелкую лагуну, и я продолжаю общаться с той же дельфинихой, гладя ее мягкую кожу и делясь с ней энергией. Она приближается ко мне и прижимается своим большим телом к моему. Мы чувствуем такую тесную связь, и через несколько мгновений она начинает издавать любящие и радостные звуки, которые глубоко меня трогают. Я прижимаюсь лицом к ее гладкой коже, окутанная этой приветливой энергией, поглощая ее. Но дельфиниха тут же вырывается из моих рук и уплывает. «О, значит, я слишком тесно прижалась. Чуть не задушила», – думаю я.
Но она возвращается, выпрыгивая из воды, чтобы поцеловать меня, прижав свое симпатичное рыло (бутылконосое) к моей щеке. Она быстро плавает вокруг и в один из кругов протягивает мне грудные плавники, которые я беру в ладони. Вместе мы качаемся вперед-назад в нашем собственном танце, и она даже вроде не возражает, когда я нечаянно наступаю ей на кончик хвостового плавника. Я снова получаю нежный поцелуй, и она быстро уплывает, но вновь возвращается и, бешено вертя под собой хвостом и наполовину высунувшись из воды на целый метр, встает вертикально прямо передо мной. Она широко раскрывает грудные плавники и наклоняется вперед, обнимая меня, а ее тело касается моего. Мой дорогая подруга-дельфиниха поет, издавая мелодичные радостные звуки, и эти звуки физически резонируют в моем теле.
«Дыши. Оставайся в своем теле. Куда ты? Прочувствуй его!»
Я сразу же оказываюсь в измененном состоянии сознания, но все же мой менталитет специалиста по телесно-ориентированной терапии позволяет присутствовать при собственном переживании. Я понимаю, что во мне не осталось ни единого местечка, где бы эти тона не вибрировали; они присутствуют в каждой клеточке. Эти сочные тона пронизывают меня с мощной очищающей силой. Особенно сильно давление ощущается в сердце, отчего оно очень болит.
Я наблюдаю внутри себя взрыв темной материи, разлетающейся во все стороны, когда что-то неопределимое выходит из моего сердечного центра. Тяжелые темные обломки рассыпаются, освобождая сердце из удушающей хватки. Я по-прежнему твержу себе, что нужно осознанно дышать, поскольку совершенно подавлена. Слышу, как на заднем плане бормочут люди, и их голоса помогают мне присутствовать.
Интуитивно я взглядываю вверх и всего в полуметре от своей головы вижу массивный темный глаз, пристально смотрящий на меня и в меня. Беззащитная, извлеченная из темного бремени своего сердца и охваченная этим огромным, но поистине нежным существом, я чувствую, что меня по-настоящему видят! Между нами возникает глубочайшая нежнейшая связь, а затем, всего через мгновение, дельфиниха внезапно раскрывает плавники и отпускает меня – и вот ее уже нет.
С лицом, расплывшимся в широченной улыбке, я погрузилась в теплую воду. Улыбалась я еще очень долго, и еще несколько дней мое тело вибрировало в необычном резонансе. В отличие от обычных щелчков и свиста, которые издают дельфины, Амайя пела мне мелодичными, богатыми тонами, похожими на то, что можно услышать у китов. Эти замечательные звуки проникали сквозь ту эмоциональную и энергетическую броню, которой я окружила сердце, вероятно, чтобы защитить его, но на самом деле лишила способности переживать и ощущать радость. Не желая переживать эмоциональную боль, я заблокировала каналы и для положительных эмоций. Я долгие годы решительно отказывалась признавать себя жертвой, не допуская и мысли, что именно суровость моих детских лет определила то, кем я стала во взрослом возрасте. Эта позиция лишь помогла и добавила энтузиазма, сосредоточенного на внешних причинах, который бросил меня вперед с желанием чего-то достичь и добиться успеха. Однако теперь я осознаю, что не понимала: признавала, называла я себя жертвой или нет; то, что я действительно ею была, во многом определило мой характер и судьбу. Эта реальность, удерживавшая меня, проявлялась очень тонко: например, огромным страхом, который я испытывала в отношениях, делавших меня уязвимой, или ужасом, который я ощущала, когда внешние переживания служили спусковым крючком для кошмарных воспоминаний. Тем не менее, хоть я и не желала признавать себя жертвой, жизнь продолжала делать все для развития моей души. Я наблюдала внешние символы, отражающие внутреннюю борьбу и личные победы, те неоспоримые знаки, которые давали мне понять, что я на правильном пути! Один из таких примеров появился, когда я впервые ныряла на мелководье на рифе Манчонес у острова Исла-Мухерес.
