Хлоя серьезно посмотрела на Виктора и медленно кивнула, соглашаясь.
— Поехали вечером в ресторан, — постарался он сбавить обороты, итак почти всю душу на изнанку вывернул. — Нужно помянуть Алису.
Француженка улыбнулась и поспешила добавить:
— Только заведение я сама выберу. Мне нужно посетить "Таггрис".
— Тетрис? — устало пошутил Виктор.
— Да нет же, "Таггрис", — захихикала Хлоя. — И платить вам придется только за себя.
— Эй, дамочка, — рассердился Пахомов. — Бросьте ваши штучки. Я приглашаю, я и плачу, тем более что повод печальный. Нет желания сидеть дома.
— Виктор, прошу вас, мне в "Таггрис" нужно по работе. Я — ресторанный критик.
Пахомов посмотрел на нее внимательно:
— Мне вас сам бог послал. Вы — критик, я — ресторатор. Думаю, мы неплохо проведем время, — улыбнулся Пахомов и вкрадчиво добавил: — Поделимся секретами профессии.
Хлоя смотрела на него во все глаза. Даже в самых потаенных мечтах она не желала подобного красавца. Высок, красив и умен. И, кажется, считает себя хитрым. Но тут, мон ами, мы еще посмотрим кто кого.
— Да, нужно пару часов отдохнуть, — заметил Пахомов и по привычке ввернул: — Принять ванну, выпить чашечку кофе.
— Конечно, — согласилась Хлоя.
Витька усмехнулся про себя. Лилька или Герт сейчас бы точно добавили: "будет тебе и какава с чаем". Но этим и отличается общение с иностранцами. Все понимают буквально.
"Но сейчас ванна точно бы не помешала", — отметил про себя Пахомов. А вслух пробурчал:
— В ресторан поедем в девять вечера. Вас устраивает?
— Конечно, — снова кивнула Хлоя.
Но все мечты о ванне и отдыхе разбились вдребезги, когда, зайдя в гостиную, Пахомов обнаружил развалившегося в кресле Ивана Бессараба. Гость медленно потягивал чай из большой кружки и мило беседовал с Раисой Петровной, поджатые губы и слегка опустившийся кончик носа, которой свидетельствовали о крайней степени недовольства. Виктор поймал встревоженный взгляд своей классной и постарался разрядить ситуацию, пока не грянул взрыв.
— Мы с Хлоей решили вечером в ресторан пойти, Алису помянуть, — заявил он, пожав руку гостю.
Иван пробормотал соболезнования. А Раиса задала наводящий вопрос:
— Вы вдвоем?
— Ага, — тут же поддакнул Витька. — Алискин отец домой поехал. Расстроился сильно.
"И Лилю увез", — добавил мысленно, и, судя по потеплевшему взгляду Раисы, она подумала так же.
— А Лиля где? — поинтересовался Иван, всем своим видом давая понять, что разговоры о незнакомых людях ему не интересны. — Мне нужно поговорить с ней. Я специально приехал. И с тобой, Вить, тоже. Удалось установить личности мотоциклистов.
— Кто это? — напрягся Пахомов.
— Тебе фамилия Никулин что-нибудь говорит?
— Юрий Никулин и Олег Попов, — с ходу выдал Витька, мечтая наконец добраться до ванны.
— Я тебя серьезно спрашиваю, — насупился Иван. — Эдуард и Жанна Никулины.
— Не знаю, — буркнул Пахом. — И не знал никогда. А вы, Раиса Петровна?
— У нас в школе такие не учились, — быстро заявила Рая.
— А чем они знамениты? — съехидничал Виктор. — Фотографии есть?
Иван кивнул.
— Сейчас принесу. — Это соседи твоей секретарши. Они ее и убили. А руку тебе Эдик сломал.
— Давай потом, — взмолился Витька. — Я только с похорон. Если есть фотографии, то мы их детективу передадим. Он их быстро найдет. Даже убийцу моей жены из Танзании выманил. — Витька вздохнул тяжело и тут же навострил уши. — А ты как догадался?
— Долгая история, — отмахнулся Иван и пробурчал разочарованно: — Мне бы Лилю повидать.
— Завтра увидишь, — искренне заверил Пахомов. — Она в гостях у друзей. Они живут около клиники Штаббинг. А Лиля болеет сильно. Ну, сам понимаешь, каждый день ей утомительно ездить.
Раиса Петровна довольно глянула на бывшего ученика. Пахомов славился умением давать такие вот правдивые ответы. Ни слова лжи, но и ни слова правды.
— Что с ней?
— Чуть не потеряли, но уже идет на поправку. Благо, доктор хороший попался, — доверительно поведал Витька и предупредил строго: — На поминки выезжаем в девять. Отказы не принимаются.
Он поднялся по широкой лестнице и мимоходом зашел в детскую. Таечка, увидев его, заулыбалась. Витька, аккуратно поддерживая головку, вытащил дочку из кроватки. Маленькая ручка доверчиво легла грудь. Малышка смотрела на него голубыми глазами его матери и радостно загулила.
"Хорошо, что Тайка в нашу породу удалась, — мысленно решил он. — Ничего общего с покойницей. И, слава богу"
Пахомов несколько минут походил по детской, укачивая ребенка. А когда дочка уснула, направился к себе в спальню. Он сразу отправился в ванную и открыл воду. Прозрачные струи забили о дно, быстро наполняя широкую круглую емкость, вмурованную в пол. Скинув одежду на пол, Виктор залез в горячую воду и, растянувшись, замер, предвкушая хоть несколько минут короткого счастья. Но, услышав скрип открываемой двери, насторожился. Кто посмел? Пришлось резко сесть, поджидая наглеца, нарушившего его покой. На долю секунды Витьке стало страшно. Даже ножа нет поблизости. Если нападут, чем отбиваться?
В ванную, покачивая бедрами, вплыла Хлоя, неся на небольшом серебряном подносе расписную кофейную чашечку с огненным черным напитком.
— Месье собирался принять ванну и выпить кофе? Я правильно поняла? — проворковала она. По лицу Пахомова поползла сардоническая усмешка. Он плотоядным взором оглядел француженку с ног до головы. Взгляд остановился на полной груди, обтянутой туникой.
— Совершенно верно, мадам.
Хлоя протянула чашку, и Витьке ничего не оставалось, как аккуратно принять ее из рук девушки.
— Пейте, пока горячий, — прошептала француженка и уселась рядом на плитку.
Витька, в три глотка расправившись с кофе, отставил в сторону пустую чашку, а затем, лениво потянув красавицу за локоток, свалил ее в ванну. Прямо на себя.
— Как же я давно об этом мечтал, — довольно протянул он, улыбаясь, прежде чем впиться ей в губы крепким поцелуем. Затем Витькина рука прошлась по бедру Хлои, приподнимая вверх тонкую шелковую тунику, под которой ничего не оказалось. Француженка, твою мать.
Бессарабу понравился украшенный к Рождеству Мюнхен. Миллионы лампочек, немыслимые гирлянды — все это переливалось и сверкало. На улицах музыканты напевали странные песни, не имевшие ничего общего с рождественскими гимнами. Люди готовились к празднику. Иван подумал, что за суматохой последних дней он совершенно позабыл о подарках для Светы и Мишки.
— Ничего, наверстаем, съездим с Лилей, — решил он, нисколько не сомневаясь, что она согласится стать его женой. Чувства не гибнут, они лишь затихают на время.
