Но чем ближе к центру, тем чаще рядом с невысокими домами возвышались грандиозные дворцы и пассажи, устроенные со всем комфортом и роскошью новейшей архитектуры, а рядом с жалкими керосиновыми лампами – большие электрические фонари, освещающие магазины и фешенебельные кварталы.
Центральные улицы города нефти удивляли архитектурными странностями. Здесь были перемешаны все стили. По соседству с мавританскими дворцами возвышались готические здания. Над одним из них была сооружена башня в венецианском стиле, а над другим – в стиле рококо. Строительство дворцов было слабостью нефтяных королей.
К примеру, один из них, Иса-бей, любящий всякого рода декоративность, построил свой трёхэтажный особняк в виде карточного домика. На фасаде золотистыми буквами было начертано: «Здесь живу я, Иса-бей из Гянджи!» Зависть к славе Иса-бея лишила сна его соседа. Взяв за основу изображение, увиденное в одной из книг, он построил себе дворец в виде дракона. Вход в дом напоминал пасть сказочного существа. В неё и входили гости владельца. Из ноздрей дракона свисали два фонаря. Они освещали весь экстерьер со стороны фасада, являя в ночное время страшное зрелище.
При этом в Баку ни один из нефтяных магнатов не разорился ввиду расточительства. Зарабатываемое владельцами скважин просто невозможно было израсходовать полностью. Жидкого чёрного золота хватало с лихвой на любые причуды. К сожалению, в их число редко входило обеспечение нормальных условий для тех, чьими руками создавались несметные состояния. Из византийских и готических башен не были видны жилища-казармы, в которых ютилось до восьмидесяти человек, и не слышен ропот из-за произвола администрации, двенадцатичасового рабочего дня и нищенских – 60 копеек в день – зарплат.
Но была среди бакинских обитателей своя «белая ворона», и звали её «Товарищество Нобелей», построившее невиданную не только в «нефтянке», но и крайне редкую вообще в России в начале ХХ века, социальную империю. Рабочий день – восемь-девять часов, жилые посёлки с квартирами для семейных рабочих и холостяков, бесплатные школы, детсады, больница, благоустроенный городок «Вилла Петролеа» для служащих компании, в домах горели электрические лампочки, вечерние курсы для рабочих-нефтяников, «Общество нравственного, умственного и физического развития молодых людей» и многое, многое другое.
Управляющий «Виллы Петролеа» после того, как понял, кого просит принять на постой драгунский ротмистр, долго по-рыбьи беззвучно открывал рот, пучил глаза, краснел, бледнел и потел так, что Ратиев уже начал опасаться за здоровье ответственного администратора Нобелей. К счастью, всё обошлось, до обморока дело не дошло.
И после по-восточному долгого извержения всеподданнейших чувств стороны перешли к конструктивному диалогу, в ходе которого управляющий узнал, что император настаивает на минимуме официоза, категорически просит никого никуда даже временно не отселять, дать возможность сутки отдохнуть, ибо ещё не совсем восстановился после болезни, после чего хотел бы увидеться с присутствующими в городе предпринимателями, согласно прилагаемому списку.
Ещё ранее главноначальствующему Кавказской администрации князю Голицыну было отправлено письмо, подслащённое высочайшей просьбой не обижаться и с обещанием обязательно заглянуть «на огонёк», как только будет покончено с неотложными делами, с настойчивой просьбой не беспокоить и не беспокоиться.
Первым и главным неотложным делом было озвучено совещание с участием жандармских чинов, уже прибывающих в Баку по распоряжению Ширинкина. Но не менее важной и тоже безотлагательной была встреча с купеческим сословием, а точнее – с нефтепромышленниками, которая должна была состояться уже этим вечером.
Важных поручений хватало и у ротмистра, успевшего посетить местный театр и о чём-то посекретничать с его директором. Князь теперь спешил обратно, нещадно трясясь в открытой коляске.
– Ваше высокоблагородие! – козырнул дежурный вахмистр на въезде на территорию посёлка. – Тут к вам проситель! Говорит, что по важному делу.
Ратиев коротко оглядел стоящую на обочине у шлагбаума фигуру в бурке и папахе, из-за которой виднелись только щёлочки глаз над иссиня-чёрными бородой и усами, кивнул постовым и неожиданно предложил «этому дикарю» место в своей пролётке.
– Вот видишь! – назидательно приподняв палец, довольно обратился к своему напарнику вахмистр, когда пролётка скрылась за поворотом. – Я же тебе говорил, что не простой человек, пусть стоит себе, ждёт, а ты: «В шею, в шею!» А как он тоже на службе, может быть, даже на тайной? Вот тогда бы нам обоим шею намылили…
* * *
Попетляв по хитросплетениям улочек «царства Нобелей», пролётка остановилась у служебного входа главной резиденции, охраняемой морским караулом.
– Со мной, – коротко скомандовал постовым Ратиев, пропуская вперёд пассажира.
Ещё немного ступеней, коридор, несколько томительных секунд, пока ротмистр торопливо отпирал дверь в свои апартаменты, имеющие отдельный анфиладный проход в покои государя.
– Николай Александрович! Вы меня с ума сведёте! – с упрёком прошептал он, глядя на довольного, как пряник, императора, скидывающего с себя одежду бродячего горца. – Почти сутки никаких известий! Неужели нельзя было никому поручить? Я вас одного больше никуда не отпущу!
– Иван Дмитриевич! Дорогой! – как можно мягче возражал император, стирая платком примитивный грим. – Есть дела, которые нельзя никому поручить, и есть места, где уж точно нельзя появляться с эскортом. Ну, вот представьте, что в деле замешана дама. А я тут с эскадроном казаков! Не комильфо, знаете ли. Вы лучше скажите, в театре всё получилось?
– Так точно! Сослался на Рождество, на готовящийся сюрприз, на домашний спектакль. Одним словом, вот полный набор, – говоря это, Ратиев водрузил на стол объёмистый саквояж с аккуратно упакованными накладными бородами, усами, париками и прочими театральными аксессуарами, необходимыми для перевоплощения на сцене и маскировки – за её пределами.
– Прекрасно, Иван Дмитриевич, просто прекрасно! – прищёлкнул пальцами император. – Обещаю вам в нашем театре исключительно главные роли. Кстати, знайте, что у вас уже появились поклонники. Регулярно в посёлок будут прибегать и спрашивать вас местные мальчишки. Вы уж привечайте их, не брезгуйте. Информация, которую они принесут, стоит донесений всего жандармского управления
[20].
Декабрь. 1900-го.
Бакинское отделение Императорского
Русского технического общества
Бакинское отделение Императорского Русского технического общества, привыкшее к академическим докладам и диспутам на научно-технические темы, никогда за всё время своего существования не видело такого скопления помпезных экипажей и такой концентрации капитала на один квадратный метр. Впрочем, хватало и тех, кто никаким боком не относился ни к науке, ни к технике, но всё равно рвался послушать доклад, анонсированный крайне скупым объявлением в именных приглашениях: «Нефть в ХХ веке. Проблемы и решения». Докладчик – «Божиею поспешествующею милостию, Самодержец Всероссийский…»
