— Еще посмотрим! — он просочился мимо и засеменил по ступеням.
Но смотреть было не на что.
Подстилка, а не мужик.
Я растер лицо руками и запрокинул голову. Что же происходит? И как угораздило Веру связаться с этой слизью болотной…
Нет, однозначно, женщины существа не просто загадочные, непостижимые! Как можно выйти замуж за голубого, да еще и детей от него родить? Куда она смотрела? Чем думала!
Моя женщина…
И все же слова вырвались непроизвольно. Жалко стало, когда увидел выражение на лице и холодную собранность. Так выглядит человек, который боится потерять лицо в присутствии чужого. Стыд замешанный на чувстве собственного достоинства — жгучая смесь. А если это еще и женские эмоции — держитесь все, кто вокруг.
Проходя мимо ее квартиры, прислушался. Вроде, тишина. Не хватало еще, чтобы Вера из-за этого урода расплакалась, хотя чего еще можно ожидать от женщины, пережившей подобное унижение.
Я подавил желание постучать в дверь и поднялся к себе. В кармане завибрировал телефон — Ведьма. Перевернул смартфон экраном вниз и откинулся на постель.
Не сегодня, Кошечка, не сегодня…
ГЛАВА 24. История Игната
Вера умылась холодной водой и, как была, в одежде легла на кровать. В груди саднило от не пролитых слез и унижения, свидетелем которого стал Игнат.
Закрыла глаза и живо увидела, как он загородил ее собой. Пусть не словом, но жестом защитив от несправедливо брошенных слов. И, ничего не попросив взамен, не играя на ситуации, ушел, оставив в одиночестве.
А Костя?
Боги, как он ее обозвал! Женщину, которая больше двадцати лет хранила ему верность! Которая даже намеки на ухаживания других мужчин не принимала.
И тут же напомнила себе — почти обозвал. Мысли по кругу вернулись к Игнату. Вера потерла глаза и уткнулась лицом в покрывало. Пусть он вел себя, как подросток в пубертате, она все равно была ему благодарна.
Удивительно, как сквозь маску равнодушия и бравады уже не в первый раз проступало что-то доброе, мужское и Вера терялась, не зная, чему верить, своим глазам или ощущениям.
В любом случае, с ним явно было что-то не так и, проваливаясь в сон, Вера с присущим женщинам любопытством гадала, что именно…
Когда-то в прошлой жизни…
Уже у двери понял — что-то не так. Ключ вошел легко, но замок не провернулся. Потянул ручку на себя и дверь подалась навстречу легко, бесшумно.
И ее стон оглушил, дезориентировал.
Никогда не забуду подрагивающий в такт ободок черного кружева на тонкой лодыжке, который увидел первым. И новый стон, и запрокинутую от удовольствия голову…
Какой-то упырь тр*хал на кухонном столе мою жену. И она стонала и кончала под ним.
Не помню, как вцепился в урода, дернул на себя, разворачивая лицом. Чтобы по-мужски, не падалью бить со спины, а начистить рожу и заставить…
Удар в солнечное сплетение выбил дух и, не в силах вздохнуть, я привалился к стене. За ним пришел еще один, в скулу по касательной и на свежевыкрашенные стены брызнула кровь.
— Тормози, ты же его покалечишь!
— Насть, не лезь, — и я пытаюсь сфокусировать взгляд на силуэте женщины, которую люблю. За длинными темными волосами не видно тела, но я знаю, что она голая. И только черная полоска кружева переместилась с щиколотки вверх, прикрыв то, что я считал только своим.
— Анастасия… — хриплю и заставляю себя выпрямиться.
Новый удар сбивает с ног. Не могу собраться и вываливаюсь в прихожую, больно ударяясь спиной о вешалку.
— Аааа! Руслан, твою мать! Оставь его в покое!
— Может, мне еще чаю ему налить?
Я бросаюсь вперед и подныриваю ему под корпус, но только на шаг сдвигаю с места. Спину простреливает удар — локоть вбивает меня в пол и от боли я на миг теряю сознание.
— Все! Все, я сказала! Иди, я сама с ним поговорю!
Слышу ругань, шлепки… и поцелуи?
Кровь течет по губам и я переворачиваюсь на спину. Жду, что моя женщина подойдет, поможет встать, но нет. Чужая, холодная она стоит в проеме и кривит красивые губы.
Ей противно. Я вижу, но ничего не могу с этим поделать. Протягивает полотенце и я беру, вместо того чтобы швырнуть ей в лицо.
— В больницу даже не думай соваться. Про полицию, надеюсь, тоже отдельно говорить не надо?
Я молчу, но мое согласие ей и не требуется. Откидывает волосы за спину, высокая полная грудь смотрит с вызовом, словно насмехаясь.
— Ты моя жена…
Морщится опять, будто я сказал что-то смешное, подходит ближе, садится на корточки рядом, но не трогает.
Она никогда больше ко мне не прикоснется.
— Игнатик, миленький, ну, какая я тебе жена? Или ты все забыл?
Забыл… забыл, как сватался, как дарил цветы и обещал в будущем подарить весь мир. Забыл, какие на вкус твои поцелуи и стоны… все забыл…
— Папы наши счастливы, бизнес процветает, на Арене скоро вырастет новый торговый центр… ты, кстати, чего так рано вернулся?
И я смотрю на нее и не понимаю, как такая красивая девушка может быть такой жестокой?
— Хотел…
Она проследила за моим взглядом, увидела брошенный на пол букет и пакет из ювелирного дома. Улыбнулась, прикладывая руки к груди:
— Ооо, ты такой милый…
Она всегда так говорила. И целовала в нос, обнимала за шею и пищала, как девчонка, радуясь новому подарку.
Но сегодня для меня все приобрело другой смысл. Я вдруг увидел и ее, и Руслана в новом свете.
— Ну как же! Это мой друг еще со школы, ты что, ревнуешь? Ооо, ты такой милый…
— Су-у-ука… — хриплю и тянусь к ней свободной рукой.
— Я бы на твоем месте сто раз подумала, — не боится.
Встает и, пододвинув стул, садится верхом, упираясь подбородком в спинку и широко разведя ноги.
И у меня на этом шоу лучшее место.
— Почему?.. — не могу смотреть на нее, но и глаза закрыть тоже. Хочу увидеть хоть тень эмоции, хоть что-то…
— Я тебя не люблю, — сказала тихо и плечами повела так спокойно, а у меня все вздрогнуло внутри.
